Золотая кровь (СИ) - Глебов Виктор - Страница 47

Я нашёл помещение, принадлежавшее аналитическому отделу. Народу там сейчас было мало, сидела только Лиза. Когда я перевёлся в корпус Экзорцистов, у меня была мысль приударить за ней, но я быстро от неё отказался: на первом же «свидании» (которое происходило в столовой) она изложила мне свои взгляды на взаимоотношения между полами, и я понял, что нам с ней не по пути. Может, и неплохо, когда человек просчитывает вероятность встретить мужа на ближайшие полгода, опираясь на среднестатистические данные за предыдущие периоды, но меня такие вещи несколько охлаждают. Предпочитаю спонтанность, так сказать. Думаю, Лиза тоже решила, что я ей не подхожу. Действительно, зачем ей такой несерьёзный партнёр? Что касается построения совместного будущего, на меня положиться нельзя. Думаю, это заметно невооружённым глазом — что уж говорить о девушке-аналитике.

— Привет! — я помахал ей рукой, и она кивнула в ответ.

В руке у неё был огромный гамбургер, нафаршированный половиной холодильника. Сколько бы раз я её ни видел, она всегда что-нибудь ела. Говорят, её мать умерла от ожирения лет семь назад, а Лиза заплатила одному подпольному эскулапу, чтобы тот сделал что-то с её метаболизмом, так что теперь она жрёт без перерыва и не толстеет. Не знаю, чем ей это рано или поздно аукнется, но сейчас девушка в отличной форме.

— Чего забыл⁈ — Лиза находилась в другом конце зала и потому кричала.

— Хочу проверить кое-что, можно?

— Валяй! Седьмой и двенадцатый свободны.

Я нашёл терминал с одним из названных номеров и сел в вертящееся кресло.

— Помочь⁈ — предложила Лиза.

— Нет, спасибо. Я надолго.

Девушка кивнула и погрузилась в свои дела. Очень хорошо — не хочу, чтобы кто-либо знал, что я делал.

Я открыл нужную программу, с которой работал много раз. Она помогает загрузить определённый объём информации и, проанализировав его, выдаёт варианты развития события — уже совершившихся или только предстоящих. Сейчас мне требовалось первое: я хотел знать, что происходило или могло происходить. Я забил в компьютер всё, что знал, не пропуская ни единой детали. На это ушло часа полтора, и я уже начинал с опаской поглядывать на Лизу, но та, кажется, забыла обо мне. Среди аналитиков такое часто случается.

Пока машина обрабатывала результаты, я вышел в коридор набрать в кулере воды. В этот время позвонил Серёга.

— Алло! Ну, как? — спросил я, ответив на вызов.

— Договорился. Вылетаем через десять минут.

Меня охватил лёгкий приступ паники: из-за того, что скоро мы поднимемся в воздух, и опасения, что компьютер не успеет обработать информацию.

— Что так скоро?

— Повезло. Поднимайся на крышу, — голос у Серёги был довольный.

— Хорошо, — проговорил я.

Наверное, на том конце это прозвучало жалко, потому что прежде, чем отключиться, техник произнёс:

— Да не очкуй ты!

Вернувшись в помещение аналитиков, я увидел, что машина всё обработала и выдала семь основных результатов плюс ещё четыре десятка вероятностей. Сохранив их себе на терминал, я вышел, не попрощавшись с Лизой — чтобы девушка не поняла, сколько я провёл здесь времени.

Я поднялся на крышу, где были расположены несколько ангаров для вертушек и самолётов. Когда я открыл дверь, порыв ветра едва не сбил меня с ног, и мне пришлось ухватиться за откос. Серёга и оба его помощника уже ждали меня возле приземистого чёрного самолёта, походившего на слегка вытянутый диск, вдоль которого имелось утолщение — фюзеляж. Это и был «Фаэтон» — сверхзвуковой истребитель быстрого реагирования, один из двух, состоящих на службе корпуса Экзорцистов. На моей памяти ими пользовались раза три, когда требовалась особая срочность.

Глава 26

Завидев меня, Серёга поднял руку. Я двинулся к самолёту, борясь с ветром. Дойдя до техников, встал поближе к корпусу «Фаэтона», где дуло не так сильно.

