Граф Рысев (СИ) - "Леха" - Страница 5

— Вы думаете, я знаю? — она нахмурилась ещё больше.

— Вы же женщина, — я пожал плечами. — По идее должны понимать потребности детей, а кто этот котёнок, как ни дитя рыси?

— Знаете что, граф, не все женщины имеют тягу к материнству, и не все умиляются при виде милых крошек, — в её голосе прозвучал сарказм. — Так же, как не все мужчины идут учиться в Военные академии. Уж вам ли об этом не знать?

— А, собственно, почему я должен об этом знать? — голова уже просто раскалывалась, грозя на части разорваться.

— Как, а разве кроме вас у вашего дедушки есть ещё один внук Евгений, который чуть не довёл главу своего рода до удара, когда настоял на том, чтобы не брать в руки оружия? — вот теперь в её голосе прозвучала насмешка. — И хорошо ещё, что блажь эта пришла вам в голову после шестнадцати лет, хоть чему-то вас всё-таки успели обучить, — и эта язва кивнула на труп зверюги. — Ведь не в вашей же Академии изящных искусств вы научились так стрелять.

— В какой академии? — я уставился на неё, на мгновение почувствовав, что голова уже не просто болит, а кружится с невероятной скоростью.

Мария что-то мне отвечала, но я её уже не слышал, потому что земля качнулась под ногами, и я полетел в телегу, успев перевернуться так, чтобы упасть на спину. Котенок заворочался, но пищать перестал, наверное, испугался, бедняга. Но, самое главное, я его не придавил своей тушей. Эта мысль была последней, после чего я потерял сознание.

Глава 3

— Я же не знала, дядя Юра, — голос Марии, в котором уже не было столько самоуверенности, как во время нашего разговора во дворе, отразился от стенок черепной коробки, заставив прийти в себя. Может быть, это произошло из-за того, что её голос раздался у меня над головой? — Я не знала, что он ранен. Когда стрелял, выглядел вполне здоровым.

— А корку крови, запекшуюся на затылке, ты не разглядела? — А вот голос Соколова прозвучал откуда-то сбоку, и я его услышал только сейчас. — И вот как тебя в училище отдавать, если в тебе ни грамма наблюдательности нет, только гонору целый воз с маленькой тележкой?

— Дядя, я не разглядывала графа так пристально, чтобы рану его увидеть, — Мария всё ещё пыталась оправдаться. — И прав ты, известие, что приняли меня на этот первый женский факультет военного училища, голову вскружило. Да ещё и когда узнала, где граф учится.

— И это не является поводом, чтобы надоедать юноше и доводить его до бессознательного состояния. Как он вообще с таким ранением выжил? Неудивительно, что память потерял. — Так, всё-таки Тихон проболтался. Собственно, неудивительно, когда барон моё ранение увидел, то у него сразу же вопросы возникли, по-другому просто и быть не могло. — Я такие случаи видел, даже целители ничего сделать не могли. Просто однажды память возвращается резко, словно по щелчку. Или не возвращается, это уж как повезёт. Заканчивай тут, а я помогу Тихону освежевать тушу, пока окоченение не пошло. — После того, как он сказал последние слова, я его больше не слышал, наверное, он вышел из комнаты.

Ещё немного полежав, почувствовал прикосновение к своей злополучной голове, застонал, и приоткрыл глаза. Больно, как ни странно, от этих прикосновений не было, но и приятного мало, кожа на шее, к примеру, вся мурашками покрылась.

А вот память, вопреки моим ожиданиям, не вернулась. Сознание же я потерял, похоже, из-за банальной усталости и перенапряжения, всё-таки, если верить Соколову, долбанули меня по затылку не слабо. Действительно, как только жив остался?

Немного повернув голову, осмотрелся. Как оказалось, лежал я на кровати в довольно просторной комнате. Мария склонилась надо мной, замерев. Она заметила, что я очухался, но ничего не говорила, просто смотрела взглядом слегка побитой собачки. Если ощущения меня не подводят, она только что закончила перебинтовывать мою рану. Протянув руку, я дотронулся до целого тюрбана, который соорудила эта кукла на моей голове.

— Почему так много бинтов? — спросил тихо, потому что башка раскалывалась, хорошо хоть не до тошноты. Но каждый громкий звук, даже собственный голос, отдавал набатом.

