Любить королеву. Случай из адвокатской практики (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 33

Человек, который поднял первые бабки в двадцать два года, а потом только рос, двигаясь вверх по социальной лестнице, и в свои тридцать семь был уже на верхушке общественной пирамиды. Вершина пищевой цепи.

Он и сам привык считать себя счастливчиком, потому что удача в делах сопутствовала ему как в те времена, когда он совсем еще пацаном начал подторговыввать видеомагнитофонами, так и потом, когда стал солидным и мохнатым.

Мережков был уверен, его успех вполне закономерное явление. Потому что не распускал соплей, умел бить вовремя и без жалости, а главное, чуял, когда и что может принести выгоду. И уж выгоду свою он из рук не выпускал.

Жизнь его была налаженной и размеренной, и ничего ему нафиг не надо было, он и так ощущал себя счастливым и довольным. Но странный каприз судьбы — нежданная встреча. И все пошло кувырком.

Ведь поехал-то он тогда на Фишт к Алишеру, по большей части потому что хотелось свалить подальше от Кристины. Та все намекала, что хочет познакомить его своей мамой. А так, с чего бы ему вздумалось переться по горам лазить?

И там тоже. Он ведь свою выгоду сразу выцепил. Безупречным внутренним чутьем учуял, что эта женщина для него. Знал ли он тогда в чем заключалось его счастье? Понял ли? Умом и сердцем — нет, но на голых инстинктах — да! Потому и искал ее, как сумасшедший.

А теперь счастье обрушилось на него как водопад, придало смысл существованию. Потому что карабкаться на вершину, делать деньги ради денег и иметь власть ради власти — это конечно тоже счастье, если не с чем сравнивать. Сейчас у него было с чем.

Вот и получалось, что Мережкову судьба отвесила всего и помногу. Удачу, везение и даже настоящее человеческое счастье. А как же баланс?

Жизнь такая штука, баланс в ней соблюдается неукоснительно.

Мысль заставила Маришу нахмуриться.

И тут она почувствовала на себе взгляд. Подняла глаза — Игорь Наумвич. Странный взгляд, теплый, но ей трудно было понять… Рядом шевельнулся Джейми. Голова склонилась, мелькнул и исчез блик на забрале. Для него это дело тоже было непростым испытанием, возможно, потому что напоминало историю его семьи.

Мариша заметила, что между Джейми и дознавателем буквально за секунду до того произошел какой-то немой разговор. И сразу же после этого взгляд Александра обратился к ней, а в сознании раздался вопрос:

— Что ты поняла?

— Баланс, — ответила она мысленно.

— А для чего?

У нее было несколько версий.

— Позже. — раздалось в ее сознании. — Подумай еще.

Неожиданно тяжело вздохнул Сабчаковский. Трудно сказать, о чем он в этот момент думал, но в нем больше не чувствовалось прежнего насмешливого пренебрежения. Скорее… сожаление?

— Десятиминутный перерыв, — проговорил серетарь, не повышая голоса.

Понятное дело, все устали, эмоционально вымотались, а только сейчас и начиналось самое главное.

* * *

После объявления перерыва судейские были задумчивы и расходились из зала по одному. Первым из зала исчез Александр, за ним Джейми. Весельчак прокурор был явно подавлен, у Мариши создалось впечатление, что замеченный ею их загадочный разговор с Александром будет иметь продолжение.

Девушка поправила черные очки, потерла лоб. Создавалось впечатление, что дознаватель уделяет внимание ей, да и Джейми тоже, с какой-то определенной целью. Только с какой? Хороший вопрос…

Постепенно зал опустел, Мариша и не заметила в своей задумчивости, как осталась там одна. Она одна и секретарь. Он застыл на своем месте, закрыв глаза и откинувшись назад. Внезапно Мариша поняла, какой же он старый. И, наверное, несчастный.

— А вы… не пойдете на перерыв? — спросила неожиданно для себя.

— Нет, спасибо, милая девушка, — ответил тот не открывая глаз. — Я побуду тут.

И добавил чуть слышно с какой-то извиняющейся улыбкой:

— Воспоминания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Простите.

Она еще раз взглянула на этого, всегда казавшего каменным судейского, и увидела просто человека, переживавшего заново что-то давно прошедшее в его жизни. И от этого сейчас под его ресницами дрожали слезы. Поняв, что сейчас она подглядывает за личным, Мариша постаралась скорее исчезнуть.

Снаружи сразу в глаза бросилось, что Александр стоял рядом с Джейми, похоже, объяснял или выговаривал, а тот держал шлем в руке и кивал опущенной головой. Словно почувствовав ее появление, Александр резко повернул голову и неуловимо подался в ее сторону корпусом. Его глаза… взгляд, словно удар, но смягченный, будто остановленный незримой преградой, неожиданно изменился, и в нем проскользнуло нечто странное. Нечто похожее на обещание.

Марише на миг показалось, что она приросла к полу, а дыхание застряло где-то в груди. А дознаватель приблизился к ней, и сказал, охватив взглядом ее всю:

— Мне надо отойти на пару минут. Поешь хорошенько, — взглянул в сторону Джейми. — Поешьте оба. Тяжелый кусок предстоит. Понадобятся силы.

— А вы? — выдохнула наконец.

— Я скоро, — неуловимо улыбнулся тот. — Займите столик, буду через…

Он взглянул на часы в глубине холла. 01.05.

— Буду через три минуты. А пока подумай.

И исчез. Подумай?! Подумай… Так мозги вконец вскипят!

Мариша закатила глаза, благо под черными очками не видно. Но оказалось, видно. В отдалении стоял Игорь Наумович, а рядом с ним Сабчаковский. И оба смотрели на нее.

Но если у ее старого, милого, такого… патологически вредного куратора взгляд был добрый и чуточку насмешливый, то Сабчаковский выглядел недовольным. Он даже дернулся, чтобы подойти к ней, но Гершин тронул его за локоть, а потом и вовсе утянул с собой в столовую. И видно было, что Сабчаковский ушел неохотно.

Мариша смотрела им вслед, пытаясь разгадать странную пантомиму. Но вообще, она заметила, что куратор как будто отстранился, предоставив ей полную свободу. Немного непривычно, но наверное, так и надо. Это ее первое дело. Как первая охота у волчонка…

— Пошли, поедим, чего-нибудь, — подошел Джейми, прерывая ее философские копания. — Твой Берхорд прав. Надо хорошенько подкрепиться.

— Чего это он мой? — фыркнула Мариша. — Тебе он столько же времени уделяет.

— Да-а-а-а? — лукаво пропел Джейми, к которому отчасти вернулось всегдашнее хорошее настроение.

А потом вдруг задумчиво добавил:

— Знаешь, он предложил мне пройти у них стажировку.

— А ты?

— А я… — молодой прокурор сглотнул и странно поморщился. — Так, если мы немедленно не пойдем в столовую и не возьмем еды, явится этот… надзорный орган, и нам будет хана.

Через минуту они уже сидели за столиком, на котором стояли три чашки кофе, тарелки и гора подогретых бутербродов с сыром на большом блюде…

— Кошмар, — думала адвокат Климова, глядя на это воплощение обжорства. — Еще два таких дела, и я стану поперек себя шире.

Но поджаренный хлеб, подтекавший по краям расплавленный сыр и кофе так одуряюще пахли, что отказаться не было шансов. Стоило ей начать есть, и за столиком так же незаметно, как и исчез, появился Александр. Огляделся и потянул руку к тарелке, сгрузил на нее львиную долю съестного.

— Ну? — проговорил жуя.

— А куда вы ходили? — выпалила Мариша, глядя как он уписывает Петровнины бутерброды.

Скосился на нее, но ответил:

— Вашего подзащитного ходил проверять, адвокат Климова. Так я услышу, для чего нужен баланс в человеческой судьбе? Вопрос к обоим.

Уперся в нее взглядом. Ей опять почудилось это выражение в его глазах. И Мариша опять потерялась в странных догадках и ощущениях. Даже покраснела, кажется. Очнулась. оттого что Джейми отложил в сторону надкусанный бутерброд и высказал свою мысль: