Держитесь, маги, вас нашли! (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 67

– Что за помпа? Это то странное приспособление рядом с колодцем? – живо заинтересовался Данир, а Исла огорченно вздохнула: как это она забыла перед мужем своим изобретением похвастаться? У них-то в Тавирии все на магии замешано, на амулетах всяких.

Впрочем, сейчас ее успехами гордо хвастался отец, увлекая лекаря-мага к колодцу и показывая, как действует помпа, быстро нагнетая воду в желоб, по которому вода весело бежала прямо в дом, наполняя бочку на кухне.

– А как узнать, что бочка уже наполнилась? – спросил Данир.

– Так с кухни крикнут, там всегда куча народа толпится. – Тут Исиял вспомнил, что в доме дочери толп теперь нет, и поправился: – Ну, Кира крикнет или сам сходишь – глянешь.

Спокойно провести вечер семье Дохран не дали: не успели супруги пригласить Исияла в дом (Исла хотела и Лору позвать – познакомиться поближе), как у калитки возникла Айра – одна из девушек первого отряда.

– Лера, сигнальный костер на Малом Роге зажгли! – крикнула молодая шатенка.

– Сообщи остальным! Встречаемся у третьих ворот! – Исла заскочила в дом за походной сумкой и оружием: неизвестно, что случилось у женщин на отдаленной горе. Может, напали звери: с приходом байголовов на Теплые Горы количество хищников в окрестностях резко возросло.

– Я с тобой, – крепя на пояс свой кинжал и мешочек с зельями и отварами, сообщил Данир тоном, который не оставлял места для возражений.

– А дом, Кира, ужин? – растеряно спросила Исла.

– Я присмотрю, – заверил Исиял, – нам с Лорой несложно ребенка и собаку накормить и спать уложить: мы с Лорой порой скучаем по маленьким детям, ее-то дочка и сын давно своими семьями живут. Бегите спокойно!

По пути к третьим воротам Данир весело заметил:

– Смешно звучит: «бегите спокойно!». Спокойно ходят, а не бегут! Но у вас тут все не как у людей. Хорошо, что у тебя отец – такое сокровище, а то и правда без слуг и множества родственников жить трудно.

– Я же говорила, что одному хранимому с домом управиться сложно! – напомнила Исла. – Сперва не поверил, а теперь жалуешься!

– Я не жалуюсь, я констатирую факт. Надо Рейсу посоветовать службу помощи домохозяйкам в Тавирии создать, чтоб можно было за счет королевской казны помощников себе в дом при необходимости брать и нянек – за детьми присмотреть. Теперь я отлично понимаю, почему несчастных случаев с детьми в деревнях и селах происходит больше, чем в городах: семьи на селе многодетные, домашнее хозяйство большое, тут одной матери за всеми не углядеть. Я раньше не думал, что все настолько сложно, а Рейс и теперь не думает – надо будет его просветить.

– Что, ваши правители бесконечно далеки от народа, а, принц? Наш жизненный уклад теперь тебя возмущает меньше? – подшутила над мужем Исла.

– Я готов признать за ним некие преимущества, вам большой семьей жить действительно проще, но несколько мужей – этого я никогда для себя не приму и другие маги тоже. Так что буду управляться с домом сам, я уже почти все умею! А на случай срочных вызовов надо просто запас готовой еды всегда в доме держать, вот и все.

Глава № 30. Маг познается в деле.

На Малом Роге группа женщин и их хранимых расчищала склон от камней и кустов: здесь летом планировалось посеять пшеницу, которая вблизи Теплых Гор росла лучше всего, чему способствовало и тепло подземных источников, и множество ручьев на Малом Роге, и то, что снег здесь сходил рано, а земля прогревалась быстро, позволяя раньше засевать поля. Вот и сейчас тут уже не было снега – он стаял три недели назад, как только стало пригревать весеннее солнышко.  С какой проблемой столкнулись люди, стало ясно еще у подножья Малого Рога: в небе кружили карнокары, и их гневное карканье разносилось далеко окрест.

– Ох ты ж, лохматый охстуел! На гнездо наткнулись! – ругнулась Исла. – Все, теперь либо перебить всю стаю птиц, либо уходить навсегда с этой горки. Черт, отродясь здесь эти громилы пернатые гнезд не вили, что им этой весной вздумалось?!

