Повседневная жизнь Древней Индии. Быт, религия, культура - Эдвардс Майкл - Страница 15

Главная задача монарха заключалась в том, чтобы соблюдать, поддерживать и защищать Священный Закон. Конечно, правитель нуждался в своеобразном путеводителе, то есть книгах, где было бы ясно изложено, что представляют собой нормы Священного Закона, как их надо поддерживать и им следовать в реальной жизни. Был написан ряд работ, которые представляли собой толкования древних священных текстов и сами были составлены и объединены в сборники в довольно ранние времена. Примером таких сборников служат дхармасутры, созданные между VI и II вв. до н. э.[55]

Дхармасутры были написаны в прозе, но в первые века нашей эры их пересказали в стихотворной форме; сборники таких стихотворных правил назывались дхармашастры («наставления, основанные на священных текстах»). К самым ранним из них относятся уже упоминавшиеся «Законы Ману» (окончательный вариант этого сборника появился во II–III вв.). В дхармашастрах и дхармасутрах были собраны и разъяснены традиционные идеи и предписания, уходившие корнями в глубокую древность. Всего они объединяли около семи тысяч текстов, выпущенных в двух сборниках; правда, на сегодняшний день сохранилась лишь незначительная их часть. Подобного рода литература составлялась брахманами, которые, естественно, учитывали интересы брахманского сословия. Светские законы также признавались, но рассматривались как вынужденная уступка погрязшему в зле и пороках миру; сюда относились различные гражданские акты, в том числе контракты, законодательные акты, основанные на традициях, а также царские указы. При этом отмечалось, что надо всем стоит Священный Закон. Правда, в двух сохранившихся работах, посвященных государственному устройству и управлению (одной из которых является «Артхашастра»), утверждается приоритет именно царских указов. Однако эти работы – исключение; они были написаны в то время, когда власть принадлежала могущественным правителям, игравшим решающую роль в жизни общества.

Все правила и предписания подчеркивали ответственность монарха за поддержание и соблюдение в обществе норм Священного Закона. Считалось, что, если царь не выполняет этой задачи, его ждет расплата в последующей жизни. И в этой жизни он тоже подлежал осуждению и наказанию, поскольку преступление, оставшееся без возмездия, означало невыполнение соответствующих обязательств.

Несмотря на то что иностранцы, посещавшие Индию, рисуют довольно радужную картину законопослушного общества (Мегасфен пишет, что во времена правления Чандрагупты преступности почти вовсе не было), книги законов и толкований более реалистично отображают действительность. Во времена перемен, а тем более политической анархии наблюдался всплеск преступности. А в истории Древней Индии такие периоды не редкость. Однако даже в эпоху сильной централизованной власти уровень преступности был высок. Так, «Артхашастра» рекомендовала вводить комендантский час в городах для того, чтобы предотвращать грабежи и разбой. Известны случаи, когда в деревнях фактически хозяйничали банды разбойников. Преступность удавалось более или менее поставить под контроль, когда у власти находились могущественные правители. О чем свидетельствуют и воспоминания многочисленных иностранных путешественников. В такие периоды роль полиции и службы безопасности возрастала, и работали они весьма эффективно. Руководители этих служб на местах несли персональную ответственность за борьбу с преступностью и соблюдение закона в своем районе, в их распоряжении находился личный состав полиции, военнослужащие и секретные агенты. И в городах, и в деревнях существовали службы специального ночного дозора, которые следили за поддержанием порядка в ночное время. Во времена правления Гуптов в состав сил, обеспечивающих безопасность и правопорядок в деревне, входили боевой слон, колесница для командира, три конника в полной амуниции и пять пеших воинов.

После того как преступника задерживали, следовало осуществить правосудие. И если в небольших государствах Древней Индии монарх являлся единственным судьей, который принимал соответствующее решение, то в больших государствах подобные полномочия им делегировались, и правосудие вершилось от его имени. Сам царь принимал решения лишь по наиболее серьезным делам, связанным с преступлениями против государства. Другие дела рассматривал суд, состоявший из нескольких судей. «Артхашастра» считает, что оптимальное количество судей – трое. В пьесе «Глиняная повозка» («Мркччхакатика»), написанной драматургом Шудракой в IV в. до н. э., довольно реалистично изображена городская жизнь того времени; в частности, там описывается процесс судопроизводства, когда решение в суде принимают главный судья, богатый купец, а также представитель касты писарей. Из пьесы следует, что главный судья был государственным служащим, в то время как двое остальных работали на общественных началах и были своего рода общественными заседателями.

К судьям предъявлялись исключительно высокие требования, чтобы максимально исключить саму возможность коррупции. «Артхашастра» даже советовала, чтобы для проверки честности судьи секретные агенты под видом истцов или ответчиков предлагали ему взятки[56].

Конечно, обеспечить беспристрастность свидетелей было очень сложно; хотя суровое наказание в этой жизни усугублялось угрозой многочисленных неприятностей в последующих жизнях. Представителям некоторых сословий вообще запрещалось свидетельствовать в суде; хотя в случае особо тяжких преступлений от этого правила отступали. В гражданских делах женщины, ученые-брахманы, государственные служащие, подростки, должники, лица, совершившие преступления, а также калеки не имели права давать показания. Человек из более низкого общественного сословия не имел права свидетельствовать против представителей более высокого.

Когда судьи были уверены в виновности подсудимого, но не имели достаточных доказательств, они могли использовать пытку в том случае, если подсудимый отказывался признавать вину. В целом пытки были не слишком жестокими. Все зависело от степени тяжести обвинения.

Теоретически пытать нельзя было брахманов, детей, пожилых людей, больных, умалишенных и беременных женщин; другие женщины могли быть подвергнуты только максимально мягкому испытанию. В некоторых случаях подсудимых подвергали «тяжкому испытанию», как это делалось в Европе в Средние века, хотя древние книги по законодательству это не приветствовали. Либо обвиняемого заставляли прикоснуться языком к раскаленному докрасна мелеху плуга. Считалось, что если человек виновен, то он нервничает, во рту у него сухо и поэтому он обожжет язык. А когда человек невиновен, у него происходит нормальное слюновыделение, вследствие чего язык будет влажным, и ожога не последует.

И истец и ответчик в Древней Индии были равны по крайней мере в одном: ни тому ни другому не полагалось адвоката.

Существовала очень древняя традиция штрафа за пролитую кровь; также считалось, что в случае преступления последует божественная кара. В ранних сутрах указывалось, что за убийство шудры или женщины из любого сословия следует заплатить десять коров; сто коров за убийство вайшьи, тысячу – за убийство кшатрия. Убийство брахмана считалось немыслимым злодеянием, штраф в этом случае не предусматривался, поскольку он не мог искупить содеянного. Со временем забыли о главном назначении штрафа, выплачиваемого в случае убийства, – избежать мщения, то есть ответного убийства. Однако штрафы продолжали играть важную роль в системе наказаний. За большинство преступлений, кроме наиболее серьезных, можно было заплатить штраф либо деньгами, либо имуществом; штраф шел в доход государства. Человек, неспособный заплатить, обязан был отработать. Однако штрафы были не единственным видом наказания; в Древней Индии существовали тюрьмы, условия содержания в которых были достаточно суровыми. В качестве казни также использовался труд на рудниках. Известен и такой вид наказания, как нанесение увечий, – считалось, что человека спасают от совершения новых преступлений в этой жизни и, таким образом, от соответствующего возмещения в последующей.