Четырнадцать дней для Вероники (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 33

- Всё… только скажите… всё отдам… вот…

Женщина отчаянно рвала с опухшего от постоянных стирок пальца простенькое венчальное кольцо, свою самую большую драгоценность. Я поймал руку Анны, сжал её пальцы в кулачок, мягко вытер струящиеся по щекам слёзы:

- Не надо ничего. К мужу иди.

- Хоть еды возьмите, - прогудел Джон, осторожно поднимая вопящих от радости двух сыновей и дочку и крепко прижимая их к груди.

Эрик при упоминании еды одобрительно вскинулся, но под моим строгим взглядом смешался и пробормотал старинную формулу света:

- Добрый дар должен быть безвозмездным, иначе боги его отберут.

Анна метнулась к мужу, припала к нему, глаза прикрыв и позабыв обо всём на свете. Я за шиворот утащил засмотревшегося дракона за собой, бережно прикрыл калитку невысокого, покосившегося заборчика. И пусть мне не удалось пока найти ведьму, на душе у меня было тихо и солнечно, я точно знал, что поступил правильно. А ведьма… Никуда она не денется, у неё нет ни единого шанса!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

День седьмой. Вероника

Сегодня утром я ошарашила пришедшего в тюрьму на суточное дежурство стражника просьбой принести мне зеркало. Да-да, такая вот глупая, чисто женская прихоть, но право слово, как гласит древняя мудрость, пока мы живы, ничто человеческое нам не чуждо.

- Чего принести? – крепыш, едва втиснувшийся в форму стражника, посмотрел на меня как на полоумную и на всякий случай покрепче схватился за изголовье меча.

- Зеркало, - терпеливо повторила я и, проведя рукой по спутавшимся кудрям, добавила. – И ещё гребень, пожалуйста.

Стражник окинул меня липким сальным взглядом, усмехнулся похотливо:

- А тебе не кой? На костре одинаково хорошо горят и лохматые, и причёсанные, уж можешь мне поверить, я давно стражником служу, многого навидался. Али ты для полюбовника стараешься?

Стражник шмякнул мне мясистую, покрытую короткими волосками руку на грудь, сжал жадно.

- Так попроси ласковее, я любой твой каприз исполню.

Я холодно посмотрела на страстно сопящего мужика и ровным, скучающим тоном произнесла, не делая ни малейшей попытки вырваться:

- Надеюсь, вас не пугает тяготеющее надо мной проклятие.

Стражник замер, словно вынюхивающий добычу зверь:

- Какое проклятие?

- Любой мужчина, посмевший прикоснуться ко мне с вожделением, развеется прахом через пять, самое большее семь дней.

Мужик отпрыгнул в сторону с такой скоростью, что ему и вампиры с оборотнями позавидовали бы.

- Врёшь!

Я мило улыбнулась:

- Хотите проверить?

Стражник сообразил, что здоровому, вооружённому мужику показывать свою трусость слабой, запертой в камере девчонке как-то нехорошо, и насупился, грудь грозно выпятил, даже замахнулся на меня, прошипев зло:

- Не охота руки о тебя марать, ведьма проклятая.

Что ж, как говорится, была бы честь предложена. Жаль только, что зеркальце и гребень мне не дадут, опять придётся руками красоту наводить. Хорошо хоть перепуганный страж не учинил у меня обыск и не забрал старательно переписанные записи травницы, которые я благоразумно прятала под узкой койкой. Кстати, о записях, пожалуй стоит выписать на отдельный листок тех, кого упоминает травница. Отлично, вот этим и займусь!

