Игрушка для дракона 2 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 8

Происходит оно очень забавно. Маг кладет перед собой тот текст, который надо перенести, рядом — чистый лист, и на чистый наливает немного чернил, ровно столько, сколько было бы потрачено на писанину пером (да, тут тоже используют птичьи перья для написания текстов). Потом маг читает переносимый текст, и на чистом листе появляется копия. Я понимаю это так, что маг как-то укладывает налитые чернила на новом листе, представляя прочитанное у себя в голове. Ну…мне так кажется, у мага я не спрашивал. И главное тут — угадать, сколько именно чернил уйдет на тот, или иной текст. Иначе придется их вытирать или убирать с помощью магии.

— О! Привет, мам! Привет, дядя Роб!

Анни отложила книгу, аккуратно ее закрыв и побежала к матери обниматься. Та погладила ее по голове, вгляделась, и тихо охнула:

— Что это у тебя с лицом?

Я присмотрелся и увидел, что под глазом девчонки вспух здоровенный такой бланш, и левый глаз смотрит на мир с эдаким подозрительным прищуром.

— Что такое⁈ Споткнулась? Ударилась? — не отставала Марина, видя, что дочка молчит.

— Стоп! — прервал я поток слов — Аня, кто тебя обидел?

Анька помолчала, закусив губу, потом решилась:

— Я с девчонками песенку пела…про акуленка, что ты нам пел, дядя Роб. Мы плясали и смеялись. Пришел мальчишка, взрослый, его Резгом зовут. Девчонки сказали, что он сын мясника. Он стал кидаться нас камнями, потом начал ругаться плохими словами. Я их не поняла, но девчонки сказали, что это плохие слова. Я ему сказала, чтобы он уходил, что так себя вести нехорошо. Тогда он меня ударил, и что-то плохое сказал про маму. Тогда я ему сказала, что его выпорют, раз он такой плохой мальчишка. И он меня снова ударил. Я упала и заплакала, а он убежал и смеялся. И сказал, что ему ничего не будет. Что мы нищие, и вообще — у нас дом отберут за долги, а маму в публичный дом отдадут. Мам, а что такое публичный дом? И что такое «шлюха»? Это что-то плохое?

Марина бессильно опустилась на табурет у стола, положила руки на колени и закусила нижнюю губу. Посидела так, вздохнула, посмотрела мне в глаза:

— Я не шлюха, Роб! У меня в жизни были два мужчины — мой покойный муж, и ты. А мясник негодяй. Когда мы голодали, он предлагал мне стать его наложницей, а когда я отказалась, он начал всем говорить, что я ему…в общем — за мясо, я делала ему все, что он хотел. Соседи не верили в то, что он говорил, но потом кое-кто стал верить. Мне вслед кричали гадости. И дети кричали. Дети ведь все слышат, что говорят родители, и у них что в голове, то и на языке. Мясник очень плохой человек. Говорят, что он первую жену до смерти забил, потом женился на второй, и тоже ее бьет. И дети у него такие же подлые. Трое сыновей, в точности похожие на отца.

Она помолчала, добавила:

— Когда женщина остается одна, ее некому защитить. Все считают, что она обязательно должна быть чьей-то наложницей, что на большее у нее не хватит ума. Или идти в шлюхи. Ах да…доченька, забудь это слово. Оно нехорошее. Это плохой мальчик, он хотел тебя оскорбить.

Марина посмотрела на меня, глаза у нее вдруг расширились, и девушка заговорила быстро, взволнованно:

— Нет! Пожалуйста, не ходи к ним! Он очень сильный, очень злой, его все боятся! А еще у него брат служит в городской страже, и всегда его прикрывает. Брат лейтенант стражи, у него под началом сто пятьдесят бойцов! С ним лучше не связываться! Я знаю, что ты сильный, очень сильный, но против силы не попрешь!

И уже обращаясь к Аньке, добавила с болью и укором:

— Деточка…я же тебе сказала не выходить из дома! Зачем ты пошла? Почему ты такая непослушная⁈ Помнишь, чем кончилось, когда ты пошла гулять одна? Тебе переехала карета!

— Прости, мам…мне так хотелось поиграть с детьми! — серьезно сказала Аня — Вы уходите, а я сижу одна. Книжек мало, играть не с кем. Мне так тоскливо и страшно одной! Я думала, выйду совсем ненадолго, поиграю, научу детей песенке. И вот…прости, мам.

— Иди сюда — я протянул руку, и Анька радостно бросилась ко мне — Больно?

