Эффект пустоты (СИ) - Терри Тери - Страница 64

Страницы сменяются стремительно. Я всегда быстро читала, но теперь это нечто другое. С жадностью поглощаю все подряд, не просто запоминаю. Но постигаю настолько глубоко, как не умела ранее, соединяю куски знаний в единое целое.

Что бы там со мною ни произошло, когда я переболела этим гриппом, оно превратило мой мозг в какое-то подобие суперкомпьютера. Сегодня утром я прокручивала в голове бесконечные комбинации цифр, подыскивала значимые сочетания. И несколько дней назад в больнице я поняла, как сфокусировать внимание внутри своего тела и вылечить сотрясение мозга, поняла не просто инстинктивно, а осознавая, что нужно сделать, и выполнила это.

Я действительно странная.

И чем дальше я читаю, тем сильнее чувствую, что приближаюсь к разгадке тайны Первого.

Он ни в коей мере не соответствует образу психопата, зацикленного на массовых убийствах, а именно такой образ сложился у меня в голове. Его книги — это логика и философия, есть труды по науке и религии. Никакой политики и пропаганды; ни одной работы по медицине или биологии — из научных монографий в основном физика и астрономия.

Хотя присутствует этот странный интерес к ауре, которым раньше отличались хиппи, и я чуть не откладываю соответствующее произведение, чтобы взяться за другое, но… это напоминает мне о маминых увлечениях. Просматриваю полки. Собрание включает книги по восприятию и чувствительности ауры, целительству, расшифровке цветовой гаммы.

Встаю, выбираю их и раскладываю на столе. В конце одной книги есть вставка — цветная диаграмма.

Разворачиваю ее, и на пол, порхая, падает листок бумаги. Это рисунок от руки — контуры тела человека с цветным карандашным наброском окружающей его ауры. Выглядит почти как картинка на религиозную тему — нимб вокруг головы и тела. Вероятно, рисовал Первый.

В верхней части рисунка одно-единственное слово: Vox. Что оно значит? Что-то знакомое в нем есть; задумавшись, морщу лоб. Не означает ли оно что-нибудь вроде «голоса»?

Начинаю читать, и по телу бегут мурашки. Со времени болезни у меня появилось это постоянное ощущение окружающего меня мира. Описание волн ауры и моих чувств так похоже… может, это одно и то же?

Здесь говорится, что люди, способные воспринимать ауру, могут не только чувствовать эти волны, но и видеть, слышать их. Для восприятия ауры зрение и слух нужно настраивать, проникая за пределы твердой материи и фокусируясь на пространстве внутри нее. Материя состоит из атомов, которые состоят из частиц — частиц, вращающихся в пространстве.

Частиц, которые способны вести себя как волны.

У меня замирает сердце.

Все как в тот раз, когда я исцелила себя — с помощью волн из глубин собственного тела. Значит, я использовала свою ауру, даже не понимая, что делаю?

И аурой обладают не только живые объекты. С самого нашего приезда я чувствовала, что остров живой, что история этого места запечатлена в скалах и земле как память. В книге говорится, что начинающим легче видеть ауру на расстоянии, а где я видела цвета, окружающие объекты? На солнце, луне и звездах — они все лучатся цветами и окружающими их энергетическими полями. Это было одним из первых изменений в моем восприятии, которое я заметила, когда заболела.

Откладываю книгу, иду наверх и смотрю на спящего Кая. И я чувствую его — не касаясь тела и не проникая в его разум. Существует уникальный энергетический рисунок, по которому я опознаю его. Уверена, что по нему я с закрытыми глазами смогла бы найти Кая в переполненном людьми помещении. Даже когда он спит, в этом рисунке присутствует все, делающее его Каем: его энергия и страсть, способность защищать и заботиться и даже злость, которая может быть направлена не только на что-то внешнее, но и на себя самого.

Касаюсь его руки, и он шевелится во сне. Он теплый, плотный, настоящий. Хотя в конечном счете вся материя состоит из атомов, а атомы — из крохотных частиц, летающих по орбитам вокруг крохотного ядра, так что по большей части атомы представляют собой пустое пространство, разве не так? Наши глаза привыкли фокусироваться на плотном энергетическом уровне и видеть объекты и людей твердыми и неизменными, но в действительности они не такие.

Я проникаю, но не во внутренний мир Кая, а во внешний, за пределы физического и в глубины пространства вокруг него.

Цвета мерцают и вибрируют, и у меня перехватывает дыхание: это здесь. Его аура тут, где ей и следует быть: цветные всполохи тянутся от кожи, образуя кокон вокруг тела. Пока я не посмотрела так, как сейчас — или, возможно, больше подходит слово вгляделась — я не могла его заметить. Страсти красного и розового цветов, заботливость и неравнодушие — синего, гнев разных оттенков черного. И другие, более легкие тона, которые я раньше не воспринимала столь отчетливо: проблески серебристого — интуиция, светлый оттенок синего — честность. Так многое из составляющих Кая присутствует здесь и будет присутствовать всегда, в этих цветовых волнах, в вариациях оттенков и вибраций, очень похожих на цвета и звуки, но не являющихся ими.

Это как отпечаток пальца Кая — энергетический узор, его неповторимый голос.

Его… Vox? Это то самое, что обозначает слово, написанное на рисунке?

А как насчет меня?

Вытягиваю руку и вглядываюсь в нее тем же способом. Шевелю ладонью и завороженно наблюдаю цветовую пульсацию. Это радуга, она вокруг обеих рук; от кончиков пальцев к плечам цвета становятся насыщеннее. Все так похоже на рисунок из книги Первого. Здесь же присутствуют другие цвета и оттенки, но общий эффект — радужный.

Спустившись вниз, снова углубляюсь в книги и схемы: что значит моя аура? Нахожу несколько ссылок, и в каждой книге свои варианты ответов. Но преобладающим является мнение, что люди с радужной аурой обладают способностями к работе с энергиями: они целители. А еще они могут стать частью звездного народа, представители которого в первой инкарнации живут на Земле. Стоп. Что вообще означает эта чертовщина?

По мере того как я читаю о цветах, перебираю книги и схемы, в моей голове происходит переворот. Каким-то образом получается, что книги Первого остались здесь для того, чтобы я их нашла; они касаются меня и того, чем я стала.

Я могу и дальше обманывать себя, что я тут всего лишь пытаюсь вычислить его, найти к нему дорогу, но мною овладела жажда узавать, и узнавать больше, о моем новом я.

Исцеление и настройка ауры для исцеления людей. Разве не это я делала, когда восстанавливала свое ухо, помогала Каю после того, как его избили и привязали к скамейке, и потом, в больнице, когда у меня было сотрясение мозга? Не знаю, как справилась с этим в первый раз; я тогда вышла из тела и проникла в повреждение. Но когда лежала в больнице с полной сумятицей в мыслях и контузией от сотрясения, мне пришлось потрудиться, и… да. Думаю, именно это я и сделала. Возможно, если бы я сначала обследовала ауру, то смогла использовать ее для более направленного воздействия, а не действовала бы наугад, по наитию.

Смысл прочитанного укладывается в голове, и у меня перехватывает дыхание. Если настройка ауры может исцелять, то может ли она причинить вред? Те солдаты… Я ударяла их своей яростью, и они падали на землю. Я содрогаюсь: способность к целительству, использованная во вред.

Листаю страницу за страницей, читаю, пока освещение не становится настолько скудным, что у меня начинают болеть глаза. В конце концов приходится остановиться. Встаю и, потягиваясь, бреду к двери.

Сегодня небо усыпано звездами.

В одной из книг Первого я уже прочитала, как пользоваться телескопом, и сейчас готова попробовать.

Рольставни на стенах и крыше оранжереи закрыты, но на стене есть выключатели. Нажимаю, и рольставни отъезжают, двери и крыша открываются. Снимаю покрывало с телескопа и включаю его.

Хоть я и вижу окружающие их цветовые пятна, звезды над головой остаются такими же холодными и далекими, как и всегда. Я почему-то нервничаю — то ли из-за того, что увижу, то ли из-за того, что не увижу ничего через линзы телескопа.