Удача в подарок, неприятности в комплекте (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 3

После войны пути гардемаринов в делах служебных разошлись, каждый выбрал для себя то, что подходило его таланту и совпадало с интересами. Живчик Сашка стал хирургом, хотя во время учёбы друзья не раз опасались, что медицинский талант останется с поклонницами, но без диплома. Никита, чьи предки стояли у истоков НКВД, естественно, продолжил семейное дело. О своей работе он не особенно распространялся даже в кругу друзей, да они, прекрасно помня со времён службы, что такое государственная тайна, лишний раз старались его и не спрашивать. Есть вещи, которые лучше не знать, если хочешь сохранить голову на плечах и документы без отметок о судимости. Алексей же с отличием закончил исторический факультет, но дабы сохранить статус кормильца в лихие годы преобразований, перешёл на службу следователем, юридическое образование получив заочно.

Личная жизнь друзей разнилась так же, как и их магические таланты и связанные с ними профессии. Никита сделал предложение своей избраннице ещё в десятом классе, и с тех пор Юленька трепетно ждала: сначала совершеннолетия, затем своего ненаглядного из армии, а потом из многочисленных командировок, на которые так щедра государственная служба. И Саша, и Лёша точно знали, что вокруг Князя постоянно роем мотыльков вились красавицы, но для самого Никиты нет и не было никого, кроме его дорогих девочек: жены Юленьки и двух дочурок.

Алексей женился после армии, познакомившись с невестой на автобусной остановке, когда героически закрыл её от брызг из-под проносившегося мимо автомобиля. Лика оказалась девушкой творческой, вдохновенно занималась музыкой, могла часами рассуждать о Бахе и Бетховене, но к бытовым мелочам была совершенно неприспособлена. И Лёша решительно закрыл собой любимую от серой повседневности, не гнушался домашними делами и даже брал у Юленьки уроки кулинарии. Сашка не скрываясь посмеивался над другом, один раз подарив ему на День рождения фартук, кастрюлю и скалку, набор настоящей домохозяйки, но Корсаров на подначки не обижался. Наоборот, с нетерпением ждал того момента, когда балабол и насмешник полюбит так, что готов будет променять холостяцкую полную соблазнов жизнь на уютное семейное гнёздышко.

Сашка Белов в силу своего жизнелюбия и бурлящей в крови магии жизни остепениться никак не мог. Каждый раз, с периодичностью примерно раз в два месяца, он влюблялся пылко и страстно, уверяя друзей, что нашёл свою желанную, с которой готов рука об руку пройти весь путь до гробовой доски. Первые заверений пять Лёша и Никита даже верили, потом лишь вздыхали и понимающе переглядывались, мол, понесло Остапа. Каждую свою девушку Сашка знакомил с друзьями, приводил на семейные посиделки-вечеринки, которые придумывала Лика, а приводили в исполнение Юленька и, если оказывались свободными, Лёшка и Никита.

Год назад дружба гардемаринов подверглась нелёгкому испытанию: возвращавшаяся из женской консультации Лика, успевшая сообщить супругу о том, что он скоро станет отцом, погибла под колёсами врезавшегося в автобусную остановку джипа. Вернувшийся из служебной командировки Лёша выкладывался полностью, но так и не смог призвать водителя-убийцу к закону, уж слишком влиятельные у него оказались родственники. Обозлённый на весь белый свет Корсаров, потерявший не только супругу и малыша, но ещё и веру в торжество закона и справедливости, бросил на стол начальнику удостоверение и заперся дома в глубоком запое, не открывая даже друзьям. Сашка с Никитой в прямом смысле слова взяли друга измором, по очереди дежуря под его дверью в ожидании того момента, когда Лёша выползет на свет божий за очередной порцией возлияния. Только после третьей душеспасительной беседы с Никитой и энергетической подпитки от Сашки Алексей смог худо-бедно встать на ноги и даже устроиться на работу в захолустный краеведческий музей, для трёх сотрудниц которого появление привлекательного мужчины было воистину даром божьим.

***

- Лёша, - Никита положил другу руку на плечо, вырывая из плена воспоминаний, - посмотри на меня.

Корсаров скривился, словно от зубной боли:

- Никит, давай без проповедей, ты же всё-таки не священник. И я не объект разработки, которому необходимо промывание мозгов.