Карнокарами в долине называли большущих птиц с красно-бурым оперением. Размах крыльев у них превышал двойной рост человека, тело под оперением покрывал жесткий, как броня, кожный покров, а трапецевидный, расширенный к концу хвост позволял им ловко маневрировать в воздухе. Эти представители птичьего племени были вооружены массивными крепкими клювами, способными даже камни раздробить, и острыми когтями, позволявшими разорвать в клочки любую добычу. Жили карнокары стаями и всем скопом бросались защищать от обидчиков любого члена своей стаи, несмотря на то, насколько далеко поселился этот член стаи. Зачатки интеллекта у птиц позволяли им создавать дружные общины, члены которых сообща охотились, сообща оборонялись от врагов, сообща растили и обучали птенцов. Гнезда карнокары начинали вить на склонах гор, как только с них сходил снег, и тут же откладывали яйца: процесс созревания птенца в яйце и его дальнейшего вылупления и взросления был долгим, так что эти крупные птицы спешили поскорей заселить свои гнезда крупными серыми яйцами с коричневыми пятнышками. Понятно, что большинство карнокаров селилось на вершинах Теплых Гор, где раньше всего воцарялась весна, и куда жители горной долины старались не соваться: птицы бились с вторженцами насмерть, до последнего крыла в стае. Так что люди засевали только низовья Теплых Гор и охотились на зверей гораздо ниже уровня гнездования карнокаров. (Если, конечно, не охотились на самих карнокаров, как бывало в голодные года: голод – не тетка, заставит и на пернатых монстров охотиться.) В общем, совершенно неясно, что забыла на низком отдаленном Малом Роге одна ненормальная семейная пара этих пернатых.

– А подстрелить только тех, на чье гнездо наткнулись – нельзя? – спросил Данир, восторженно смотря на кружащихся птиц: прав он был, что в далеких горах неизвестные образцы флоры и фауны найдутся! В Тавирии про таких огромных темно-красных птиц и не слыхали!

– Это ничего не даст: стая будет нападать на людей, пока не уйдем, даже если это гнездо тут пустовать останется – они уже включили эту горку в круг своего гнездования, – вздохнула Исла. – Тут либо всю стаю уничтожить, чего мы не можем себе позволить: карнокар – это тоже дичь и весьма неплохая, причем живущая рядом круглогодично, либо закончить разработку этого склона.

– Жаль будет уходить, сюда уже много сил вложено, – покачали головами женщины из отряда Ислы, – но вариантов нет – с карнокарами не договоришься.

Отряд шел вверх по склону, старательно прячась под деревьями и пригибаясь к земле, чтоб не привлечь раньше времени внимания озлобленных птиц. Сигнальные костры горели у входа в глубокий низкий грот. Костров было много, от них шел жар, а высокое пламя отпугивало птиц, не давая им приземлиться, не опалив широченные крылья, и не давая с клювами наперевес наброситься на людей. Людей было восемь человек. Мрачная женщина, встретившая спасателей у костров, повела отряд Ислы в пещеру под горой, рассказывая, что одну хранительницу и троих мужчин растерзали карнокары, прежде чем они успели развести костры и укрыться в гроте.

– Мы и не видели этого чертова гнезда, лера! Видим: один карнокар вверх взметнулся, ну думали – охотился он тут, а вдруг – стая! Привел сородичей, гад пернатый! У нас пострадавших много, лера. Особенно плохо с хранительницей Валирой: ее карнокар поднять успел, она на высоте вывернулась из его когтей, упала. Боюсь, теперь парализованной останется, – рассказывала женщина.

– Проведите к пострадавшей, – велел Данир, выступая вперед.

Старшая группы, работавшей на склоне, оглянулась на Ислу и после ее подтверждающего кивка повела Данира к пострадавшим.

Да, у одной женщины был в нескольких местах сломан позвоночник, не считая множества внутренних повреждений и переломов – несчастная была при смерти. Лекарь-маг принялся за работу: тело хранительницы Валиры окутало голубым маревом, позвонки с хрустом встали на место и срослись, потом стали вправляться переломы. В полной тишине темного грота тихие похрустывания и пощелкивания звучали потусторонне и нереально, и это ощущение только усиливалось голубым заревом целительских заклинаний и мрачным карканьем птиц у входа. Маг лечил молча: магические заклинания не требовали словесного выражения; люди тоже смотрели молча: их потрясение не могло найти словесного выражения.