Билет в прошлое (СИ) - Черняк Женя - Страница 8

— Какой ещё прибор?

— Не беспокойтесь. Физических неудобств будет минимум.

В этот момент в кабинете появился Шестаков. Он услышал последние слова, прозвучавшие из уст психолога.

— Да-да, господин Абрамов, проникновение в мозг требует тщательной и кропотливой подготовки, — бодро произнёс он, добавляя оптимизма напряжённой обстановке.

Я оглянулся на голос профессора.

— Называйте меня Никита. Я же просил.

— Будь по-вашему. Никита — значит Никита. Итак, вы уже придумали в какой именно временной промежуток собираетесь отправиться?

Я удивлённо вскинул брови. Профессор как раз поравнялся со мной, когда психолог поспешила ответить:

— Мы ещё до этого не дошли.

— Что ж, у вас есть время, — сказал он, положив руку мне на плечо.

— Время для чего? — не понял я.

— За ближайшую неделю вам необходимо выбрать куда именно вы хотели бы вернуться. Знаю, это не так-то легко, поскольку от вашего выбора зависит куда конкретно и в какое время вы будете отправляться в течение всех сеансов.

— Я всё равно не понимаю, — помотал головой я, глядя то на профессора, то на женщину, сидевшую напротив.

— Нам нужна точка, Никита, в которую бы вы хотели вернуться, — пояснил Шестаков. — Точка из прошлого. Случай, который хочется переживать постоянно. Представьте, что вы оказываетесь в одном и том же месте снова и снова. Это место вам хорошо знакомо. Вы помните что с вами произошло, какие эмоции испытали тогда и, наверное, хотели бы повторить. Это может быть первая брачная ночь, день, когда родились ваши дети, первый выезд на курорт, или же наоборот, случай, который бы хотелось изменить. Главное, что нужно понимать, выбрав определённую точку, при погружении вы будете попадать именно туда.

Мне в голову пришёл старый фильм из детства с Биллом Мюрреем в главной роли. Не успел я подумать о нём, как психолог, словно прочитав мои мысли, произнесла:

— Вы смотрели когда-нибудь «День сурка»?

«День сурка», конечно же! Теперь многое стало ясно. Вот как, оказывается, работает погружение в квантовый сон. Они проработают по полочкам день, который я сам выберу, а затем окунут меня с головой в воспоминания прошлого, заставив переживать один и тот же момент из жизни.

— Только один вопрос, профессор, — задумчиво прохрипел я, потупив взор. — Это того стоит?

Он ответил не сразу. Выждав паузу, сначала убрал руку с плеча, а затем присел на край стола, и только потом попытался внятно ответить на мой вопрос.

— Видите ли, господин Абрамов… Никита, — поправился он, — эта процедура не имеет аналогов в мире. Многие бы душу отдали за возможность поучаствовать в этом исследовании. Ваше предстоящее погружение — это не просто сон, а нечто большее. Вы окажетесь там, куда мечтаете попасть, заново пережив те эмоции, о каких уже давно забыли. Вы будете ощущать всё настолько реально, что, скорее всего, не поверите в то, что спите. Для многих это возможность вернуться в то время, которое казалось безвозвратно потерянным. Как по мне, так это бесценно.

— Звучит неплохо, — согласился я.

Глядя ему в глаза, трудно не поверить в то, что он говорил неискренне. Заворожённый взгляд профессора меня вполне удовлетворил. Хотелось ему верить, хотелось побыстрее очутиться в том самом незабываемом сне, о котором он говорил. Если это так прекрасно, то какого тогда чёрта я всё ещё тут? Надо ускорится, чтобы либо развеять витавшие в голове сомнения, либо наоборот, вывести на чистую воду эту шарашкину контору. Но почему-то в то, что сотрудники института действительно открыли нечто невообразимое, я верил всё сильней и сильней.

— Абрамов, советую не торопиться с выбором точки. Вполне вероятно, вам туда возвращаться не один десяток раз, — снова подала голос психолог.

— Ума не приложу куда бы я хотел попасть, — задумчиво произнёс я, подпирая подбородок ладонью.

