Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон (СИ) - Соловьёва Яна - Страница 82

Прошла неделя, потом другая, но Иорвет так и не появился. В Вергене раскрасились жёлтым листья, стояла ранняя бархатная тёплая осень. Я повидалась с Эйлин и Несой, до чёртиков надоела Титу Сороке, околачиваясь в кузнице, пока мне ремонтировали доспехи и оружие, приняла заказ на вновь расплодившихся в пещерах гарпий келайно, измаялась и волновалась всё сильнее. К началу третьей недели красочно представила все смертельные опасности у Иорвета на пути: нильфгаардскую разведку, бандитов, страшных чудовищ и Верноссиэль. Из-за навязчивых мыслей об эльфийке и остальных несомненно прекрасных женщинах вокруг Иорвета меня тошнило от самой себя, и всё чаще вечерами я оставалась в тесной каменной комнатушке, которую сняла над таверной, медитируя и выбираясь в народ, только чтобы поесть.

В один такой вечер принесли пакет от Скалена Бурдона, который передал от Марго подарочный экземпляр в кожаной обложке с вензелями из первого тиража «Похождений ведьмачки». Я спустилась в таверну и заняла свой столик в углу. Ведьмачка Анна переоделась — живот теперь был закрыт, но доспех стал выгодно подчёркивать грудь. Вздохнув, я отпила вина, перевернула страницу. Даже магия Марго сейчас не действовала.

— Кого-то ждёте, госпожа? — над плечом появилась тень, а этот голос, от которого мурашки побежали по шее и ослабли колени, я узнала бы из миллионов.

— Одного высокого темноволосого красавца, — ответила я, не поворачивая головы.

— Я не подойду?

Иорвет уселся напротив, улыбаясь краешками губ, а я смотрела на него, неуловимо изменившегося, такого и не такого, будто видела впервые. И как впервые, больно и сладко ёкнуло и разорвалось что-то в груди.

— На вид похож, — ответила я, сдерживаясь, чтобы не кинуться ему на шею и не осыпать поцелуями при всём народе. — Но надо убедиться.

Вино осталось недопитым, а мы сбежали в мою комнату и убеждались и убеждались в том, что разлука прошла, и снова мы были вместе — немножко иные, но выбравшие вернуться друг к другу. Ладони соединились совершенно случайно, волк, тяжко вздохнув и хмуро посмотрев исподлобья на непотребства, покрутился на месте и привалился к нарисованной двери, а мы занимались любовью на изнанке, которая всё не кончалась.

— Мне приснился сон, — сказал утром Иорвет.

— Кошмар? — спросила я и натянула сползшее одеяло на ухо.

— Вроде того, но не совсем, — задумчиво ответил он. — Мне снились дети, наши дети.

— Просто плохой сон после дороги, — сказала я, взяла флягу с водой и поболтала — камешек был на месте. — Забудь.

О детях до этого мы не говорили никогда. Слишком сложно всё это было: неизбежный расовый вопрос, неизвестный срок моей жизни. Регулярно я посещала прошлый мир — пока там всё оставалось без изменений, Роза Шаэрраведда всегда была при мне, но сам факт того, что я могу уйти в любой момент не позволял даже думать в сторону детей. Меня всё устраивало, и до последнего времени я была уверена, что Иорвета всё устраивало тоже. Однако сны о детях не уходили, снились ему почти каждый день.

Мы вернулись в дом у мельницы на зиму и через некоторое время оказалось, что он прав.

— Твой камень не действует на изнанке! — потрясённо воскликнул Иорвет, когда я сообщила ему новость.

Я ожидала чего угодно: взрыва, отрицания, но не того, что он обрадуется, как мальчишка, с утроенной скоростью начнёт обставлять дом, опустошая наши счета в банках, и хлопать надо мной крыльями, будто я в миг стала стеклянной. Слух распространился по Фен Эате мгновенно. Мона, на правах молодой матери считавшая себя авторитетом, взяла меня в оборот. Выписала к Йуле эльфийскую лекарку из Дол Блатанна, которая приложила руки к моему животу, вынесла вердикт и выдала полдюжины мешочков с травами.

— Иорвет, я не больная, я всего лишь беременная! — воскликнула я, пробежав после приёма лекарки под градом от дома Моны до нашего и выслушав тираду о безопасности и осторожности.

— Ни разу за всё наше знакомство я не относился к тебе, как к слабой или больной, Яна, — серьёзно сказал Иорвет. — Но сейчас это не только твоё дело — ты носишь моего ребёнка!