Я терпеливо корпела над записями, не только записывая имена жителей Лихозвонья, встречающихся в записках травницы, но ещё и давая каждому краткую характеристику и поясняя, при каких обстоятельствах о них упоминалось. Тех, кто не пережил чёрный мор, я записывала на другой листок. Сначала хотела вообще их не упоминать, но затем подумала, что проклявшая город может прикинуться мёртвой, ведь это идеальное прикрытие, и стала записывать вообще всех. Вот взять, например, того же кузнеца. Травница частенько упоминает о нём, подозревая, что он приворожил свою красавицу-супругу. В принципе, я с размышлениями травницы согласна, мне всегда чувствовалось что-то противоестественное в её слепой привязанности к мужу, но не буду сейчас отклоняться от главного вопроса. Так вот, сам кузнец магией совершенно точно не владел, жена его тоже вряд ли сама себе приворот приготовила, надо быть полнейшей идиоткой, чтобы на такое пойти, а она не дура, это факт. Значит, в Лихозвонье есть кто-то, кто согласился приготовить приворот, пошёл на риск, ведь подобные опыты в любовной магии категорически запрещены и караются серьёзным штрафом, а то и лишением дара. Почему я уверена, что приворот варили в самом Лихозвонье, а не кузнец привёз его откуда-нибудь ещё? Я задумчиво намотала локон на палец, покусала перо и даже побарабанила пальчиками по столу, но проверенные способы результата не дали. Внятного объяснения у меня не было, я просто знала, что это так. И сделано это было отнюдь не во имя любви и света, а с каким-то корыстным интересом, дальним прицелом, как сказал бы Тоби. Тоби… Я улыбнулась, чувствуя себя не разумной чародейкой, а влюблённой девчонкой, не способной думать ни о ком, кроме объекта своих нежных чувств. Надеюсь, он придёт ко мне сегодня, мне есть что с ним обсудить.

Словно в ответ на мой призыв, замок задребезжал, а затем и дверь в камеру ревматически заскрипела. Я встрепенулась, быстро бросила на стол свой плащ, скрывая записи, и выпрямилась, кусая губы, чтобы не сиять блаженной улыбкой, словно байдарский маяк, самый яркий во всех королевствах. Представьте же себе моё огорчение, когда вместо Тобиаса я увидела его друга! Нет, Эрик, спору нет, весьма обаятельный, да и собеседник приятный, но я-то ждала совсем другого!

- Вижу, мне не рады, - молодой дракон без труда прочитал всю глубину моего разочарования на моём невольно вытянувшемся личике и повернулся к двери. – Что ж, в таком случае не буду вас отвлекать.

- Стой!

Да, я прекрасно понимала, что Эрик никуда уходить и не собирался, но поддалась на провокацию, как наивная цветочница на сладкие речи богатого господина, жаждущего затащить её на сеновал.

- Стою, - молодой дракон широко улыбнулся, послушно замирая. – Что юная госпожа желает мне приказать?

- Чтобы ты, мой верный слуга, прекратил ломать комедию и объяснил причину своего визита.

Я поддержала шуточный тон Эрика и даже, как и подобает строгой госпоже, упёрла руки в бока и даже ножкой притопнула. А что, мы, чародейки, любим шутки ничуть не меньше драконов, просто поводов для веселья у нас не в пример меньше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не вели казнить, - молодой дракон порывисто бухнулся передо мной на колени, отчего в его мешке что-то приглушённо звякнуло. – Прибыл я к тебе, многомудрая чародейка, не во имя праздного любопытства или для злой прихоти, а только исполняя приказ моего бесстрашного господина.

Вот мы и добрались до самого интересного и важного для меня.

- А что же твой господин сам ко мне не зашёл? Али общество ему моё наскучило, али компанией моей брезгует?

- Благостно ему твоё общество, несравненна и желанна компания, токмо дела служебные покоя не дают.

За дверью камеры что-то приглушённо бухнуло, видимо, старательно подслушивающий стражник на ногах не удержался. А так ему и надо, будет знать, как на чужих беседах уши греть! Эрик же продолжал заливаться соловьём, живописуя все потраченные Тобиасом на поиск источника чёрного колдовства силы.

- И сейчас он всех жительниц Лихозвонья проверяет, а их, можешь мне поверить, немало, потому и к тебе зайти нет у него ни малейшей возможности.

Эрик выдохнул, вытащил из мешка внушительных размеров флягу, сунул мне в руки, а сам ловко достал ещё одну, уже поменьше, отвинтил крышку и жадно припал к горлышку, смачивая изрядно пересохшее горло. Я осторожно (забудь-трава научила меня осмотрительности) отвинтила крышку у своей фляги, принюхалась и с удовольствием отпила вкусного брусничного морса. М-м-м, красота!

- Кстати, я перевела записи травницы, сейчас составляю списки тех, о ком она упоминала. Галочками помечаю, сколько раз тот или другой человек встречался в её записях, ну, ещё кое-какие сведения об этих людях добавляю.