Одержимый (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 55

— Уф, всё… — выдохнул Путилин, в изнеможении опираясь на стену. — Теперь никуда не денется. Если жив останется, конечно. Регенерация у него сейчас не та.

Я тоже распластался на полу звездой — сил, чтобы подняться, не было. Да это и ни к чему — я переключился на Исцеление и, жадно поглощая из окружения всю эдру, до которой мог дотянуться, сосредоточился на заращивании ран. В зале вдруг начало темнеть — большая часть светильников здесь эмберитовые, и я высасывал эдру и из них, словно мучимый жаждой путник, вытряхивающий капли влаги из любого попавшегося сосуда. Кристаллы солнечника тускнели, некоторые лопались, превращаясь в серые осколки. Зеваки, которых в зале было полно, испуганно озирались и перешёптывались.

— Богдан… Богдан, ты слышишь меня? Врача! Игнатов, за врачом дуй, быстро!

Надо мной, будто вынырнув из тумана, выплыло обеспокоенное лицо Путилина. Проморгавшись, я покачал головой.

— Н-не надо… врача… Я сам. Просто… надо немного времени…

Я поднял руку, наблюдая сквозь прорехи в рукаве, как края кожи на глубоком порезе сами собой сходятся, слипаются, оставляя после себя багровый выпуклый шов. Шов этот стремительно бледнел, разглаживался — и вот уже в пятнах крови с трудом можно разглядеть, где он находился. Выглядит впечатляюще, и ощущения скорее приятные. Вот только энергии жрёт немеряно. За раз точно полностью не восстановлюсь. Впрочем, главное сейчас — это затворить самые крупные раны и остановить кровь.

Путилин, похоже, тоже наблюдал за моим исцелением — со странным выражением лица, в котором мне почудилась горечь. А уж столпившиеся вокруг зеваки и вовсе галдели так, что мне пришлось повысить голос, чтобы сыщик меня услышал.

— Второго… поймали?

— Ушёл, паскуда. Слишком шустрый. Вышиб стекло и в окно выскочил. Ещё и филёра моего ранил. Но ничего, жить будет.

— А… цыганку вытащили?

— Цыганку?

— Ну, может, и не цыганка, это я так… Женщина. Молодая, черноволосая такая… Одарённая. Бэлла зовут. Была с тем молодым упырём.

Путилин озадаченно покачал головой.

— Не видел никого похожего. Но сейчас обыщем здание.

Разгоняя зевак, ко мне вдруг пробился Велесов. Помог подняться. Точнее сказать, просто поднял, как ребёнка, протащил чуть в сторону и усадил на диван — кажется, в том самом красном закутке, где я впервые увидел Бэллу.

Процесс исцеления шёл полным ходом, и мне уже не нужно было концентрироваться на нём. Боль постепенно отступала, но взамен накатили слабость и головокружение. Немудрено — крови я потерял изрядно.

В зал тем временем протолкались несколько жандармов, и Путилин отвлёкся, раздавая им указания. В первую очередь на импровизированные носилки, сооружённые из сломанного стола, водрузили Грача, закованного в кандалы из синь-камня.

Я же, пытаясь удержаться в сознании, оглядел себя магическим зрением. И стиснул зубы, едва сдерживаясь от длинной матерной тирады. Метастазы тёмной эдры просочились уже почти в каждый узел и уже вовсю тянулись вверх по шее, к головному.

Что ж, из этой заварухи с вампирами и «Молотом свободы» я чудом вышел живым и относительно целым. Но, кажется, эта битва — не последняя на сегодня. И далеко не самая важная. И времени у меня почти не осталось.

Собравшись с силами, я окликнул Путилина.

— Аркадий Францевич!

Что-то в моём голосе заставило его бросить все дела и подскочить ко мне, тревожно заглядывая в глаза.

— Ты точно справишься сам? Ты выглядишь как-то… странно… Вены вон на шее все чёрные, прямо сквозь кожу видно…

Я неосознанно поднял руку, касаясь шеи. Демьян тоже смотрел на меня с плохо скрываемым беспокойством.

— Мне… нужно домой, — с трудом узнавая звук своего голоса, пробормотал я. — Срочно!

Глава 17

— Крепче! — подёргавшись из стороны в сторону, выдохнул я. — Над локтями ещё ремнями прихвати.

Демьян, неодобрительно покачав головой, всё же не стал перечить. Хоть он и не понимал толком, что со мной происходит, но чувствовал, что времени на препирательства нет. Отошёл к полкам и быстро вернулся с новыми путами.

Поначалу я хотел расположиться в кабинете или в какой-нибудь другой необжитой комнате в особняке. Но потом передумал из-за риска устроить пожар. Здесь, в гараже, этот риск тоже никуда не делся, но спалить весь дом будет всё-таки гораздо обиднее. К тому же Демьян принял некоторые меры предосторожности — натаскал несколько вёдер воды и песка, убрал подальше всё легковоспламеняющееся. И даже пол вокруг стены, к которой меня привязывал, пролил водой.

Связать меня я попросил, чтобы нейтрализовать вторую опасность. Если что-то пойдёт не так, и албыс захватит контроль над моим телом — я предпочту оставаться на месте. Не хотелось бы снова очнуться голышом неизвестно где.

Впрочем, скорее всего, если я не сумею сейчас выжечь эту тварь, то уже перестану быть хозяином этого тела.

Привязал меня Демьян к вертикальной балке в дальнем углу гаража, предварительно приколотив к ней поперечину, так что сейчас я напоминал распятого Христа с раскинутыми в стороны руками. Сходство усиливалось тем, что большую часть одежды я снял — если не совладаю с Аспектом Огня, она может воспламениться. Обычные-то ожоги залечивать тяжко, а уж выковыривать из кожи расплавившиеся пуговицы и обгоревшие фрагменты ткани — тем более удовольствие сомнительное.

Подготовку я начал загодя, ещё когда Путилин мчал нас с Велесовым сюда. Вспоминая, что успел подглядеть на балу у Вяземского, потихоньку трансформировал тонкое тело, превращая грудной узел в подобие ассиметричных песочных часов. К счастью, несмотря на метастазы чёрной эдры, опутывающие всю мою ауру, контроля над ней я пока не потерял.

Основную идею контроля над Аспектом Огня я вроде бы ухватил. Нельзя давать стихии охватить сразу всё тонкое тело. И даже в Средоточие её пускать напрямую нельзя. Для этого и нужно соорудить этакий вырост на грудном узле, в котором эдра и будет «перекрашиваться» в Огонь — в небольшом объеме.

У меня эта схема вызывала ассоциации с устройством двигателя внутреннего сгорания. Сам грудной узел с запасом эдры — это топливный бак. Аспект — это свеча зажигания. Ну, а смежный с грудным узлом небольшой отсек — это цилиндр с поршнем, в котором и происходит взаимодействие. Основная моя ошибка, из-за которой я в прошлые разы так обжигался при использовании стихии Огня — это то, что я пускал её напрямую в Средоточие. А это всё равно, что швырять спичку в бензобак.

Сложнее всего было по прибытии домой спровадить Путилина. Он был здорово обеспокоен моим состоянием, да и профессиональный интерес наверняка взыграл. Но всё же после короткого спора он уступил. Думаю, из-за Грача. Статскому советнику не терпелось вернуться и допросить единственного пленённого вампира, тем более что тот мог и не выжить.

Впрочем, мне все эти минуты промедления тоже были нужны — всё это время я набирался сил, жадно поглощая эдру из окружающего мира и пуская её на исцеление. Большая часть ран, полученных в драке, затянулась, и в целом я чувствовал себя уже гораздо бодрее. Но до полного восстановления, конечно, было ещё далеко. Тут уже одной магией не обойдёшься — нужна хотя бы пара дней отдыха. Покой, сон, сытная еда, чтобы восстановить потери крови.

Увы, сейчас это для меня недостижимая роскошь.

— Я чем-то ещё могу помочь? — спросил Демьян, заглядывая мне в глаза.

Я покачал головой.

— Просто будь неподалёку и смотри, как бы я всё тут не спалил. Ну, а если… Если после всего, что произойдёт, ты поймёшь, что я — это не я… Делай, что должно.

Он покачал головой, не сводя с меня взгляда.

— Эта тварь всё ещё сидит в тебе, так?

— Да. Всё это время. Я пытаюсь бороться, но она постоянно возвращается. Но сейчас… Была не была! Я или выжгу её из себя, или сожгу вместе с собой. Других вариантов нет.

— Уверен?

— Ну, из разговоров с ней понятно, что добром наш союз не кончится.

— Разговоров? — Демьян удивлённо встрепенулся. — Ты что же… говорил с ней⁈ Уже после того, как убил?