— Детей, Иорвет, детей… — сказала я, снимая накидку.

Он побледнел, будто готов был упасть в обморок, подхватил меня под локоть, и я не вполне уверена, кто кого вёл к очагу.

— Нам надо расширить дом, — пробормотал он.

***

Шани приехала из Оксенфурта в конце мая, когда подошёл срок, и твёрдой рукой навела в доме порядок, поручив мятущемуся Иорвету три тысячи неотложных дел. Потом принялась за меня, пока я проклинала средневековье и отсутствие эпидуральной анестезии и причитала, что не для того я попала в этот мир, чтобы так страдать.

Но как и всё, что имеет свой срок, и это прошло. Иорвет, помогающий Шани, уложил детей мне на грудь.

— Принимай! Мальчик и девочка, — объявила Шани и, переглянувшись с Иорветом, добавила: — Ладони детей я обработаю позднее.

Я кивнула, особо не задумавшись о её словах, медичка тактично вышла. Иорвет склонился ко мне и с восторгом рассматривал детей, словно инопланетян.

— Это первая рыжая эльфийка с таким цветом волос, которую я вижу в своей жизни! — воскликнул он, прикоснувшись губами к темечку дочери с тонкими, медно-рыжими волосами.

Волосы брата были тёмными, как у самого Иорвета.

— Потому что она полуэльфийка и получеловек, — прошептала я. — Мой дед был рыжим… Я никогда не знала об этом — он же был седой, хоть и весь в веснушках, а поняла потом.

— Нет. Мои дети — настоящие эльфы, — произнёс Иорвет. — Посмотри на их уши!

— А что бы ты делал, если бы у них оказались другие уши, ты, эльфийский расист? — рассмеялась я.

— Мои дети по-любому были бы настоящими эльфами, — убеждённо заявил Иорвет. — С любыми ушами.

***

Воспаление на детских ладонях — у Ульяны на левой, у Гленна на правой — Шани лечила неделю, и, когда сошла краснота, проявились будто вытатуированные линии чёткого круга, разделённого на чёрную и белую половины. Каждый из детей получил на ладони полный знак Инь-Ян.

— Это всё из-за чёртовой изнанки! — волновался Иорвет. — Надо навестить Айонантаниэла и узнать, чем им это грозит.

— Узнаем, — успокаивала я. — Для нас изнанка стала подарком, а не проклятием…

— Я бы хотел, чтобы они были нормальными эльфами, прожили нормальную жизнь, как… — он замолчал.

— И как кто же? — усмехнулась я.

Иорвет не ответил — нормальной жизни эльфы не видели столетия, и нашим детям предстояло искать её самостоятельно.

***

Пару последующих лет я помню, как в тумане — работа финансовым консультантом на правительство Саскии, не говоря уже о ведьмачьих заказах, была гораздо, гораздо проще. Хотя урывками работать и даже путешествовать мы продолжали. Как-то я ждала Иорвета в трактире в Вергерберге после тяжелейшей встречи с Гвидо Джианкарди. Банкир-краснолюд из могущественной диаспоры Джианкарди, владеющей банками по всему Северу, в неформальной обстановке пытался выбить для банка особые привилегии. Размер предлагаемой им взятки впечатлял. Оставшись в одиночестве и рассеянно слушая разговоры с соседних столиков, я осознала, насколько давно не была одна, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова.

— Мир сошёл с ума, — услышала я позади. Обернулась: за столиком, заполненным пустыми кружками, сидели двое мужчин в долгополых купеческих сюртуках. — Чистокровные эльфы берут в жены скеллигских конунгш. Драконицы сидят на троне людских государств…

Один из купцов причитал, второй сокрушенно качал головой.

— Чародейки забыли палящий жар костров. Реданией правит стрыга. Куда это всё приведёт?

— Всё зло от баб, — поддакнул второй. — Только дай им волю!

— Я тебе скажу так, Вуфрик, — первый повысил голос. — Людям надо кого-то ненавидеть, иначе к чему стремиться, против кого дружить?

— О, за это не беспокойся. Не таким можно быть не только из-за формы ушей, — успокоил второй. — За что ненавидеть — найдём!

На пороге появился Иорвет, махнул мне рукой. На груди и на спине у него в переносках, сшитых по моему проекту, сидели и болтали ногами близнецы. Я поднялась из-за столика и, многозначительно глядя на купцов, надела перевязь с мечами.