— Мы вас принесли в дом, граф, ваш денщик и дядя сумели вас раздеть и смыть грязь, меня, естественно, не пустили, чтобы помочь, — ну ещё бы, кто тебя, дитя неразумное, пустит на голого мужика смотреть? — А когда Тихон корку кровавую смыл, то кровь пошла. И никак не останавливалась. — Я покосился на девчонку, которая в этот момент разглядывала собственные руки. Что-то ты уже не настолько дерзкая и боевая, как хотела казаться, подруга.

— Я могу ошибаться, но количеством бинтов кровь не остановить, — в голове, кроме нарастающей пульсирующей боли ничего не было. — Тут какое-нибудь обезболивающее есть? Хоть анальгин банальный? — пробормотал я, прикладывая руку к глазам, в которых боль отражалась горением.

— Я не понимаю вас, — отняв руку от глаз я посмотрел на девушку, которая смотрела на меня немигающим взглядом. — Вы про нечто новое говорите? Или то, что в изнанке используется, где ваша Академия стоит?

— Вот кто бы знал? — я снова закрыл глаза. — Мария, вы вообще слышали, что вам дядя говорил? Я ни черта не помню из-за ранения, и вы мне собственными ручками тюрбан намотали, непонятно, правда, зачем.

— Не нужно со мной разговаривать как с недалекой заносчивой дурочкой, — девушка вскочила со стула, на котором сидела и прижала руки к горящим щекам. — Я пытаюсь извиниться, но вы не даёте мне такой возможности.

— Ваше сиятельство, — в комнату вошёл Тихон, неся в корзинке жалобно мяукающего котёнка. — Я уже не знаю, что делать. Кроха кушать хочет.

— Так накормить надо, — по-моему, ответил я вполне логично, вот только Тихон вздохнул и сунул корзинку мне в руки.

— Дык, не знаю, чем, — денщик развёл руками. — Уже всё перепробовал, не есть ничего.

— И чем же всем пробовал? — я приподнялся на локтях, посмотрев на денщика.

— Хлеб размачивал, мясца предлагал… — начал перечислять Тихон. — Вы уж меня, ваше сиятельство, извиняйте, но я же из вояк потомственных, не знаю, что там котята мелкие едят.

— Ты бы ещё крови нацедил с той хреновины, которую я застрелил, — судя по метнувшемуся взгляду, цедил и пробовал кормить. — Охренеть, — резюмировал я, откинувшись на подушку. — А молоко не пробовал найти?

— Нету, — Тихон снова развел руками. — Я же не совсем без понятия, ваша светлость. Это первое, что искать кинулся.

— У меня кобыла жеребенка кормит, может, можно попробовать как-то у неё добыть? — внезапно спросила баронесса, которая внимательно следила за нашим разговором.

— А жеребенок где? — я повернул голову в её сторону. Очень осторожно, чтобы не спровоцировать тошноту. — Его, случайно, не порвали, когда вы от тварей драпали?

— Нет, ну что вы, мы не думали, что задержимся, и оставили его на конюшне. У барона Свинцова целая конюшня. А жеребенок уже взрослый, ему материнское молоко не нужно, чтобы выжить. — Ответила Маша, а я долго и пристально смотрел на неё. Она глаз не отвела, за что уважаю, но вот всё остальное… М-да. Я хоть и без памяти, но такое помню, как разделку туши, например, или стрельбу.

— То есть, вы хотите сказать, что до сих пор не избавили несчастное животное от страданий?

— Что вы хотите этим сказать, граф? — Маша поджала губы. — Вы считаете, что я способна убить кобылу, только потому, что рядом с ней нет жеребенка?

На этот раз я смотрел на неё ещё дольше, прежде, чем задать вопрос.

— Где вы проходите обучение, баронесса?

— Мои документы приняли на первый курс Иркутского военного училища, — в голосе девушки прозвучала такая гордость, что я невольно восхитился.

— Понятно, — я отвёл взгляд от хорошенького личика и принялся подниматься с постели, стараясь не делать лишних движений. — Вы даже не представляете, как я за вас рад, просто счастлив. Вот только я не имел в виду, что лошадь нужно пристрелить. Её нужно подоить, потому что ей больно, но, вы всё равно не поймёте, так что даже не пытайтесь вникать.