— Неужели у вас в жизни нет моментов, которые хотелось раз за разом переживать? Не верится с учётом вашего возраста.

Я снова посмотрел на Шестакова. Он понял о чём я хотел спросить.

— Что бы вы посоветовали?

— Знаете, я ничего вам советовать не буду. Такие решения должны приниматься непосредственно вами, и не кем иным. Но могу рассказать, куда предпочитают отправляться другие испытуемые, если вам интересно.

— Да уж, пожалуйста, — согласно закивал я.

— Примерно половина людей выбирают местом возвращения какой-то интимный случай, вроде первого секса или просто самого яркого секса в их жизни. Это нормально.

— И, кстати, никто кроме вас сны видеть не сможет, — перебила его психолог.

— Да, это важно. Всё, что будет происходить у вас в голове, будете переживать только вы, — уточнил Шестаков.

— Значит, интимные моменты, — сказал я, понимая, откуда взялись провокационные вопросы в анкете.

— Да, это касается мужчин. Хотя, знаете ли, многие женщины тоже не прочь окунуться в такие воспоминания. Что же касается другой половины людей, то многие выбирают случаи из детства. Это понятно, ведь детство самое счастливое время жизни. Снова ощутить юношеский энтузиазм дорогого стоит.

— И им это удаётся?

— О, да. Целиком и полностью. Они даже просыпаются с горящими глазами, словно помолодели на несколько десятков лет. Пропадает депрессия. Появляется желание продолжать жить, творить что-то новое.

— Прям как в детстве, — улыбнулся я.

Профессор скрестил на груди руки.

— Во многим именно в этом и заключается суть нашего исследования. Влияние перенесённых воспоминаний на физическое и эмоциональное состояние человека. Глядишь, и больной испытуемый начинает чувствовать себя гораздо лучше, — пояснил он.

Услышав это, я оживился.

— Это действительно работает? — спросил, глядя на него с недоверием.

Шестаков предпочёл уклониться от ответа, однако по его глазам я понял, что да, работает. Психолог также не смогла скрыть улыбки.

— Давайте так, Никита, мы попробуем организовать для вас это путешествие, а вы сами нам расскажете помогло вам это или нет, — как-то уж совсем мягко произнёс он, будто заговаривает мне зубы.

— Позитивная активность мозга творит чудеса, — отозвалась женщина. — Если мозг убедит вас в том, что вы снова молоды и полны сил, организму ничего не останется как пойти на восстановление.

Последние слова женщины-психолога чётко отпечатались у меня в сознании. Если они говорили правду, то уж слишком убедительно. Да, хотелось верить в то, что мозг мог заставить моё дряхлое тело омолодиться. Хотелось верить неистово. Похоже, они не врали. Только теперь я начинал понимать почему выбор пал именно на меня, измученного болезнями старика, готового отдать все свои деньги ради исцеления.

Я исправно выполнял все их требования, начиная от занятий на тренажёрах, и заканчивая непонятными для меня тестами с подключёнными к телу проводами. Выполнял чётко, без жалоб на боль и усталость, лишь бы хоть на миг приблизить то, ради чего всё это затевалось. Вера в самого себя возрастала и тогда, когда я покидал территорию института на машине такси. Уезжая, я знал, что завтра вернусь сюда и заново пройду всё что от меня потребует Шестаков и его команда. Отныне я целиком и полностью принадлежал им.

Глава 4

4 глава

Пистолет действительно пришлось убрать в последний ящик стола. На время… хотя нет, если всё пройдёт как надо, он мне больше не понадобится. Тешил ли я себя мыслями о светлом будущем, или же только глубже загонял в себя притаившуюся депрессию, я не знал. Просто стал жить с новой надеждой на выздоровление. Ездил в институт как на работу. Проводил там не меньше четырёх часов, а иногда даже больше. Новые тесты, опросы, сдача анализов и проверка мозговой активности. Таков был мой распорядок дня.

Вопросы от психолога становились всё интереснее. Вот, например, в один из дней я прочитал не посещали ли меня когда-нибудь мысли о суициде. Разве я мог сказать им правду? Нет уж, рисковать не имело смыла, поэтому я солгал.