Мой сводный некромант - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 4

Мое «да», может стать болезненным для нас обоих. Но Кит сумел принести в мою жизнь то, чего напрочь лишил Ян – спокойствие, комфорт и веру в себя. Это стоит очень дорого. И я, правда, в один момент решила: этого достаточно, чтобы строить отношения. Но сегодня один взгляд холодных стальных глаз – и я снова потеряла покой и себя. Не хочу снова проваливаться в бездну, и должна держаться подальше от сводного. Ничего хорошего рядом с ним не ждет, а вот с Китом мне будет спокойно – он не обидит, не предаст, просто потому, что ни один его поступок не способен меня затронуть так глубоко, чтобы причинить настоящую боль, а не банальную обиду.

С Китом мне легко, мы нашли общий язык сразу, именно поэтому я без раздумий поехала с ним в Монарко, а там… лето. Солнце и беззаботная жизнь. Мне было  очень грустно, а он веселил. Даже разница в возрасте не имеет никакого значения. Его бабушка, моя, родители все за этот комфортный союз, пусть и не сейчас, а  когда мы оба выучимся. А мы… мы слишком привыкли друг к другу, я поддержала его в трудный момент, когда он думал, что потерял брата, а он вытащил меня из бездны, в которую я провалилась после предательства Яна, наш роман был  закономерен, и я не жалею. Главное, не забыть об этом здесь, где нет легкости Монарко. Зато кипят нешуточные страсти и совсем другой ритм жизни.

В этой части набережной много народа. Шумно. Между осами сложно протолкнуться. Они все навороченные и сразу видно, что здесь тусуются не простые детки. Кита помнят и любят, и мы сразу оказываемся в толпе его знакомых. Некоторые лица узнаю и я. С визгом бегу обниматься с Карен, которая, кажется, стала чуточку мягче. Она единственная, с кем из прошлой жизни я общалась. Ну, и иногда с приютскими девчонками, но с ними мы  стали слишком разными, чтобы продолжать дружить. Созвоны происходили все реже, а общих тем оставалось все меньше.

Волосы подруги отросли, исчезла пара сережек – одно из брови и одна с нижней губы. Карен тоже рада меня видеть и от этого светло на душе. Она в курсе наших отношений с Китом, и если ее и удивило, что  мы вышли из френдзоны, то она не подала виду, когда узнала, и сейчас не задает лишних вопросов.   Если сначала оставались какие-то сомнения, то сейчас я ни на секунду не жалею, что приехала сюда. Начать узнавать Горскейр и людей, его населяющих, заново  действительно хорошая идея.

Я с кем-то знакомлюсь, кого-то встречаю. Кит тоже растворяется в общении со своими друзьями, которых он не видел почти год. Но парень все равно незримо рядом. Его рука то у меня на талии, то касается кончиками пальцев моих. Эта незримая поддержка значит для меня очень много. Еще бы окончательно вытравить из сердца Яна, и все бы у меня было хорошо.

Черный матовый магмобиль – слишком большой и серьезный – не вписывается в местную тусовку. На таких ездят люди постарше. Чувствую, как рядом напрягается Кит, да я и сама подбираюсь. Ну, демоны забери! Почему нельзя без этого? Мы оба прекрасно знаем, кто пассажир этого максимально комфортного магмобиля. Для нас это значит одно – подъехали проблемы.

Народ чувствует наше напряжение. Задняя дверь открывается, Кит  отпускает мою руку и делает шаг к магмобилю. Пауза затягивается, потому что пассажир не спешить выходит. И только мы знаем, почему. Каждое движение. Каждый жест доставляют ему невероятную боль. Чтобы просто стоять приходится тратить уйму сил. Выбраться из магмобиля самостоятельно – непосильная задача. Это знаю я, знает Кит. Знает сам Дар, но ни за что не согласится принять помощь, тем более на людях. Гордый и упрямый. Он выходит медленно, но очень плавно, как умеют двигаться близнецы. И не скажешь, что каждое движение мучительно. На лице, словно застывшая маска, хотя должна быть гримаса боли. Дар  тренировался, чтобы не показывать, насколько ему тяжело. Светлая рубашка,  черные брюки. И только когда он поднимается во весь рост и делает медленный шаг в сторону замершей толпы, проносится вздох то ли восхищения, то ли шока. На спине парня под рубашкой, и этого не видно собравшимся зрителям, тонкий, изящный, выкованный из  серебряной проволоки экзоскелет. Когда Дар в одежде видны лишь части конструкции, призванной помогать ему передвигаться. Металлический скорпион впивается в ключицы Дара острыми отростками,  металлическая конструкция идет по позвоночнику, шипами фиксируя мышцы спины, поднимается по шее, фиксирует челюсть с обеих сторон и последние тонкие, как лапы паука, спицы впиваются чуть ниже скуловых костей в лицо.  Это не портит внешность Дара. Почти. Серебряные тонкие спицы, в местах сгиба соединенные прозрачными драгоценными камнями, смотрятся как странное украшение. Оторопь берет, только когда понимаешь, что вся это конструкция фиксируется глубоко под кожей парня, пробивая мышцы и сухожилия, врастая в кости.

Рукава рубашки закатаны и видно, что экзоскелет обвивает запястья. На тыльной стороне ладоней по массивному камню, утопленному в плоть, а от него уже невидимые отростки под кожей. Сейчас Дар может почти на сто процентов пользоваться своим руками, это очень большое достижение. Я знаю, он предпочитает не думать о той цене, которую приходится платить каждый день за такую возможность.

Без этого, подпитывающегося магией устройства, ходить Дар неспособен. Не способен сжать ладонь в кулак, а с ним  – почти лишен магии, и испытывает постоянную боль – это расплата за юношескую самонадеянность. Но самое страшное, Дара до сих пор тянет на этот проклятый трек, как и Кита.

– Не ждали меня, да? – со злой улыбкой спрашивает Дар у брата, и тот качает головой.

– Надеялись,  разум победит.

– Посмотри на меня! – Дар разводит руки широко в стороны, и я все же замечаю на лице гримасу боли. Слишком резкое движение с большой амплитудой. Сотни спиц  впиваются в его мышцы и кости. – Разум уже победил. Но кто мне мешает попробовать взять реванш?

Я не знаю, как отношусь к Дару. Он сложный. Наверное, несмотря на тяжелый характер, восхищаюсь. Скорпион,  фиксирующий его тело, имеет ту же природу, что и паук на спине Яриши, только скорпион больше, и вонзается в тело Дара глубже. Я не представляю, как он живет с этой болью.  И изрядно испортившийся характер, в  общем-то, мелочь.

У него был выбор  попрощаться с возможностью ходить или позволить упаковать себя в этот страшный артефакт, который нельзя снять даже на короткое время. Говорят,  постепенно он станет частью Дара, но уйдет ли когда-нибудь боль? Я в это не верю.

Глава 3

Ян

Мне все это категорически не нравится. На душе скребут кошки. Приехавший целитель отмечает, что из девушки, как и из предыдущих, выкачали всю силу. Как в свое время из Яриши, только вот Яриша жива. Она была первой ласточкой? Почему ее оставили в живых или вернее, почему сейчас он вдруг начал убивать?

Делаю себе мысленно пометку, поискать были ли случаи лишения силы до эпизода с Яришей. Все девушки претендовали на магию рода – сильные, здоровые без проблем с самоконтролем. Эта четвертая. Но в нашей среде принято хранить грязные секреты. Про Яришу знают, потому что ее пришлось заменить на Агнию. А если лишается силы вторая в роду? Или, когда до принятия силы еще есть время? Такие случаи никто не учитывает, но не значит, что их нет.

Мне не нравится, что в зоне риска Агния, мне не нравится, что это дело косвенно связано с Яришей. Я надеялся – вернусь, и в Горскейре будет спокойнее, чем когда из него уезжал, но надежды не оправдались. Я уезжал из ада и вернулся в ад. Девушка, в чувствах к которой я разобрался слишком поздно, собирается замуж за другого (кто бы ей еще это позволил), кто-то убивает наследниц, а сестра, которую я боготворил совсем слетела с катушек. Не так я представлял себе возвращение в родной город.

Первая мысль – ехать домой, как только освобожусь. Поговорить с отцом, с Агнией, придумать, как ее защитить. Если понадобиться отправить обратно в Монарко, но потом я понимаю – это не вариант. Я слишком взвинчен и могу натворить глупостей. Не нужно никого кошмарить на ночь глядя. Агния спит после дороги, отец вернется поздно и уставший, а я не смогу все рассказать с холодной головой. Лучше дождаться утра. К завтраку я остыну и смогу изложить суть дела вдумчиво, так чтобы все отнеслись серьезно, и никто, типа мамы, не впал в панику.