Последняя Мона Лиза - Сантлоуфер Джонатан - Страница 33

Пройдя несколько кварталов, я оказался на оживленной площади под названием Пьяцца Санто-Спирито, уставленной ресторанами и магазинами. Здешняя церковь была закрыта, но кафе работали. Я посидел немного в одном из них, попивая кофе и думая о своем прадедушке – человеке, который не вписался в общество, замкнутом и одиноком, потерявшем единственную женщину, которая его по-настоящему любила и верила в него.

Район вокруг Санто-Спирито напомнил мне манхэттенский Нохо или Ист-Виллидж, здесь было множество ресторанов и магазинов с ремесленными поделками, от керамики и картинных рам до ремней и обуви ручной работы. Ноги у меня еще не высохли, и я было соблазнился парой таких легких полуботинок, но потом увидел ценник и передумал.

Виа Тосканелла оказалась всего в нескольких кварталах, на этой улице было много переплетных мастерских и букинистических магазинов, но все они были закрыты, в том числе и тот, который я искал. На большинстве магазинов висели объявления, что они откроются после обеденного перерыва. Но на «Либрериа Антиквариа ди Фиренце» такой таблички не было, а металлическая решетка на витрине была опущена и заперта. Я попытался заглянуть внутрь магазина через прутья решетки, но там почти ничего не было видно. Я уже готов был сдаться, когда увидел мигающую вывеску в конце квартала.

Пол в «Ристоранте Американо» был усыпан кожурой арахиса, из музыкального автомата пела Долли Партон,[53] и продавалось пиво «Будвайзер» в разлив. Этакое итальянское представление об американском баре. Я попросил кока-колы, и барменша, обладательница копны курчавых темных волос и ярко накрашенных губ, с улыбкой ее подала.

– Американец? – спросила она.

– Итало-американец, – сказал я. – Неужели так заметно?

– Нет. Ты выглядишь как все смазливые итальянские отморозки, с которыми я встречалась.

– Люк Перроне, – представился я.

– Это как пиво?

– Пишется по-другому, и не родственник.

– Очень жаль. Тереза Феррара. Но тоже ничего общего с булочной в Маленькой Италии.[54] – Она протянула мне руку с кольцами на каждом пальце. – Я из Хакенсака. Это в Нью-Джерси.

– Знаю. Я из Бэйонна. Как ты здесь очутилась?

– Поехала за своим бойфрендом. Плохая это была идея, можешь мне поверить.

– Ладно, учту, если у меня когда-нибудь появится бойфренд.

Тереза посмеялась, потом спросила:

– Есть хочешь?

Не дожидаясь моего ответа, она исчезла на кухне и, вернувшись через пару минут, поставила передо мной тарелку:

– Кальцоне, домашняя пицца. За счет заведения. И не критиковать, потому что я ее сама готовила.

Попробовав, я сказал, что вкус изумительный. Так оно и было. Тереза поблагодарила и спросила, что привело меня во Флоренцию. Я солгал, что пишу научную работу, и взглянул на часы.

– Торопишься?

– Нет, – на самом деле мне очень хотелось поскорее вернуться к чтению дневника, но до открытия библиотеки было еще полчаса.

– Что тут исследовать, в этом районе? – спросила она.

– Я искал книжный магазин, – ответил я, и она покивала.

– А какой?

Когда я произнес название магазина, Тереза сразу перестала улыбаться.

– Но ты же не коп, надеюсь?

– Я? Нет… а в чем дело?

– Да их тут много крутилось, когда это произошло.

– Что произошло?

– Владелец этой «Либрериа Антиквариа», такой милый мужичок, Карло Бьянки… частенько сюда заглядывал… его убили прямо в магазине.

– Боже мой. Когда?

– Месяца два назад.

– Ограбление?

– Вряд ли. Это маленький магазинчик со старыми пыльными книжками. Кому это нужно – убивать старика из-за пригоршни евро? Так до сих пор никто и не понял, кому и зачем это понадобилось.

43

Я должен был раньше догадаться, что все это плохо кончится. Что эти два негодяя меня обманут.

Спрятавшись за домом, где жил Шодрон, я видел, как к нему приходили курьеры. Проследив за некоторыми из них, я записал, куда они направлялись. Но я понятия не имел, что делать с этим знанием.

Денег у меня все так же не было, и негде было их взять. Неделя шла за неделей, и меня охватило отчаяние. Что делать, как выжить?

Тогда я придумал план. Я отдам «Мону Лизу» за вознаграждение! Мне вспомнилась та мысль, которая пришла мне в голову, когда я стоял перед картиной с изображением коронации Наполеона. Я предложу украденную Джоконду итальянскому правительству! Скажу, что возвращаю ее на историческую родину. За вознаграждение.

Я решил уехать из Парижа и увезти картину в Италию. Я не говорил Вальфьерно и Шодрону об этом плане. И о том, что собираюсь уехать. Но потом выяснилось, что и они от меня кое-что скрывали. Я понял это только в гостинице «Триполи», когда показывал картину тем двоим, с которыми связался, чтобы продать ее. Это были антиквар Альфредо Джерри и директор галереи Уффици Джованни Поджи. Понял в тот момент, когда снял с картины покрывало, и они стояли перед ней в ошеломлении.

Именно тогда проявился первый явный признак. Едва заметный запах масла, на который я до этого не обращал внимания. Я думал, что этот запах – следствие того, что картина несколько месяцев провела в мастерской Шодрона. Но он был слишком стойким. Я был уверен, что те двое тоже почувствуют его. Но они ничего не заметили.

Они стояли, остолбенев, а я вглядывался в картину в поисках свидетельства, что это работа руки Шодрона, а не Леонардо. Мне следовало поискать этот знак, когда мне отдавали картину. Шодрон же показывал мне его несколькими месяцами ранее. Но я совсем забыл об этом.

Напрягая зрение, я внимательно обследовал картину. И нашел этот знак! Шодрон и Вальфьерно разыграли меня, как последнего дурака. Они всучили мне подделку!

В тот момент я не выдал себя. Я знал, что доставшаяся мне «Мона Лиза» ничем не отличается от оригинала, как ни смотри. Даже закрашенные изображения на нижних слоях совпадут, если картину будут проверять рентгеновскими лучами. Но я точно знал, что передо мной одна из шодроновских подделок.

Запах был лишь первым свидетельством.

Настоящее доказательство я увидел потом.

Что стало с оригиналом – я не представлял. Только я знал, что картина, которую я предлагаю Джерри и Поджи, – не та, что я украл! И именно эта «Мона Лиза» в конечном итоге «вернулась» в музей. Если кто-то сомневается в этом, он может пойти в Лувр, захватив с собой увеличительное стекло. Медленно проводя стеклом по картине, вы…

Вот оно, то, что я искал, предмет столетнего спора многих исследователей! Была ли «Мона Лиза», которую вернул Винченцо, подделкой или украденным оригиналом, и есть ли способ это выяснить? Я перевернул страницу.

Джерри и Поджи обратились в полицию, и меня арестовали…

Я перевернул лист обратно.

Медленно проводя стеклом по картине, вы…

Я вернулся на следующую страницу.

Бессмыслица какая-то.

Но потом я увидел оборванный край бумаги, застрявший в переплете.

Черт возьми! Только не это! Проводя пальцем по рваным клочкам, я лихорадочно пытался осознать происшедшее. Потом откинулся на спинку стула. Ощущение было такое, словно мне с размаху ударили в живот. То, ради чего я приехал в Италию, чтобы выяснить для себя…

Оно исчезло.

44

В дневнике недоставало страниц.

Я пытался осмыслить этот факт и понять, что тут можно сделать, и можно ли.

Кто вырвал эти страницы и когда?

Неужели их вырвал Гульермо, до того, как дневник передали в библиотеку? Или это сделал Кватрокки? Может, поэтому он и скрылся? А может быть, это сделал кто-нибудь третий? Но кто и когда?

Мне нужно было это знать, нужно было выяснить. Я не мог просто так сдаться. Слишком многое было поставлено на карту. Должен же быть какой-то способ узнать, как именно Шодрон пометил свои копии. Сделав усилие над собой, я прочитал несколько страниц, которые следовали за недостающими: там Винченцо описывал свой арест. Интересное повествование, но ключа к выявлению подделок там не было.