- Да было бы что промывать, - фыркнул Сашка и тут же согнулся пополам от коротких синхронных тычков в грудь и живот от друзей. – Охренели что ли, я же пошутил! И вообще, если вы меня угробите, вся больница предаст вас анафеме.

Никита выразительно покосился на балагура, тот вскинул руки вверх:

- Всё понял, ухожу и не отсвечиваю. Секретничайте… девочки.

- Вот зараза, - пробурчал Алексей, досадуя на то, что друг так быстро ретировался, а значит, очередной душеспасительной беседы не избежать. – Никит, честное слово, мне не так паршиво, чтобы ты тратил на меня своё бесценное красноречие.

- Отпусти её.

От неожиданной просьбы Корсаров, уже мысленно настроившийся на длинную нотацию, растерянно заморгал и глупо переспросил:

- Что?

- Отпусти её, Лёша. Пока ты изо всех сил цепляешься за прошлое, ты и себе жизни не даёшь, и Лике отринуть всё земное мешаешь. Ты же не хочешь, чтобы она застыла в безвременье, став неупокоенным духом, не имеющим ни физического тела, ни возможности возродиться заново?

Серо-голубые глаза друга, обычно невозмутимо холодные, похожие на небо студёной зимой, смотрели печально и при этом неумолимо. Лёша пару раз уже замечал такой взгляд у друга, там, на войне, когда Князь смотрел на мечтающих о мирной жизни смертельно раненых бойцов, когда коротко и скупо озвучивал потери за день.

- Отпусти её, Лёша, - Никита помолчал, чуть сдвинув светлые, еле заметные брови. – Приказать я тебе не могу, это в первую очередь твоя жизнь, тебе и решение принимать, но как друга прошу, отпусти. Не мучь ни её, ни себя. Дай себе жизни, а ей смерти.

Корсаров опустил голову, и соглашаясь с другом, и одновременно не желая признавать его правоту. Да, прошлым жить нельзя, но, чёрт побери, а что ещё у него есть?! Работа в музее? Да он загнётся не сегодня-завтра на радость таскаемым туда как на каторжные работы детям из летних пришкольных лагерей. Друзья? Но у них своя жизнь, они не смогут стать няньками и сиделками, да Лёша и сам не позволит сюсюкать над собой как над птенчиком со сломанным крылом. Дом? Корсаров огляделся по сторонам и невесело усмехнулся. Нет, дома у него тоже уже нет, это просто квартира, холостяцкая берлога, место для ночлега, не более. Алексей тяжело вздохнул и расправил плечи. Как любит повторять оптимист Сашка, рухнув на самое дно, вы взлетаете вверх. И чем сильнее был удар при падении, тем быстрее и выше будет взлёт. Что ж, пришло время проверить это утверждение на практике.

- Ты прав, Никита, как всегда прав.

- Сегодня завершай все дела, а завтра в девять ноль-ноль я жду тебя с паспортом и трудовой у себя в кабинете, - Никита улыбнулся и озорно подмигнул, - если я правильно помню, интересная работа всегда дарила тебе второе дыхание.

Алексей заинтересованно склонил голову к плечу:

- И что ты мне предложишь?

Князь, однако, раскрывать все карты сразу не стал, белозубо усмехнулся и уклончиво повёл плечами:

- Вот завтра и узнаешь.

Глава 1. Удача в подарок

Друзья побыли у Алексея ещё час, по мере сил и способностей ненавязчиво подталкивая его к мысли: пора начинать новую жизнь, хватит цепляться за прошлое. Любаша охотно хлопотала по хозяйству, расцветая от витиеватых похвал Саши и смущённо рдея от редких слов благодарности со стороны Никиты. На Лёшу девушка посматривала с тихим состраданием и всё время норовила ему то кусочек кекса побольше положить, то чай покрепче заварить. Корсаров от такой заботы морщился, чувствуя себя если не полным инвалидом, то как минимум контуженным, а поэтому заявлению Сашки, что им с Любашей пора домой, искренне обрадовался. Никита уходил последним, на прощание крепко пожав руку и пытливо посмотрев на друга пронзительно светлыми глазами.

- Да не сорвусь я, - пробурчал Алексей, расправляя плечи и машинально потирая щёки, - завтра с утра к тебе. Может скажешь, что за работа?