Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ) - Кун Антон - Страница 36

Меня так и подмывало ляпнуть, что дочурку он слишком даже залюбил. Этой змеюки явно не хватает твердой руки.

– У вашей жены нет наследника, – осторожно заметил я. – Может быть она была бы не против такого решения.

– Аделаида никогда не пойдет на признания Фила. Она лучше измучает себя бесконечными попытками родить мне наследника! – с горечью вздохнул Ганс. – Она любит меня, Эрик, а женская любовь вещь страшная и коварная, ты это поймешь со временем.

– Если она согласится, вы признаете сына? – спросил я.

– Хочешь зайти в клетку со львами? – усмехнулся Ганс. – Тебе ее не убедить, Эрик, она упряма, избалована и ненавидит Лили. Она скорее умрет, чем согласится признать её сына. Мой тебе совет, оставь эту затею.

– И все же? – не отступил я.

– Я признаю Фила, если это не будет нести угрозы моей законной семье.

– Я вас понял, сэр Ганс. Спасибо за откровенность.

– Эрик, я предупреждаю тебя, если ты навредишь Аделаиде или Лейле ты станешь мне врагом, какие бы благие цели ты не преследовал.

– Будьте спокойны сэр Ганс, я женщин не обижаю, – а про себя добавил: – Какими бы суками они ни были.

Итак, передо мной стояла задачка, которую не так-то просто было разрешить. Как заставить вздорную тетку признать сына мужа.

Спина меня беспокоить перестала почти совсем. Поэтому пока никто не видел, я решил размяться. В конце концов, у меня скоро поединок. Да и, когда двигаешься, думается легче.

Я стал делать круговую тренировку. С удовольствием отметил, что двадцать отжиманий даются мне уже легко и добавил себе еще десятку.

И вот, когда я допыхтел до тридцати отжимов. Рядом кто-то прокашлялся.

Кто это, я понял сразу. Поднялся не спеша, стараясь на ходу сочинить хоть мало-мальски правдоподобное объяснение. Но как назло ничего толкового на ум не приходило. Оставалось только встретить гневный взгляд отца, будучи абсолютно беззащитным.

Я молчал. Отец тоже не спешил начать разговор. Опять мы были на ножах и тренировали волю друг друга.

– И? – вопросительно изогнул отец бровь.

– Что и? Тренируюсь вот, у меня со дня на день поединок! – пожал я плечами.

– А раны на спине не мешают? – ехидно спросил отец.

– Воля сильнее боли, – пафосно изрек я.

Отец вдруг как треснет своей ручищей мне по спине. Я охнул, но больше от неожиданности, чем от боли.

– Если бы это было так, то ты бы от моего удара потерял сознание! – сердито процедил отец.

– Давай переиграем? – предложил я.

Отец шуточку не оценил.

– Я не знаю, как ты заставил сэра Артура ослушаться меня и как давно он исцелил тебя. Но, если ты думаешь, что я разрешу тебе безнаказанно водить меня за нос, то ты очень ошибаешься. Пять плетей получит старик. Себя он не умеет лечить, поэтому считай, Эрик, ты его убил! А ты получишь еще семь!

Тон отца не оставлял сомнений, что он сейчас так и поступит. Ладно я, я б и все десять еще стерпел, но старика было жалко. Это было несправедливо. Поэтому пришлось говорить правду, так как выдумать я ничего не успевал.

– Сэр Артур не давал мне зелье. Я исцелился сам.

– Эрик, с меня довольно твоего вранья! То же мне, избранник богини Аве выискался!

– Я не вру! Могу доказать!

– Хорошо! Даю тебе пять минут, – отец сел на стул и выжидающе посмотрел на меня, мол, что ты еще придумаешь.

Я достал из тумбочки кинжал, которым меня хотела прикончить служанка. И хотел уже порезать себе руку, продемонстрировав чудесное исцеления.

Но отец взвыл как не в себя, соскочил со стула и выхватил у меня кинжал.

– Ты с ума сошел?! – заорал он. – Откуда у тебя кинжал служителей смерти!

– Отобрал у служанки, – растеряно моргая, пояснил я.

– У какой служанки?!

– Той, которая выбросилась из окна?!

– Значит, выкинулась она все-таки не из-за несчастной любви, Эрик, какого черта ты не рассказал мне, что тебя пытались убить служители смерти!