— Совсем не больно! — радостно улыбнулась девочка, опухоль которой буквально на глазах стала рассасываться — Ой! И глаз лучше видит! Дядя Роб, ты такой…волшебник!

— Тсс! Никому не говори! — прикладываю палец к губам — Об этом знаем только трое — ты, мама и я! А то все будут ходить к нам лечить синяки. А оно нам нужно? Натопчут, сопрут еще чего-нибудь! Помалкивай, хорошо? Я просто дядя Роб, мамин постоялец.

Я погладил Аньку по голове, повернулся к ее матери и ровным, почти даже веселым голосом спросил:

— А где живет этот мясник? Кстати, как его имя?

— Не надо! — всполошилась Марина — Пожалуйста, не надо! Анни уже лучше, не ходи к ним! Он обязательно сделает какую-нибудь пакость!

— Надеюсь на это — пробормотал я по-русски, и спохватился — Говорю, ничего он не сделает. Пожалуюсь на обалдуя сына, и все, назад. Так, где он живет? А вы пока что ужин спроворьте, что-то я проголодался. Утренние пироги остались? Неплохо ваш пекарь их печет. Но твои все равно лучше. Ты — мастер пирожного дела! Кстати, птичка, ну-ка, загляни вон в тот пакет. Там тебе кое-что приготовлено. Представляешь, шел по улице, вижу — лиса навстречу!

— Лиса⁈ — Анька ахнула — В городе⁈

— Да. Самая настоящая лиса-колдунья с девятью хвостами. И вот она мне говорит…

— С девятью⁈ — перебивает Анька — Зачем ей девять хвостов⁈

— Я же сказал — колдовская лиса! А хвостами она следы заметает, чтобы ее не поймали. А если будешь дядю Роба перебивать — фиг тебе, а не сказка!

— Все, молчу! — радостно завопила Анька, глаза которой горели от предвкушения.

— Так вот… — я сделал паузу и внимательно посмотрел на замершую девчонку — Передай, говорит, ей, три пирожных. Одно — как птичка. Это чтобы ей быстрее леталось. Второе — как лиса. Это чтобы умнее была. И третье — как лягушка…

— Это чтобы я скакала дальше! — не выдержав, радостно завопила девчонка.

— Нет — фыркнул я и помотал головой — Это чтобы ты квакала громче!

Анька захохотала, я схватил ее, и начал щекотать ребра. Она стала визжать, вырываться, но я не дал ей сбежать, приговаривая: «Это тебе, чтобы слушалась маму! И чтобы не перебивала взрослых, непослушная лягушонка!»

А потом она убежала доставать из корзины угощение, и мы с Мариной остались наедине.

— Не ходи. Пожалуйста! — с трудом выдавила она из себя — Мне сейчас так хорошо, что я боюсь в это поверить, и не хочу тебя потерять. Не ходи, не надо! Я чувствую, я знаю, что все это закончится плохо!

Я успокаивающе похлопал ее по плечу, мол — ништяк! Прорвемся! И сам из себя изображаю абсолютное спокойствие и уверенность. И конечно же, моя напускная маска спокойствия не стоит и ломаного гроша. Я киплю от ярости. Мне хочется убить эту тварь, да и не одного мясника — всю его семейку. Этих тварей не перевоспитать.

Мясник живет в конце улицы, метрах в пятистах от дома Марины. Улица длинная, километр, не меньше. Так что здесь было всякой твари по паре. Были и хорошие люди, были и такие отморозки — вроде мясника. Раньше Марина ходила к нему за мясом, еще когда был жив муж. Но мясник все время норовил обвесить, подложить дурного, несвежего мяса, а еще — как-то раз попытался Марину облапить. Она вырвалась, убежала, а потом не выдержала и рассказала мужу. Тот пришел к мяснику и без всяких затей взял, да и набил гаду рожу. Два зуба выбил, нос сломал. Маринин муж был сильным парнем, не раз участвовал в боях стенка на стену — они иногда проводятся по крупным праздникам. Был скандал, брат мясника приходил, грозился, требовал компенсации. До суда дело дошло. Так вот нашлись свидетели, которые показали, что мясник пытался обесчестить мужнюю жену, а это вообще-то уголовное преступление. Мясника оштрафовали на круглую сумму, и присудили выплатить Марине виру за бесчестие. Судья попался дельный, не совсем уж коррумпированный.

Только вот примерно через месяц муж погиб. Якобы застрелили грабители. Марина подозревает, что тут руку приложил мясник, но как докажешь? Попробуй его ославить, могут и за клевету привлечь к ответственности. Доказательств-то нет!