Зона поражения (СИ) - "Хелен" - Страница 14

Чтобы успокоить совесть, Кирилл решил поговорить с Наташей. Ее трудно было застать одну, всегда или со старцем, или у себя в комнате с Васей. Кириллу нужны были обе, но желательно поодиночке.

— Можно?

Наташа сняла очки и отложила книгу. Кирилл незаметно оглядел комнатку. Побольше и поуютнее, чем у старца; две кровати, кроме тумбочек — шкаф, столик, а на нем — электрический чайник.

— Я не помешал?

— Нет, проходите, Кирилл.

У себя она сидела в спортивном костюме, и Кирилл постарался не пялиться. У гражданки Биевской Н. А., сорока пяти лет, фигура была покруче, чем у многих двадцатилетних.

— Что-то случилось?

Видимо, привыкла, что все к ней бегут за помощью.

— Голова болит. И сплю плохо, — пожаловался Кирилл.

— Температуры нет?

Она потрогала лоб и достала из тумбочки тонометр.

— Сегодня магнитные бури. У вас какое давление обычно?

— Да вроде нормальное.

— Пили давно?

— Давно.

Кирилл отвечал на вопросы и прикидывал, как бы начать задавать свои, и тут Наташа ему помогла.

— У вас немного пониженное давление. Проверить бы кровь… Давайте попьем чаю? У меня есть шоколадка, вам не повредит.

Может быть, ей самой скучно сидеть тут с книжкой и хочется поговорить, а может не у одного Кирилла поручение присмотреться. В конце концов она старцево доверенное лицо.

— Вы не на празднике, — закинул удочку Кирилл.

— И вы тоже.

— У меня голова.

— Ничего, если не пройдет, найдем вам таблетки. — Она развернула шоколадку и теперь ломала на ровные аккуратные кусочки. — Я устаю в шумных компаниях. Да и лучше быть недалеко, если вдруг понадоблюсь Господу.

— А чем он болеет? То есть, я хотел спросить, это опасно?

— При спокойном образе жизни — не очень. Но где мы, а где спокойствие.

— Не слушается? — посочувствовал Кирилл.

— Как все мужчины. Пока копье не мешает спать… Берите шоколадку, советую, как врач.

Шоколадка была вкусной. Наташа не настаивала на разговоре, и молчать с ней было неожиданно уютно, но нужно было говорить.

— Ребята на службе, когда узнали, куда я еду, всякими байками стращали. Что тут людей убивают. Уже несколько трупов. Это правда?

— Я видела только один. И умер он от остановки сердца. Я даже пыталась реанимировать, но было поздно. И вокруг не валялись кровавые топоры, я бы заметила.

— А этот умерший был из ва… наших? Он же тут жил?

— Он тут ночевал. Две ночи. Приехал откуда-то издалека. Кажется, знакомый Веры… Сергеевны.

Скорее коллега. И нашла его умирающим именно Вера Сергеевна, что ставило под вопрос мирную кончину от сердечного приступа. Но патанатом ничего криминального не обнаружил, а подозрения не подошьешь к делу.

— Вас поздно позвали, вы говорите?

— Его поздно нашли. Вера Сергеевна вышла покурить. У нас не приветствуется, вот она и старается прятаться. Зашла за угол, а он там лежит и уже не дышит. Вера сразу позвонила в скорую, потом мне, но он был уже мертв, когда она на него наткнулась.

— Ужасно. А болтают, что попало. Как будто его отравили и еще того, который в лесу. В лесу же двое было? Или один?

— Один. Его нашел Костик, поговорите с ним.

— А правда, что вы были за Костиком замужем?

Наташа была, наверное, уже не рада, что пустила его на порог, но совесть Кирилл заткнул подальше, ему она по должности не положена.

— Недолго.

— А я не верил! Такая роскошная женщина — и Костик… Что вы в нем нашли? Ой, простите, это не мое дело.

Блин, Большой театр отдыхает. Таким слогом как раз там всякие записные соблазнители выражаются. Кирилл был готов к тому, что его вышвырнут, но Наташа, видимо, спокойствию училась у старца.

— Да, не ваше. У Костика много достоинств. Целеустремленность, например.

То есть он просто ее достал? Занятно. И переключился на Васю? Вряд ли. Скорее нашел предлог развестись, когда получил мечту и наигрался в мужа.

Какие интересные повороты. Впору кино снимать: «Семейные тайны сектантов». Вот только нафиг ему это знать?

— Как голова? — спросила Наташа.