– А чего бы мне вдруг тебе все рассказывать?! Ты мне все равно никогда не веришь – огрызнулся я.

– Хотя бы затем, что тогда тебе бы не пришло бы в голову резать себя кинжалом служителей смерти. Малейшая царапина, и никакое зелье Артура тебя не спасло бы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Вот сука! – выругался я, поняв на каком волоске от смерти я был, когда эта корова на меня напала и вот сейчас, меня прошиб холодный пот.

– У тебя есть свой меч, на какой черт тебе пользоваться чужим оружием?!

– Потому что у моего меча есть характер, и он всегда делает мне якобы великое одолжение, если представляется кинжалом. А рубить себя мечом не очень то и сподручно.

Отец вдруг заржал.

– Так ты что даже с мечом своим справиться не можешь? Показывай уже, что хотел!

Я материализовал меч. Тот, как я и предполагал нехотя сделался кинжалом. Я порезал себе ладонь и убрал оружие. И раскрыл ладонь, показывая отцу, как проходит процесс регенерации. Сначала остановилась кровь, сравнялись края, потом царапина покрылась тонкой пленкой. Потихонечку-потихонечку на ладони не осталось и следа от пореза.

Отец застыл в изумлении.

–Этого не может быть?! – наконец-то, прошептал он. – Эрик, это никому не подвластно! Откуда у тебя такая сила?!

– Под деревом нашел, – усмехнулся я.

Пришлось рассказывать все с самого начала. И как я нашел соколенка под деревом и как сам стал соколенком. Конечно, кое-что я все-таки приберег, например не стал болтать, что мы с Филом были на месте преступления его матери или то, что я узнал про сэра Мерлина.

Отец по мере моего рассказа все больше мрачнел и хмурился.

– Кто еще знает о твоем даре?

– Только Фил!

– Видимо не только Фил раз тебя уже пытались убить, – покачал головой отец. – Что ж, по каким-то неведомым причинам богиня Аве выбрала тебя своим заступником. А знаешь, что это значит, Эрик?

– Что?

– То, что в этом заступничестве появилась острая нужда. Тебе придется оправдать ее доверие. А так как ты избран заступником жизни, ты не можешь нести смерть.

– Что это значит?

– А то значит, что если ты убьешь Томаша или кого-нибудь еще, то дар покинет тебя, и люди останутся без защитника. Если ты разочаруешь богиню Аве, то она разочаруется в человечестве вообще. Так сказано в Пророчествах Триликого. Так что хочешь ты того или нет, дело с Томашем придется решать миром.

– Не все зависит от меня.

– Гораздо больше, чем ты думаешь! И вопрос с оруженосцем открыт. Я не могу одобрить кандидатуру Фила, даже если бы захотел этого. Есть правила – их придумали до нас и не нам их нарушать.

– Значит, мы подгоним Фила под правила, – прямо заявил я.

– Бить тебя, как я понимаю, бесполезно, – вздохнул отец. – Что ж я не буду тебе мешать, однако если ты преступишь черту в своем глупом стремлении, я найду способ тебя наказать. Утром начинаем тренировки. Решай проблему оруженосца поскорее и не болтай о своем даре пока никому.

После разговора с отцом у меня осталось довольно тягостное впечатление. Я не представлял, как выкрутиться из ситуации с Томашем без поединка. И как заставить эту ведьму Аделаиду признать Фила, тоже была та еще задачка.

В любом случае давно пора выводить Роджера на чистую воду. С этого края я и решил начать, а там уповать, что этот дурак Томаш одумается. Для решения вопроса с Аделаидой нужен был козырь в рукаве, а козыря у меня не было.

Тетку нужно будет прощупать на слабые места. Этим я и собрался заняться на сегодняшнем приеме.

Однако на приеме не оказалось ни Аделаиды, ни Роджера, ни Мерлина. Зато пришла Лейла. Девчонка вырядилась в красное платье и была на диво хороша. Я подошел к ней, решив повыспрашивать у нее информацию о матери.

– Лейла, вы сегодня хорошо выглядите, не желаете со мной потанцевать, – галантно предложил я ей.

– Нет, не желаю, – высокомерно отказала девчонка. – Вы упустили свой шанс.

– Неужели, – хмыкнул я. – Очень жаль.