Надежда узника - Файнток Дэвид - Страница 86

В боковую дверь ангара влетел «наездник», остановился на мгновенье и бросился на нас. Не успел я вскинуть винтовку, как Толливер уже выстрелил. Отвратительное существо расплылось тягучей лужицей.

Я с ужасом смотрел на безобразную массу, булькающую в нескольких шагах от меня. Я был на волоске от гибели! Толливер выглянул в метровый вырез под передней дверью, прицелился. В этот момент дверь над ним колыхнулась, просела на несколько сантиметров. Несколько креплений верхнего рельса еще осталось, срезать их уже не было времени. Наконец я опомнился.

– Проклятые рыбы! Что им от нас надо? – Выругавшись, я высунулся наружу, выстрелил в очередного «наездника», вышел на площадку перед ангаром. Черт с ней, с опасностью!

Мы остались втроем: я, Толливер, Джеймсон. Что делать? Скрыться негде, да и незачем. На свою бессмысленную жизнь мне плевать, а вот Берзеля жалко. Совсем ведь еще мальчишка! Ему бы жить и радоваться жизни…

Рыба уже не переливалась, цветные пятна не меняли окраску, медленно гасли. Одно за другим из нее вылезали бесформенные существа. Мы с Толливером щелкали их короткими выстрелами. Краем глаза я заметил метрах в пятнадцати синюю форму гардемарина. Он едва высовывался из травы. Бедный Берзель! Лучше бы адмирал Де Марне забрал его на Землю! Гонял бы сейчас мальчишка мяч, забавлялся компьютерными играми и был бы счастлив. Не обращая внимания на предостережения Толливера, я двинулся к телу гардемарина, посматривая на рыбу.

Мертвая туша рыбы снова исторгла бесформенного паразита; тот позеленел, моментально набрал скорость и полетел ко мне, почти незаметный на фоне травы. Мы с Толливером выстрелили одновременно. Зеленая масса поблекла и осела, испепеляя траву.

Берзель приподнял голову. У меня застучало сердце.

– Ты жив? – склонился я над ним.

– Так точно, сэр!

– Какого хрена ты тут лежишь?! – рявкнул я, не спуская глаз с рыбы.

Он пополз ко мне, на ходу оправдываясь:

– В моей винтовке кончился заряд, а эти бестии все выходили и выходили… Вот я и спрятался, чтобы они меня не нашли.

Как ни странно, его хитрость сработала, а меня «наездник» чуть не догнал. Молодец, парень. Пришлось поумерить свой гнев.

– Винтовка при тебе?

– Да, сэр.

– Не бросай ее, у нас есть запасные батареи. Беги в ангар так, словно за тобой гонится сам сатана!

– Это и есть сатана, сэр! – Берзель вскочил и тут же скрылся в ангаре. Наверно, его не догнал бы даже Толливер.

Словно почуяв беглеца, из мертвой рыбы вышли сразу два «наездника». В одного из них мы с Толливером выстрелили одновременно. Индикатор моей винтовки пискнул – заряд истощался. Толливер махнул мне, чтобы я шел в ангар, но я вначале выстрелил. Заряд кончился, зато бесформенные «наездники» растеклись лужами. Я пошел в ангар сквозь рой искр – на стремянке работал горелкой Джеймсон.

Вдруг наверху потемнело. Сверху спускалась вторая рыба. Чтоб они все подохли!

– Толливер, еще одна! – крикнул я.

– Господи! – Толливер отступил к ангару. – Джеймсон, скорее режь!

– Вы хотите чуда, так сделайте его сами! – огрызнулся Джеймсон.

Я мягко прикрикнул на Толливера, чтоб не нервировал Джеймсона: тот и так старался изо всех сил.

– У нас осталось всего четыре заряда, сэр.

– Дайте мне два. – Одну батарею я отдал Берзелю, вторую вставил в свою винтовку, занял позицию у края широкой двери. Вся ее нижняя часть была срезана на метровой отметке, так что стрелять можно было только с колена. Берзель присел рядом.

Из рыбы вышли три «наездника». Надо было подпустить их поближе, чтобы бить наверняка.

– Толливер, помогите Джеймсону резать рельс. Берзель, займи позицию у другого края двери, – распорядился я. – Больше батарей у нас нет, экономь заряды.

Я высунулся из-под двери, взглянул вверх. Вторая рыба спускалась к нам. Посыпались искры металла. Ругаясь, я отодвинулся в сторону. «Наездники» прошли уже полпути. Я прикончил ближайшего одиночным выстрелом. Побледневший Берзель поливал площадку перед ними непрерывным лучом.

– Гард, одиночными! – рявкнул я.

В следующего «наездника» мы попали почти одновременно. Третий пронесся над кипящим «товарищем», резко свернул и скрылся за углом. Я развернулся к пробоине в стене, затаился. На пол свалилось очередное крепление рельса, дверь осела сильнее, но не упала. Матерясь, Толливер принялся за следующее крепление. Их осталось совсем немного – две штуки, но они выдерживали вес двери. Черт бы побрал инженера, сконструировавшего такие прочные ворота!

– Рыба садится! – взвизгнул Берзель.

– Скоро дверь упадет, – предупредил Джеймсон. – Только бы не на нас!

– Будьте готовы отпрыгнуть в сторону! – посоветовал я. Идиотский совет. Если дверь повалится внутрь, то накроет и стремянки, и всех, кто окажется под этим огромным стальным листом.

– Как же, отпрыгнешь тут! – огрызнулся Джеймсон, но продолжал работу.

– Рыба! Рыба! – верещал Берзель.

Я оглянулся. Рыба уже села на летное поле перед ангаром. Сквозь ее разноцветную шкуру просвечивали «наездники», выплывающие из глубины к поверхности.

– Спокойно, Берзель! – Я обернулся к пролому в стене. «Наездник» из него почему-то не появлялся.

– Когда вставлять запасную батарейку? – нервно спросил Берзель.

– Когда истощится та, что в винтовке, – терпеливо ответил я, несмотря на потрясающий идиотизм его вопроса.

– Моя винтовка еще наполовину заряжена, сэр, – доложил со стремянки Толливер.

– Пока держи ее при себе. Бросишь мне, если крикну.

– Ладно. – Снова посыпались искры.

– Господи! Они выходят! – ужаснулся Берзель.

Я снова оглянулся на поле. Бесформенных, переливчатых тварей было не меньше пяти. Близко подпускать их нельзя, не успеем перестрелять. Я прицелился, заставил себя успокоиться, чтобы не дрожали руки. Вспомнилась Академия, наставления сержанта Свопса в тире: «Не дергайте спусковой крючок, джентльмены, нажимайте на него плавно».

Одна гадина готова.

«Одиночными, джентльмены. Не тратьте заряды попусту».

Промахнулся! Ах ты сукин сын…

«Цельтесь как следует».

Попал! А где ж, черт возьми, остальные?

Голос сержанта затих. Тут не Академия, тут наказание за промах иное…

Берзель с визгом нажимал спусковой крючок, наставив разряженную винтовку на несущегося на него «наездника». Времени целиться не было, я переключил винтовку на непрерывный режим и направил луч на врага. Тот запузырился вязкой лужей в метре от ног Берзеля.

– Заряди, Берзель!

– Хорошо, сэр, то есть… Есть, сэр. – Он лихорадочно выхватил из кармана батарейку, уронил, пополз за ней на карачках.

Я бросил взгляд на пробитую стену, потом снова на поле. К нам летели еще три твари.

– Дверь! – крикнул Толливер, прыгая со стремянки.

Дверь с шумом обрушилась, медленно начала валиться наружу, заслонив «наездников», грохнулась на отрезанные раньше листы. Ангар озарился солнечным светом. Ближайший к нам край двери оказался приподнятым сантиметров на пятнадцать над полом. Путь бьш свободен.

– Иди сюда, сукин сын, – прорычал Толливер, целясь в «наездника» с колена, хладнокровно подпустил его ближе и выстрелил в последний момент, когда тот был всего в нескольких метрах. На серебристом листе лежащей двери растеклась грязная лужа.

Моя винтовка пискнула. Запасной батарейки у меня уже не было. После нескольких выстрелов пискнула и винтовка Берзеля.

– Джеймсон, горелку и баллоны! – приказал я. – Быстро!

Тот изумленно вытаращился, но все-таки снял со стремянки баллоны с горелкой и подтащил их ко мне. Они оказались тяжелее, чем я думал. Я зажег горелку.

– Берзель и Джеймсон, в шаттл! Толливер, запусти двигатель! Всем надеть скафандры!

– Но…

– ЖИВО! – громыхнул я, едва не порвав горло; вышел с горелкой по скользкой двери вперед, насколько позволяли шланги, открыл вентиль до упора. Из горелки вырвалось длинное пламя. Кислотная тварь приближалась. Пять метров, два…

Тварь дернулась от пламени в сторону, но поздно. Опаленная масса растеклась лужей. Позади взревел двигатель.