Любить королеву. Случай из адвокатской практики (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 26

Ну а то, что он был красив мужественной красотой… Определенно…

Процесс созерцания и осмысления был прерван.

— Надевайте ваши белые одежды, адвокат Климова, и в зал, — сказал ей мужчина.

— А вы? — вырвалось у нее.

— Тоже буду в зале. Я присутствовал на слушаниях с самого начала. И не надо смотреть на меня круглыми глазами, вам пора, а то снова опоздаете.

Вот же!

Но высказать свое возмущение не удалось, мужчина уже исчез, как не бывало. А адвокату Климовой действительно стоило бегом бежать, потому что с минуты на минуту должны были начаться самые тяжелые, заключительные слушания.

Она не увидела, как Джейми, уже облаченного в латы и направлявшегося к зал суда, остановил дознаватель и о чем-то с ним коротко переговорил. А после этого они исчезли вместе.

ГЛАВА 15

На сей раз не было скептических лиц, шепотков, снисходительных взглядов. Всех подняли среди ночи, и каждый осознавал, что предстоит серьезная работа. Шутки кончились.

Единственное послабление, которое предоставил всем секретарь — возможность брать десятиминутные перерывы, чтобы успеть проглотить в столовой чашку крепкого кофе или круто заваренный сладкий чай.

Потому что они не выйдут отсюда, пока суд не вынесет какое-то решение. Видя экстренное положение, Лидия Петровна тоже осталась на всю ночь, кормить судейских бутербродами.

Как только большие механические часы в холле показали 00.50, раздался третий звонок.

* * *

В круге света как обычно стояли обвинитель и защитник, члены обоих коллегий занимали свои места. Однако было и кое-что необычное в этот раз. В зале суда открыто присутствовал дознаватель. На него насторожено, косились, но высказываться неудовольствие желающих не нашлось.

Члены коллегий знали, что надзорные органы в отдельных случаях могут посылать на слушания своих представителей. Это, как правило, не афишировалось и делалось с соблюдением условий секретности. Но чтобы дознаватель официально присутствовал в зале суда? Подобное помнил разве что секретарь, да еще несколько старожилов.

В их числе адвокат Игорь Гершин. Кстати, это именно он задействовал связи и обратился с просьбой уделить делу особое внимание. Александра Берхорда, дознавателя IV уровня, он знал давно, однажды им даже как-то раз перепало вести одно дело. С тех пор оба иногда оказывали друг другу небольшие услуги.

IV уровень означал право вести любое расследование, самостоятельно принимать решение, и даже накладывать вето на решение коллегий. Перед высшим судом они отчитывались лично, и ошибок в их деле не бывало. Потому что дознаватель, все равно что сапер — ошибка равносильна смерти.

Прокурор Джейми стоял, погруженный в своих мысли. Он был закнут, и это читалось, несмотря на традиционный шлем, закрывавший все его лицо. Мариша тоже чувствовала себя странно. Собрана и сосредоточена, как никогда, внутреннее напряжение подстегивало выплеском адреналина и энергией. Предстоял бой не на жизнь, а на смерть.

Присутствие в зале Александра, успевшего за короткий срок приобрести в ее глазах практически непререкаемый авторитет, придавало уверенности. Зато и опозориться на его глазах было бы ужаснее вдвойне. Не говоря уже о том, что на фоне судейских он смотрелся потрясающе…

Да еще Игорь Наумович как-то лукаво поглядывал. Не знай она старого аллигатора, могла бы подумать, сама невинность. Наверняка опять затеял какую-то многоходовку.

А у Игоря Наумовича тут были свои хитрые цели и задачи. С одной стороны, на кону ящик цолерианского. Нет, он конечно верил в то, что Мариша не проиграет свое первое дело, но подстраховаться с дальним прицелом не мешало. С другой…

Девочка выросла, и ей пора уже начинать думать не только о работе. Среди товарищей судейских он просто не видел такого мужчины, чтобы подошел бы ей. Джейми Аоринделл? Он славный, но у парня своя жизненная трагедия. Из него выйдет Марише хороший друг на всю жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А для остальных она слишком умна, самостоятельна и независима. Ей нужен совершенно другой. Сильнее, умнее, великодушнее, тот, кто сможет и дать ей свободу, и уберечь ее. Мужчина, которым она будет гордиться всегда.

Поймав среди своих рассуждений обмен взглядами, что произошел между дознавателем и Сабчаковским, адвокат Гершин в очередной раз убедился, что он на верном пути.

Ящик цолерианского, знаете ли…

Однако время вышло.

Секретарь обвел взглядом зал и объявил:

— Слушания продолжаются.

* * *

Елена замерла, стоя в центре комнатки для официантов, не могла привести в порядок мысли. Разговор, подслушанный случайно, не шел из головы, погружая ее, как в вату, в какой-то странный транс. В ушах звенел беззаботный голос.

«Обширный инфаркт, вероятнее всего, не выживет. Причина…

При смерти… Не выживет… Не выживет…»

Вышла в зал. Надо работать. Надо.

А в ушах звенело по-прежнему.

«Обширный инфаркт, вероятнее всего, не выживет»

И постепенно это все оформилось в одну единственную мысль.

Он умирает.

Она застыла с подносом посреди зала, а окружаещее отдалилось и померкло. Проходившая мимо официантка шикнула ей на ухо:

— Эй, новенькая, чего заснула, гляди, там твои мажоры на тебя уставились, обозлятся, хр*н получишь, а не чаевые.

Мажоры… мажоры…

В подсознании промчалась непрошенная ассоциация.

Словно проснувшись, двинулась к столику, где двое развязных богатеньких дядек ожидали заказ. Быстро обслужила, ей что-то говорили, но она не слышала. Дежурная улыбка напоследок, а потом она развернулась и пошла прямо к администраторше.

Разговор был коротким. Администраторша разорялась, чтоб она еще хоть раз вот так, взяла кого-то с улицы, пыталась давить на совесть. Но Лена упрямо повторяла:

— Личные обстоятельства.

— Хоть смену доработай, заменит некем!

Смену доработать? А пока она тут, он там…

— Не могу, личные обстоятельства.

— Ну и катись в чертовой матери! Ни копейки не получишь! — и швырнула ей в лицо трудовую.

У Лены в тот момент состояние было, как в тоннеле, важно только то, что впереди. Спокойно взяла документы, спокойно сказала:

— Спасибо, — и ушла.

Потом был провал безвременья — ожидание ночной электрички в пустом зале. И мысли. Много разных мыслей, о том, как это все начиналось, и как, в конце концов, привело ее сюда.

Думала, осмысливала.

Потому что перед лицом смерти все воспринимается иначе.

* * *

По-настоящему…

Все началось в тот день, почти восемь лет назад, когда к Василию Павловичу в кабинет неожиданно явился Морозов, приглашать на вечеринку, которую устраивала его не то девушка, не то невеста, в общем, бывшая любовница Мережкова Кристина.

С целью помириться.

Лене сразу показалось, что подобные мероприятия не с целью помириться устраивают. Но ее мнением никто не интересовался, она сидела тихонько в своем закутке. Ее дело кофе подать — убрать. Работа не бей лежачего, если бы не маленький нюанс.

Своего работодателя она боялась как огня…

— Сегодня ты идешь со мной.

Она аж вздрогнула. Мужчина опять стоял, перегораживая выход из закутка. Поднялась с места, кивнула.

— Хорошо.

— Ты, наверное слышала, — он засунул руки в карманы, переступив с пятки на носок и обратно. — Я сегодня вечером иду в N… клуб. Ты будешь сопровождать меня, как спутница. Поняла?

— Да, — неуверенно проговорила Лена.

Он с сомнением глянул на нее через прищур и выдал: