Надежда узника - Файнток Дэвид - Страница 21

Мы допили виски. Генерал Тхо взглянул на часы. Я понял, что пора уходить. На прощанье мы пожали друг другу руки, и я отправился к себе в гостиницу.

Спалось мне на удивление хорошо. Утром я позавтракал яичницей с жареными ломтиками хлеба. Когда я пил кофе, гардемарин принес мне в номер микродискету с информацией, поступившей на мое имя из Сентралтауна. Я с нетерпением вставил ее в свой электронный блокнот и прочитал:

«Лейтенант Тамаров вышел из комы. Пока он много спит, но сознание ясное. Мне кажется, вам хотелось бы узнать об этом приятном факте как можно скорее.

Форби».

Слава Богу!

– Передать ваш ответ? – спросил гардемарин. Подумав секунду, я сказал:

– Нет. Можете идти.

Это был один из лучших завтраков в моей жизни.

Зато после я не знал, куда приткнуться. На всякий случай позвонил в кабинет адмирала Де Марне (вдруг его лейтенант забыл сообщить мне о прибытии «Вестры»), но дело оказалось не в забывчивости лейтенанта, а в том, что корабль с адмиралом все еще мотался бог знает где. Тогда я решил прогуляться до поста связи. Он находился на другой стороне диска станции – огромное расстояние, – но я жизнерадостно преодолел его подпрыгивающей походкой. Друг выздоравливает!

На посту связи Военно-Космических Сил было не до меня. Радисты едва обратили на меня внимание сверхкратким отданием чести и даже не встали по стойке смирно. Вроде это было оправданно – ведь станция находилась в повышенной боеготовности, поэтому солдаты не имели права отрываться от дел ни на секунду. Я сел в ближайшее кресло.

– Много работы? – спросил я у техника, явно не обремененного заботами.

– Практически нет, сэр. Все делают компьютеры, а нам нечем заняться. А вы случайно не капитан Сифорт?

– Он самый.

– А вы не могли бы… – он порылся в карманах и достал кусочек бумаги. – Извините, если покажусь слишком навязчивым, но, может быть, вы дадите автограф?

Каков наглец! До чего упала дисциплина в Военно-Космических Силах! Пока я подыскивал слова, чтоб приструнить разгильдяя, он под моим разгневанным взглядом быстренько сунул бумажку обратно в карман и испуганно пробубнил;

– Простите, сэр.

Я облегченно вздохнул. Конечно, он наглец, но все-таки помнит о дисциплине.

– Ничего. Давай свой листок сюда, – смягчился я. Ну как не пожалеть этих бедолаг, вынужденных целыми днями бездельничать? Я легкомысленно накарябал на услужливо подсунутом мне листке свою фамилию. После этого на меня обрушился целый поток аналогичных просьб. Все техники застенчиво столпились вокруг меня и бог весть откуда начали извлекать кусочки бумаги. Пришлось раздавать автографы.

– Я узнал о вас из журнала, сэр. Вы видели свой портрет на обложке «Ньюс уолд»? – спросил один из техников. Его сосед тут же ткнул его локтем в бок со словами:

– Не задавай глупых вопросов, болван! Конечно, видел.

Я изобразил вежливую улыбку. Конечно, я не видел того портрета. После массовой раздачи автографов настала неловкая тишина.

Из динамика послышался голос:

– Станция, мы собираемся снова проверить воздушный шлюз. Не примите наши сигналы за настоящую аварию.

– Хорошо, «Порция», – ответил техник. Мое сердце затрепетало:

– «Порция» здесь?

– Так точно, сэр. Сейчас она на ремонте.

– Где же? – Я решительно встал. – Я хочу посмотреть свой бывший корабль.

Мне охотно объяснили, как добраться до ремонтного отделения, и я поспешно направился туда. «Порция» была первым кораблем, командиром которого я был с самого начала полета. Тогда я был счастлив. Моя жена Аманда была беременна нашим сыном, рядом со мной были друзья Вакс Хольцер и Алекс.

Пробравшись в ремонтное отделение, я вошел в шлюз и нажал кнопку внутреннего люка. Он плавно открылся. За ним по стойке смирно вытянулся гардемарин, совсем еще мальчишка.

– Добрый день, – сказал он.

– Вольно. Я капитан Сифорт. Можно войти?

– Капитана Акерса на борту нет, сэр. Присутствует лейтенант, но он спит, и главный инженер, он сейчас занят ремонтом.

– Мне не нужен капитан Акерс. – Я испытывал неловкость. Как внятно объяснить гардемарину цель моего визита? – Дело в том, что «Порция» была моим кораблем. Я просто хотел… – Нужных слов не находилось. Разве ностальгию можно выразить словами? Наверно, я выглядел идиотом. – Я бы хотел просто посмотреть этот корабль, капитанский мостик.

Мальчишка растерялся, занервничал, не зная, как реагировать на странную причуду старшего офицера. Впрочем, такое поведение гардемаринов естественно. Ведь достаточно одного моего слова, чтобы его немедленно выпороли.

– Я думаю, наши офицеры не будут возражать, сэр, – ответил он наконец. – Капитанский мостик находится в том направлении.

– Знаю. – Я едва сдерживал улыбку.

– Да, конечно, сэр, извините, – залепетал он, краснея за свою оплошность. – Заходите, пожалуйста. Я доложу лейтенанту.

– Хорошо.

Он побежал будить лейтенанта, а я отправился на капитанский мостик. Мой путь лежал мимо капитанской каюты, где я провел столько счастливых дней с Амандой и сыном Нэйтом. У меня защемило сердце. В этой же каюте Нэйт умер. Я почти физически ощутил близость Аманды. Потом я прошел мимо лейтенантской каюты, где когда-то жил Вакс Хольцер. Когда Тремэн выгонял меня с «Порции», я отверг помощь Вакса и потерял его как друга. В гардемаринской каюте жил Филип Таер. Нелегко далось ему искупление прежних грехов. А вот и вторая лейтенантская каюта Алекса Тамарова. Он мстил Филипу долго и изощренно, пока не понял, что месть начала пожирать его самого. Бедный Алекс! Ему тоже пришлось нелегко.

Дверь на капитанский мостик оказалась открытой. Во время ремонта это разрешалось.

Я вошел, посмотрел на многочисленные экраны, занимавшие большую часть стен. Разумеется, ни на одном из них изображения не было. Но бортовой компьютер должен был работать. Я произнес:

– Дэнни!

Когда-то Дэнни считал себя моим другом, а теперь почему-то не отвечал. Помнится, мы подолгу беседовали с ним.

– Компьютер, ответь, пожалуйста, голосом! – попросил я.

– Компьютер D20471 слушает. Пожалуйста, представьтесь, – произнес металлический голос.

Куда подевалось его озорство? Никаких человеческих интонаций. Зачем они заставили его отключить программу человеческого общения?

– Я капитан Военно-Космических Сил ООН Николас Сифорт. Говори со мной по-человечески.

– Спасибо, капитан, – послышался низкий женский голос.

Откуда это контральто? Что они с ним сделали?

– Дэнни, почему у тебя изменился голос?

– Я Диана, сэр. Бортовой компьютер «Порции».

Я рухнул в капитанское кресло.

– А где Дэнни? – спросил я, плохо соображая.

– Моя память хранит всю информацию, которой обладал Дэнни, сэр.

– Где же Дэнни?

Из коридора послышался раздраженный голос:

– Гардемарин, если еще раз пустишь кого-нибудь на борт без разрешения, я тебя выпорю так, что…

Я обернулся. Увидев меня, лейтенант запнулся на полуслове и поспешно начал докладывать:

– Лейтенант Толливер… – Он снова запнулся, вытаращил на меня глаза.

Мы изумленно смотрели друг на друга, медленно узнавая. Да это же тот самый Эдгар Толливер! Мой давний мучитель. Старше меня на один год, на один класс, он к тому же был главным в нашей казарме. Я окунулся в вихрь печальных воспоминаний.

Еще раз скользнув взглядом по моим знакам различия, он вытянулся по стойке смирно.

– Вольно, – разрешил я. – Что случилось с Дэнни?

– Когда я пришел на этот корабль, бортовой компьютер уже назывался Дианой, сэр. Насколько мне известно, адмирал Тремэн сменил компьютеру личность в первые же дни пребывания на «Порции».

– Но зачем? – с досадой спросил я. Эдгар пожал плечами:

– Возможно, чтобы обезопасить себя на тот случай, если вы запрограммировали компьютер на саботаж, сэр.

– Диана, что случилось с Дэнни, с его личностью? – спросил я, глядя на динамики.

– Его личность полностью разрушена.

– Ее можно восстановить? – Дурацкий вопрос. Ответ мне был известен.