— Пилот уже внутри, — сообщил Серёга, указав на фонарь кабины. Он был тонирован, так что лётчика видно не было. — А нам сюда, — техник показал на открытый люк размером с дверцу шкафа.

Дэн влез первым, за ним — Лёва и Сергей. Я оказался в самолёте последним, и за мной люк закрылся.

Внутри царил полумрак, на потолке мигали две оранжевые лампочки.

— Давай сюда, — Серёга плюхнулся в одно из пассажирских кресел и пристегнулся. Дэн и Лёва уже обмотались ремнями и достали кислородные маски. Я занял свободное место и защёлкнул на животе эластичные страховочные ленты.

— Надеюсь, тут есть парашюты.

— Шутишь? — усмехнулся Сергей, и это заставило меня насторожиться.

— А что?

— Ты хоть представляешь, с какой скоростью мы полетим⁈ В несколько раз быстрее звука! Ты даже встать не сможешь, пока мы не приземлимся. А инверсионный след, который будет тянуться за нами…

— Ладно, хватит! Я понял: если что-нибудь сломается, мы обречены!

— У тебя острый ум, Амос.

— Путешествие моей мечты!

Не знаю, почему у Серёги такое хорошее настроение — должно быть, перспектива посетить святая святых высоких технологий напрочь отбила у него чувство самосохранения. Я же, напротив, едва дышал, представляя, что вскоре окажусь на огромной высоте, окружённый всего лишь оболочкой армированного углепластика.

Серёга достал из-под кресла тюбик с прозрачным гелем и смазал им края своей маски. Его помощники сделали то же самое. Я последовал их примеру, при этом понятия не имея, зачем.

— Что это? — спросил я.

— Смазка.

— Это и так понятно. Зачем?

— Чтобы резина не прилипала к коже. Хочешь, чтобы она начал чесаться?

— Нет, спасибо! Только этого ещё не хватало.

Я надел маску, Серёга сделал то же самое. Теперь мы четверо стали похожи на роботов с дурацкими лицами. Или каких-нибудь гуманоидов. Вот бы порадовался Эдик, будь он здесь! Я чувствовал себя глупо, но техники, кажется, были всем довольны.

Пилот включил громкую связь и поинтересовался, готовы ли мы к взлёту. Серёга что-то ответил ему — должно быть, сообщил о нашем страстном желании взвиться к небесам.

Самолёт вздрогнул, и я ощутил движение. Мы взлетели — вертикально. В моём ухе ожил встроенный в маску микрофон.

— Сейчас вы испытаете давление, будет немного тошнить. Не волнуйтесь, это нормально. В кислород добавлены препараты, которые помогут вашему организму реабилитироваться.

Через минуту я понял, что пилот был прав. Желудок медленно поднялся к горлу, и я вжался в кресло, молясь о том, чтобы в мою кровь побыстрее поступили обещанные препараты. Мало того, что я боюсь высоты, так ещё и это!

Вскоре самочувствие улучшилось, и дискомфорт прошёл. Полёт практически не ощущался. Мне пришло в голову, что, возможно, уже пора снять маски: лицо под резиновым краем вспотело, и я с удовольствием содрал бы её. Но никто из техников не пытался сделать ничего подобного, а я понятия не имел, как включить переговорное устройство. С другой стороны, может, ничего специально делать и не надо?

Открыв рот, я сказал:

— Можно снять эту чёртову маску?

— Не стоит, приятель! — тут же ответил мне пилот. Голос у него был весьма бодрый, даже немного насмешливый. Наверное, ему было по кайфу, что в брюхе его самолёта кто-то чувствует себя не в своей тарелке. — Если не хочешь загнуться через пару минут.

— Не сегодня, — пробормотал я в ответ, радуясь, что не попытался снять маску ради эксперимента.

— Как дела? — спросил Серёга, и снова его слова прозвучали неразборчиво.

Я догадался о смысле только по интонации.

— У тебя что-то с микрофоном, — проговорил я, чтобы не отвечать на вопрос.

Техник издал подобие мычания вперемешку с бульканьем и хрипом. Через несколько секунд в моём ухе снова раздался его голос — причём, совершенно чётко:

— А теперь как?

— Отлично. Что ты сделал?

— Попросил пилота настроить микрофон. Так как дела?

— Как в сказке. Страшной. Братьев Гримм.

— Знаю-знаю. Читал.

— Неужели?

— Ага. В детстве.