"Алхимик"-" Ветер". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Романович Роман - Страница 14

Обескровленный род не имел возможности защититься. Также он не имел возможности удержать то, что есть. Денег нет, бойцов нет, остались жалкие охранники, которые в серьезной схватке и минуты не продержатся.

Пятая, последняя причина заключалась в том, что у Романа не было дара. Официально.

Смотря на могилу отца, юноша вспоминал, чему тот учил. Скрываться, вести двойную жизнь. Официально они не поддерживали связь. Никто бы не смог найти доказательств. Даже мать не была в курсе про это. А не официально…

Глава 5. Добыча и ценности

Семейство Гвоздевых, состоящее из двух человек: Сергея и Ольги, купило дом, где мы жили, за несколько дней до нашей встречи. Они сначала долго ехали, пересекли чуть ли не большую часть страны, остановились в городке рядом, купили это жилье и перевозили вещи, когда я им на дороге попался. Небольшой домик, который единственное, чем выделялся — это местоположением на отшибе города. В полтора этажа – второй этаж присутствовал, но там всего одна комната, где и жили супруги. Внизу кухня, она же столовая, да просторный зал, со старым диваном и такими же старыми креслами.

Вроде как раньше здесь жил охотник. Который давно состарился и умер. Дом же купили у его родственников, которые здесь не горели желанием жить. Их можно понять. До города, а значит и до работы, далеко. Жилье старое, местами гнилое и нужно много сил, чтобы его обновить. Ещё и риск нарваться на зверя. Не самое лучшее место для семьи, но видимо у Гвоздевых причины, чтобы перебраться в глушь. Или не было денег на нормальное жилье в городе.

Будь это место в десять раз хуже и старее, я бы всё равно радовался возвращению с охоты. Дело ведь не в роскоши. Не мне уж точно о ней говорить. Нет, я видел в доме Соколовых достижения цивилизации и успел их оценить по достоинству. Но это не главное.

Далеко не главное. Гораздо важнее, что здесь живут добрые люди, которые хорошо ко мне относятся. В моей прошлой жизни это было не в чести. Даже родичи и то, смотрели на меня, сугубо как на ресурс. Либо ты пашешь, как проклятый, либо… А другие варианты не рассматривались. Это ведь не прихоть, а суровые условия выживания. Полная самоотдача, постоянное ощущение безнадежности, риск умереть в любой день – тут уж не до простых человеческих радостей.

Только оказавшись здесь и попав в семью Соколовых я ощутил, что это такое, когда можно просто расслабиться. Когда не надо думать о том, где добудешь еду. Не надо думать о выживании. Что это такое – доверие близких и единственная “подлость” от них, это розыгрыши неугомонной сестры, да навязанные матерью уроки.

Зря я, конечно, расслабился. Надо было сохранять бдительность и лучше готовиться. Возможно, тогда история сложилась бы иначе.

Только за то, что какие-то Коршуновы отняли у меня это — их стоило уничтожить, без всяких сомнений. Наверное, мало кто в этом мире сможет понять меня. Это надо познать полное отчаяние, увидеть, как сам мир ополчается против рода людского, прожить несколько лет в одиночестве, зная, что продолжения не будет… Выбраться из этого дерьма, попасть во что-то хорошее, позволить себе выдохнуть и… Из-за чьих-то чужих амбиций потерять это.

Я не давал гневу и ненависти внутри разгореться, понимая, что это меня уведет с пути. Один из законов алхимии — закон точности. Чем более точны печати, подача сил, время и место применения, тем эффективнее алхимия. Этот закон ещё можно назвать законом совершенства. Чем более совершенна твоя алхимия, тем выше результат. Но совершенство должно быть не только внешнее, но и внутренне. Поэтому я с большой серьезностью относился к своим чувствам и не давал сорнякам разрастись.

Что-то я сильно задумался… Вон и знакомые места впереди виднеются.

Сначала я увидел дым, поднимающийся в небо. Сейчас лето, топить в доме не надо, а значит Сергей решил попариться. Баню ставить начал ещё до начала лета и успел закончить. Я ему в этом помогал, понятия не имея, что ждёт впереди, а потом по достоинству оценил. До чего же люди изобретательны. Непередаваемое чувство, когда тебя ошпаривает жаром, а следом вдогонку и веником хлестают. Варварский ритуал, но как же после него хорошо.

Я ускорился, насколько мог. Туша росомахи, которую я тащил вторые сутки на своих плечах, не давала перейти на бег. С такой ношей и быстрый шаг с трудом даётся. Весит зверюга под центнер. Но желание скорее оказаться в бане, смыть всю грязь, придало новых сил. Правда, сначала придётся объясняться с Гвоздевыми, почему я так долго отсутствовал и какого хрена пошёл один на опасного зверя, но как-нибудь договоримся.

Радостно выйдя из под кроны деревьев, я замер. Что-то было не так. Скинув тушу, создал печать и поймал сигналы от контура, который ранее создал вокруг дома. Кто-то там был. Ушей коснулся чужой смех, громкие голоса. Один из них принадлежал Сергею. От сердца отлегло. Если он смеётся, значит всё в порядке.

Но что делать мне? Если у них гости, то выйти просто так, тем более в том виде, в каком я сейчас — будет означать подставить как себя, так и супругов. Как они объяснят наличие у них в доме неучтенного подростка? Мы несколько раз с ними этот вопрос обсуждали и договорились, что мне лучше не светиться. В те редкие случаи, когда кто-то заезжал, я скрывался в доме и не попадался на глаза.

Вот же облом. А так хотелось попасть в баню. Глянув на росомаху, я с тяжким вздохом поднял её и потащил обратно. Выйду к дому, как гости уедут.

Эти наверняка хорошие люди, которых я тихо ненавидел, прячась за деревьями и кормя комаров, свалили часа через три. Явно не торопились. Когда я наконец-то вышел, то Ольга убирала со стола, выставленного на улицу, а Сергей ей помогал.

Меня они заметили шагов за тридцать. Слишком расслабились, как по мне.

– Эдгард? — воскликнула Ольга, да так и замерла, с открытым ртом.

— В баню ещё можно?

— Ты где был? — нахмурился Сергей, стараясь казаться строгим. Но сложно быть строгим, имея настолько растерянный и озадаченный вид.

– На охоте. Так что с баней?

— А это кто у тебя? — отмерла Ольга и тоже нахмурилась.

— Это подарок. – скинул я росомаху им под ноги, – Ну я в баню пока, помыться жуть, как хочется.

Пока эти двое тупили, разглядывая зверя, я метнулся в баню, на ходу скидывая одежду. Стоило мне закрыться внутри, как раздался дикий крик, полный возмущения и гнева.

– Какого хрена она живая?!

Ух, вовремя смылся.

– Молодой человек, потрудитесь объяснить, ЧТО! ЭТО! ТАКОЕ!

Никогда ещё не видел Ольгу в таком гневе. Мне дали на помыться аж целых семь минут. Я ожидал подлянки, поэтому смывал пятидневный пот в быстром темпе.

– Ты хоть понимаешь, насколько это безрассудно?!

Пока я мылся, Сергей сбегал за ружьем и сейчас держал зверя на мушке. Тот же валялся в надежной отключке. Я прямо на него ослабляющую печать наложил, чтобы гарантированно не очнулся. Да и пока опыты ставил, монстр ослабел. Поэтому шансы, что он проснётся и бросится мстить – нулевые.

– Так что?! Я услышу ответ?!

И зачем столько драмы? Я шагнул вперед, обошёл зверя и подошёл к Ольге. Глянув на Сергея, как бы тот в меня не стрельнул на нервах, посмотрел женщине в глаза. Если её сейчас выставить против строя врагов, уверен, их сердца дрогнут.

Но она не ожидала того, что я сделаю. Аккуратно протянув руку, коснулся её живота. Я знал, что этот жест на грани приличия, но в тяжелых ситуациях требуются суровые решения.

– Рана. Зверь вылечит. Печень и кровь. Сергей говорил, что целебные. Остальное продать, будут деньги. Благодарность.

А теперь валим отсюда, пока она смотрит удивленными глазами на меня. Когда я зашёл в дом, то, глянув на них, увидел, как Ольга рыдает, а муж её обнимает. Надеюсь, у них всё получится.

Ольга подошла ко мне вечером, когда я сидел на диване и бездумно пялился в огонь. Топить сейчас не надо, но пламя меня так завораживало, что я разжигал камин просто так, добывая для этого дрова в лесу.