Босиком по пеплу (СИ) - Вольцева Яра - Страница 14

– Хватит уже, Галь, ребенку об учебе нужно думать, – качнула головой мама, но лицо опустила, не отводя своего взгляда от разделочной доски, орудуя ножом, на который я периодически кидала опасливые взоры.

– То ребенку, Марин, а то девушке, ты только посмотри, нашей Кристинке уже двадцать, не за горами и двадцать пять, хочешь, чтобы она старой девой осталась? Или как ты, в тридцать замуж вышла?

Раздался звон, когда мама отошла и кинула нож в раковину. От неприятного звука дернулась и зажмурилась, втягивая голову в плечи. Обе они замолчали, я сжалась на стуле, а тетя с осторожностью наблюдала за тем, как засуетилась хозяйка дома. Движения у нее были рваные, дерганые, выдавали напряжение.

– Он просто бывший одноклассник, – буркнула, чтобы заполнить воцарившуюся тишину. Ощущение неловкости давило, не давая расслабиться, а витающее раздражение в воздухе добивало и без того слабую выдержку.

– Видишь? Ей не нужны все твои отношения. Каждый сверчок, знай свой шесток, – последнее добавила невпопад, скорее хмыкнула себе под нос, но я услышала так отчетливо, словно мне это громогласно проорали прямо в ухо.

Дернулась, но осталась на своем месте, опустила глаза вниз, чтобы не показать своих слез, и часто заморгала, пытаясь привести себя в порядок.

– Опять ты за свое. Что, никак прошлое забыть не можешь? Дура! – прошипела зло тетка и быстро вышла из кухни, шумно и демонстративно топая ногами.

На кухне возникло молчание. Мама продолжала лязгать посудой в раковине, стоя ко мне спиной, а затем я вдруг заметила, как тяжело опустились ее плечи, задрожали руки, но ни звука от нее не было слышно.

– Мам? Всё в порядке? – подала тихо голос, опасаясь попасть под раздачу, но отчего-то горло перехватило спазмом, мешая полноценно дышать.

– Иди, готовь стол, – хриплым тоном приказала мне и махнула рукой, даже не обернувшись.

Показалось, будто ее голос дрожал и стал глухим, но я списала это на свое воображение. Мама у меня стальная, никогда не видела ее слез, так что встряхнула головой и выбросила непрошеные догадки из сознания. В этот момент снова тренькнул телефон, и на нем высветилось новое сообщение от Дамира.

“Где ответ? Я разрешал тебе игнорировать меня?”

Сцепила зубы, прочитав всё это его грубой и бесцеремонной интонацией. Встала, направляясь в коридор и останавливаясь около зеркала. Отвечать ему не стала, чувствуя себя словно пленницей, обязанной терпеть его присутствие. Весь день спорила с родственниками, считая их приглашение глупостью, но тетка ничего не желала слушать, так что вечером мне придется лицезреть Загорского за одним с собой столом. Хотела остаться в растянутых трениках и майке-алкоголичке, но увидев собственное отражение, ужаснулась неопрятному виду. Дулька на голове, растрепанные волосы у лба и висков, пятна на ткани – весь облик кричал, что я зачуханная мать четырех детей.

– Я надеюсь, ты собираешься переодеваться? – раздался вдруг сзади голос незаметно подкравшейся тети Гали.

– Обычный домашний вид, – неуверенно проронила, но даже по голосу поняла, что сама себя пытаюсь убедить, что всё в порядке.

В этот момент прозвучал дверной звонок, и я резко подпрыгнула, в испуге глядя на выход. Сердце заколотилось, мой взгляд в панике метнулся к зеркалу, и я часто задышала, покрываясь испариной.

– Я в душ, – просипела и побежала в ванную, закрываясь там на щеколду.

Это просто рамки приличия, ничего больше. Так, уговаривая себя, разделась и встала под струи теплого душа.

Вода стекала по коже приятными струями, и я стояла под ними уже минут пять, признаваясь самой себе, что просто тяну время перед очередной встречей с Дамиром.

– Кристина! – грозный окрик матери и настойчивый стук в дверь. – Выходи!

Тяжело выдохнула и закрутила кран обратно. Провела ладонями по волосам со лба до затылка, отжала с них влагу и ступила босыми пятками на ворсистый коврик.

– И кого я обманываю, – похлопала себя по щекам и, не глядя в зеркало, потянулась к полке, доставая свое полотенце.

Обернулась им и в панике завертела головой, только сейчас понимая, как опрометчиво поступила, сразу же кинувшись в ванную и не захватив сменную одежду. Грязную надевать повторно было противно, так что я зажмурилась и решила быстро юркнуть в спальню, минуя гостиную и всех гостей.

– Эта девчонка сведет меня с ума, – как всегда, запричитала мама.

– Прихорашивается она, чего бурчишь? Правильно заметила, не пацан ведь, – вдруг подал голос папа, но последние слова слышались глухо.

Я скользнула в комнату, прикрыв за собой дверь и мимолетом прислушиваясь к голосам. Дамира среди них пока не было. В этот момент снова прозвучала трель звонка, но я была так увлечена выбором гардероба, что не обратила на это внимания. Только мелькнула мысль, кого еще позвали в гости родители?

– Мамочки, – прошептала, ощущая, как в груди бешено бьется сердце от волнения.

В коридоре послышались голоса Загорского, мамы и тети, но в эту секунду я застряла в горлышке платья.

– Пикантный вид, – раздался вдруг знакомый мужской голос.

Вскрикнула и подпрыгнула, прячась за дверцей от шкафа и пытаясь снять с головы платье. Порадовалась лишь, что успела надеть нижнее белье.

– Кто тебя пустил сюда? – гневно спросила, надеясь, что он обладал чувством такта и не пялился на меня в уязвимой ситуации, но кожа так сильно горела, что уповать на это не приходилось.

– Твоя тетя, кто ж еще, просили поторопить тебя, Крис-ти-на.

– Отвернись! – прошипела, а сама пыхтела и никак не могла вырваться из тканевого плена.

– Чтобы ты задохнулась? А ты ничего такая, – последовал его ответ, а затем раздались приближающиеся шаги.

В панике завертелась на месте, ударилась о полку и прикусила губу, унимая звук боли. Мужские пальцы коснулись моей кожи, а затем он резко дернул мое платье вниз, давая мне, наконец, вдохнуть больше воздуха.

– Фух, – выдохнула, делая желанный глоток и закатывая глаза.

Загорский продолжал стоять напротив меня, и когда я пришла в себя, поправив подол платья, то наши взгляды встретились, а время замерло, оставляя нас наедине.

Его глаза выглядели непроницаемо, грудь размеренно вздымалась, а затем он снова поверг меня в шок. Потянулся пальцами к пуговицам на рубашке и стал вдруг их расстегивать. Только сейчас обратила внимание, что одет он был также в джинсы, в которые и была заправлена абсолютно белая рубашка.

– Что ты делаешь? – потрясенно поджала губы и вжалась в дверцу шкафа.

– Где мой подарок? – вздернул он лишь бровь и продолжил оголяться.

Я зажмурилась, чтобы не видеть его торс, и резко покачала головой. Попыталась вспомнить, куда положила футболку и на память ткнула пальцем в сторону тумбочки около диванчика.

Зашуршал пакет, раздались шорохи, словно он надел ее, после чего он рассмеялся и снова подошел ближе ко мне. Сглотнула и медленно приоткрыла один глаз.

– У тебя не всё в порядке с головой. Какой еще подарок? – нашла в себе силы прошипеть, а затем полностью открыла глаза, наблюдая за тем, как он разглаживает складки на футболке.

– Да уж, ты не очень хозяйственная дама, как я погляжу. Погладить не судьба была? – хмыкнул, презрительно кривя губы.

Я потеряла дар речи, не найдя ничего, что могла бы сейчас ему высказать, а вот он в этот момент поднял голову и стал осматриваться. Не скажу, что комната была увешана моими фотографиями, но на открытых полках шкафа нет-нет красовались наши семейные снимки. Сколько раз просила маму убрать их как можно дальше и не позорить меня перед гостями, но ей они нравились.

– Мило, – констатировал Дамир, а затем подошел к одной из рамок.

На этой фотке мне было лет десять, на мне были лупоглазые очки, ужасные брекеты и море энтузиазма в глазах. Тогда я еще не понимала, что отличаться чем-то от других – проблема, с которой придется жить всю свою жизнь.

– Зачем ты пришел? – поджав губы, вскинула подбородок и сложила на груди руки.