— Полегче. Спасибо огромное! Не буду больше вас отвлекать. Хорошего вечера.

Наташа улыбалась ему, пока не закрылась дверь.

Сон снился гадкий. В световых всполохах Кириллу чудились черные тени, из углов странные голоски шелестели: «в тьму кромешную!». Эта тьма подбиралась все ближе, и прогнал ее тихий стук в дверь.

— Кто?

Кирилл с силой потер лицо и вздрогнул: свет из открытой двери обрисовывал силуэт из сна, только теперь в нем не было ничего инфернального. В дверях стоял Костик. В спортивных штанах вместо подрясника он выглядел спустившимся ночью пожрать подростком. В довершение образа в руках у него был термос и какие-то пакеты.

— Спишь уже?

— Это ты? Заходи.

Кирилл сел в постели и понял, что раскалывается голова. Клонило книзу, пришлось опереться о кровать, чтобы не клюнуть носом.

— Ты что не спишь?

— Так рано еще.

— А ко мне чего? В тьму кромешную?

Костик засмеялся и ногой захлопнул дверь. Стало темно.

— Буду твоим светом.

Лампочка зажглась неожиданно. Кирилл даже застонал, прикрывая глаза.

— О, а ты хуже, чем Наташа говорила.

Уж не Наташин ли чаек ломал кулаком мозги?

— Если я сейчас кровь сдам, что там найдут? — прямо спросил он.

Костик плюхнул пакеты на тумбочку и откручивал крышку термоса.

— Ментовскую вредность и недоверчивость. Жрать чаще надо. На, пей.

Кирилл понюхал крышку. Пахло чаем. В пакетах оказались бутерброды с колбасой и пирожки.

— С мясом. Ты чего к моей жене лезешь?

Кирилл медленно жевал, размышляя. Чего приперся? Где Кирилл ему хвост прижал? Ладно, послушаем.

— К бывшей жене.

— Ты настолько ревнивый? Я же поклялся, что мы развелись. Паспорт показать?

— Нафига мне твой паспорт, — пробормотал Кирилл, тем более, скан он видел. — Таблетку приходил попросить.

— На, страдалец. С доставкой на дом.

Костик выудил из кармана толстовки упаковку анальгетика. Кирилл выпил сразу две таблетки.

— Теперь ложись на больное место.

— Ты-то откуда знаешь? От жены набрался? Это передается?

— Можно подумать, у тебя одного мигрень! — фыркнул Костик, ловко укладывая Кирилла в кровать и накрывая одеялом.

Сам уселся на пол и достал телефон.

— Засыпай.

— А ты чего тут сидишь?

— Скучно мне. Одиноко.

Издевается, поганец. Ладно, поддержим.

— Я бы рад развлечь, но не по этой части.

— Ой, Кирюш, что мы про себя знаем?

Голову чуть отпустило, но шевелиться и ругаться Кирилл опасался. Да и вообще: зверь прибежал на ловца, нужно ловить.

— Даже если вдруг, — усмехнулся он, — точно не с тобой. И…

— Не на работе, — тихо засмеялся Костик. — Конфликт интересов, да?

Ну разумеется, он не дурак. Что могло привести мента в общину, рядом с которой находят трупы? Подлечиться приехал?

— Я девушка романтичная, без любви не могу.

— Тебе повезло! — засиял глазами Костик. — Я знаешь какой романтик? Могу тебе серенаду спеть, а ты поноси меня на руках.

— Мы слишком мало знакомы. Расскажи мне побольше о себе. Ты с потерпевшим пил?

— Нет.

— А сегодня утром куда ездил?

— По магазинам. Время новых коллекций. Жаль, здесь выбор так себе. Вот, помню, в Москве…

На нем и правда была новая толстовка, тоже черная, но с другой картинкой.

— Модник, да? А старое куда деваешь?

— Бедным раздаю.

— Вы в Москве где жили?

— Где мы только не жили. — отмахнулся Костик. — Ну как, полегче?

Кирилл осторожно покрутил головой.

— Вроде полегче.

— Давай инструктаж проведу, а то удивишься, как Саня. У нас самообслуживание. Полы моешь сам, белье раз в неделю относишь в цоколь, новое получаешь у Даши. Коридоры и лестницы — по очереди, списки тоже у Даши. Швабры и ведра — в каптерке, завтра покажу или еще кого спроси. Уйти-прийти, позвонить, погулять — по благословению. Если очень нужно — можно через меня, будет быстрей. Чего непонятно, спрашивай, любой тебе объяснит.