Дом Властвующей (СИ) - Кочерова Ирина "Ирина" - Страница 39

В дверь кто-то стукнул, и от этого простейшего действия сердце подскочило к горлу и забилось испуганной птицей. Девушка на миг застыла, настороженно осмысливая уже давно забытое ощущение.

— А, это ты, — выдохнула она с заметным облегчением. — Ты один? А где Шемс?

Не дожидаясь приглашения войти, Даррель переступил порог гостиной. Его узкое, обычно живое лицо, на этот раз было неподвижно, а глаза внимательно следили за Евгенией.

— Шемс спит. День выдался очень утомительным. Я отвёл её к себе, покуда её постель ещё какое-то время, скорее всего, будет занята Тибботом.

— Ах, ну да, конечно. От меня-то чего хочешь?

Даррель был слишком сосредоточен на своих мыслях, оттого сделался непривычно серьёзным, выдерживал паузы, точно обдумывал свои следующие слова, исчезло и его напускное разгильдяйство.

— Что насчёт твоих дальнейших намерений? Эту загадку лучше прояснить окончательно, — он решил не ходить вокруг да около. — Своего ты добилась — получила тело для нового воплощения, но что дальше?

— А что дальше? — не поняла та.

— Кажется, Шемс доверяет тебе. Когда-нибудь ты чувствовала ответственность за что-то в своей жизни? Я вот чувствую — за ребёнка, за её судьбу. Это ведь правильно, считать своим долгом не дать Шемс стать жертвой обмана со стороны мнимых друзей.

— Человек, который жил всю жизнь, как ему удобно, решил поиграть в заботливого отца? Ладно, допускаю, что в тебе и впрямь заговорил родительский инстинкт, и всё же я была рядом с Шемс намного дольше твоего и делила с ней всё, что за эти месяцы выпало на её долю. Можешь не верить, но я не подлая и не двуличная, способна отличить добро от зла.

— Несколько часов назад ты отобрала чужое тело, и отправила дух Ионы в небытие, ради удовлетворения своих желаний.

— Технически я не принимала в этом участия. Вы с Лльюэллином её убили. И если уж начистоту, то поступок Лльюэллина хотя бы продиктован надеждой, что принесённая жертва спасёт его брата, а ты-то… просто делал то, что тебе велели, даже не задумываясь о причинах и последствиях. Так что не рассказывай мне тут о предательстве. Однажды вы все предали меня, бросив на растерзание Сатис, а после и вовсе думать забыли, уверившись в моём самоубийстве, а ведь я даже не помню, как совершила это с собой, даже размышлений о добровольном уходе из жизни не помню. Впрочем, возможно то был безотчётный порыв… Я почти постоянно находилась под властью какого-то гипноза.

— Ты кое-что говорила перед своей смертью. Улана пишет об этом в своём дневнике. Нечто похожее на пророчество, а может просто несла бессвязную околесицу, обезумив от пыток.

— Говорю же, не помню! В те редкие минуты, когда я выбиралась из пропасти беспамятства всё вокруг виделось, как в тумане.

Сквозь приоткрытую дверь откуда-то из глубины коридора послышались размеренные шаги, заставившие обоих умолкнуть, и минутой позже на пороге очередным незваным гостем появился Лльюэллин. Взгляд ничего не выражающих голубых глаз не задержался на Дарреле дольше, чем на половину секунды, зато цепко приковался к лицу девушки.

— Иона, — заметив, как её густые брови удивлённо сошлись над тонкой переносицей, его губы тронула чуть заметная усмешка. — Оставь себе это имя, так будет легче вжиться в образ. Занять чужое тело — лишь половина достижения, а вот как переродиться в другую личность, чтобы ни словом, ни действием не вызвать ни единого подозрения? Этот вопрос, пожалуй, и для меня пока остаётся без ответа.

— И какие выводы должна я сделать из твоих смутных намёков? Лльюэллин, к чему ты клонишь? Опасаешься быть замешанным в делах такого рода или считаешь, что Властвующую не убедит внешность Ионы?

— Из второго закономерно вытекает первое, — лёгкий вздох выдал его усталость. — Теперь к делу. Так понимаю, коснувшиеся тебя перемены, вызвали некоторую рассеянность, поэтому сегодня сам приготовил отвар для утреннего очищения гнойных ран Властвующей. Он на кухне, но советую поспешить.

— Я должна прямо сейчас подняться к Сатис? — и вот вся бравада в мгновение улетучивается. Теперь-то, наконец, на лице Евгении отразилось неподдельное смятение и даже страх.

Вот только Лльюэллин смотрел на неё по-прежнему, без сочувствия и без тени участия.

— Ты ведь не могла не знать, что проведение ежедневных процедур и подготовка к ним входило в обязанности Ионы. Теперь любые лекарства, яды, колдовские зелья — твоя проблема, полученная по наследству. Разумеется, ты можешь попросить кого-нибудь выполнить часть работы за тебя. Вот Даррель, например, совершенно не обременён лишними заботами.

От ледяного взгляда Евгения сникла окончательно.

— Вряд ли имеет смысл ждать поддержки от лицемера, который первым наложил на меня заклинание оцепенения. К тому же заботы об обретённой дочери заслонили для него всё другое. Только посмотри, как Даррель рьяно вживается в роль отца. Он уже почти на половину суток, а то и дольше, забыл о бутылке…

— Какого ещё отца? — перебил Лльюэллин. — О чём ты говоришь?

— Прости, Даррель! Кажется, ненароком я выдала ваш секрет. Но разве теперь это что-нибудь меняет? — она с подчёркнутой неприязнью взглянула на Лльюэллина. — Шемс оказалась его родной дочерью. Такие вот новости. Судя по всему, Улана продолжает преподносить Даррелю сюрпризы даже после своей смерти.

И если уж бесстрастный Лльюэллин явно впал в ступор и потребовалось какое-то время на молчаливое переваривание невообразимых событий, можно сделать очевидные выводы, насколько новость эта для обитателей дома оказалась сенсационной.

— Только попробуй сболтнуть о ней Сатис, — Даррель гневно ткнул пальцем в сторону Лльюэллина. — И брату своему скажи, пусть держится от Шемс подальше.

Шоковый эффект продлился недолго. После мрачных, почти угрожающих интонаций в голосе Дарреля в облик Лльюэллина мигом вернулась холодная отрешённость, взгляд прицельно кольнул недоверием обоих собеседников.

— Шемс и раньше давала достаточно поводов для привлечения внимания Властвующей. И раз уж ты вознамерился взять на себя новые обязательства, так подходи к делу с умом. Воспитывай Шемс, а не нас.

— Отлично! Уверен, что ты понимаешь, прознай Сатис о происхождении Шемс, ей немедленно станет известно и о том, что твой брат был в курсе всего происходящего за её спиной.

— За нашими спинами. Тебя, вроде, тоже долго не включали в список посвящённых.

— Я это переживу. Просто хочу, чтобы вы оба понимали, никому из нас не выгодно идти на попятную. Предательства Сатис не прощает, кто бы не приполз к ней, опустив шеи и изображая полное раскаяние.

С сочных губ Евгении слетело возмущённое фырканье.

— После всего, что со мной было, надеюсь никому не придёт в голову подозревать и меня в пособничестве Сатис. Ведь это просто нелепо.

— Неужели? — Лльюэллин изобразил на лице гримасу скептичности. — Душа Ионы навсегда оставила свой отпечаток в этом теле. А связывающая вас эмпатия может в самый неподходящий момент сыграть очень злую шутку. Тебе ещё предстоит научиться отличать свои чувства от отголосков чувств Ионы, чтобы средь внутренних противоречий сохранить себя, как единое целое, — мужчина мстительно сузил глаза и притворно-участливым тоном добавил: — Да, наверно не лишним будет упомянуть, что остывший отвар приводит Сатис в бешенство, — сказал и быстро покинул компанию, демонстрируя, как они оба ему неинтересны.

Евгения не удержала прерывистого вдоха. Паника охватывала всё сильнее, пробирала до дрожи, до замирания сердца.

— Я схожу к Властвующей, — угрюмо буркнул Даррель.

— Почему? — облегчение боролось с волнением и недоверием.

— Не хочу, чтобы ты всех нас подставила в первый же день.

— Спасибо.

Хмурый взгляд скользнул по окну, затянутому туманной пеленой и вернулся к собеседнице, напряжённо буравя её лицо.

— Проследи за Шемс. Раз уж она тебе доверяет больше других, и ты имеешь на неё влияние, авось получится уберечь девочку от глупостей, которые она наверняка постарается совершить.