Лепестки под каблуками (СИ) - "Awelina" - Страница 8

Лекс рассмеялся, трогаясь на зеленый.

***

Работа, зарплата, босс и трудовой план не были чем-то новым для меня. Опыт имелся, правда небольшой. И не думала, что желала бы его повторить. Подрабатывала репетитором, пока училась, а до того, как все закрутилось с Максом, зарабатывала хостес в элитном стрип-клубе. Туда меня устроила Даша, воспользовавшись связями. Сказала, что это поможет мне раскрепоститься (в то время была несколько зажатой и даже в чем-то наивной), открыть в себе сексуальность, научит правилам флирта. Заодно понаблюдаю за богатыми мужчинами в естественной среде их обитания, изучу их.

Специфическая работа, отнимавшая пять ночных часов три раза в неделю. Платили щедро. Но почему-то всегда хотелось отмыться. От сигаретного и кальянного дыма, запаха дорогого алкоголя, от непристойных предложений, пошлого блеска, раздевающих взглядов, атмосферы вседозволенности и разврата…

Однозначно, такие вакансии нужно обходить стороной.

На следующее утро после той моей истерики Лекс усадил меня за ноутбук, нашел сайты с объявлениями о найме.

— Давай помогу, — предложил, присев на корточки рядом, глядя на меня с какой-то тревогой. Видимо, ждал, что снова вспылю. — Что именно ты хочешь?

— Не знаю, — призналась. — Думаю, нужно что-то без опыта. И чтобы не с двумя выходными, а больше. Можно даже не на полный день…

— Тогда… тебе вот сюда, — он кликнул по нужным ссылкам.

— Ага. Ты иди. Хотел же машиной заняться, — отпихнула его рукой, забрала мышку.

— Ладно, — улыбнулся, встав, мягко потрепал меня по плечу, — не скучай. Я скоро.

Подходящих мне вакансий, не вызывавших отвращение, оказалось плачевно мало. К понедельнику у меня было лишь два адреса и телефона: требовался администратор в школу иностранных языков и помощник флориста в фирму, занимающуюся организацией мероприятий. Я отметала все, что казалось унизительным или же напоминало бы о том, что потеряла: вакансии продавцов-кассиров, операторов в кол-центры, администраторов в фитнес-клубы и салоны красоты. Привлекала, конечно, должность офис-менеджера, но, когда знакомилась со списком обязанностей, требованиями к кандидату и зарплатой, закрывала вкладку немедленно. Такую работу глупо желать. Да и не получить мне ее.

Лекс лично отвез меня сначала на одно собеседование, после на другое. Оба оказались сложным испытанием для меня. Об этом рассказала другу, когда мы сидели в кафе, куда отправились, едва все закончилось.

— Почему? — спросил Романов, уминавший картофель фри с беконом. Я же заказала себе салат цезарь. — Тебе же не подсовывали тестов на знание… компьютера, например? Или на логическое мышление? Некоторые эйч ары страстно это любят.

— Да нет, ничего такого… Просто очень непривычно. Ты будто из кожи вон лезешь ради крайне сомнительного достижения, улыбаешься там, где тебе хочется выматериться, и стараешься понравиться, но не с человеческой точки зрения, а с функциональной. Как робот. Короче, звучит как бред. Ты, наверное, вообще не понял, о чем я.

Лекс глядел на меня, задумчиво потирая подбородок.

— Вроде понял. Знаешь, никогда не смотрел на устройство на работу с такой точки зрения. Вот что значит свежий взгляд. Так что они тебе сказали?

— Что позвонят. Стандартный ответ, который ровным счетом ничего не значит.

Вздохнув, я вернулась к ковырянию салата. Нет, это не цезарь, а слишком жирная и безвкусная мешанина из овощей и мяса. Мерзость, которую есть невозможно.

— Хм… Рин, а как ты смотришь на то, чтобы съездить в еще одно место? — предложил осторожно друг, наблюдая за моей реакцией.

Я пожала плечами.

— Что за место?

— В том торговом центре, где я работаю, на первом этаже есть бутик с косметикой и духами. Большой такой. Туда требуется продавец-консультант. Я слышал, как об этом в служебной столовой болтали.

Что ж, смотрю на это резко отрицательно. Но как, черт возьми, объяснить свою предвзятость Лексу? Мол, не хочу быть служкой, девочкой на побегушках? Такие второсортные должности не для моей требовательной и закостеневшей в роскоши натуре? Какими глазами он потом на меня посмотрит? Восхищения точно поубавится.

— Хорошо. Давай съездим, — согласилась, ободрив Романова улыбкой.

В конце концов, любая работа, которую смогу получить, — временное явление. Перетерпеть я в состоянии, а все, что нас не убивает, делает сильнее.

***

Говорят, счастье оценит только тот, кто познал настоящие страдания. Следуя этой логике, прежде чем «вознестись», мне необходимо тщательно исследовать изнанку жизни, побарахтаться в ней, поползать, изучить каждый ее шов, узел. И, как и во всяком исследовании, тут меня ждут открытия.

Первое из них — я ненавижу людей.

Как и предполагала, мне предложили только одно место — продавца-консультанта в том бутике с косметикой, куда отправилась по рекомендации Лекса. Начальство осмотрело меня, убедилось, что отлично разбираюсь в брендах и последних модных трендах, умею себя подать, знаю об уходе за кожей почти столько же, сколько профессиональные косметологи, и даже не стало скрывать своего полного удовлетворения. К работе могла приступить хоть с завтрашнего дня. Такой энтузиазм отозвался раздражением, я ответила, что мне необходимо подумать. Обещала уведомить о своем решении вечером.

Взвесив за и против, скрепя сердце, согласилась. И теперь пополнила ряды приветливых приметно-неприметных девиц в обязательных черных блузах с ярким шейным платком. График, как мне пояснили, был стандартным: два через два. И означал, что два десятичасовых рабочих дня сменяли два выходных.

Все было ужасно… Чувствовала себя точно в дурном сне, где приходится выполнять ограниченные функции, есть, отдыхать и ходить в туалет строго по часам, ощущала, как необходимость улыбаться и занимать то место, которое ни в коей мере не привлекало меня, давит так, что задыхаюсь и умираю. Бесило все: коллеги, то обсуждающие своих мужчин, то завидующие друг другу, сплетничающие за спиной, начальство с вечно брезгливой физиономией и непомерными требованиями.

Но больше бесили клиенты. Анализ не занял много времени, я быстро поняла: покупатели — это такое отражение многомиллиардного населения Земли, преломленное в небольшом магазине. Скучающие, тупые, закостенелые в привычках, обиженные на весь белый свет, мнящие себя королями и первым сортом, восторженные идиоты, мечтатели, ханжи, воры — я довольно быстро научилась различать эти типы по выражению лица, манере говорить и двигаться, даже по одежде в некоторых случаях. И все они вызывали у меня презрение. Все, будто надзиратели в той тюрьме, в которой очутилась, даже если не осмеют, притворятся сочувствующими, все равно унизят тем или иным способом.

Нет, сфера торговли абсолютно не мое. И то, что нужно терпеть, медленно уничтожает меня…

Все это вывалила на Лекса где-то спустя полторы недели, как устроилась на работу. В тот день мы вместе вышли из торгового центра (друг дождался, когда закончу) и спонтанно решили не сразу ехать домой, а прежде прогуляться. Все же переоценила свои силы, ноги гудели, поэтому получилось только неспешно дойти до сквера, сесть на скамейку и продолжить разговор.

— Это нормальная реакция. Для человека, который вынужден делать то, что делает, — объяснил Лекс, глядя на меня с улыбкой. Была в ней доля снисходительности, кажется…

— Рин, я прекрасно знаю, что подкатил тебе работу, которую с любовью способны выполнять единицы. Остальные ненавидят. Поверь, пройдет время и ты или начнешь относиться к людям с изрядной долей юмора, или тебе будет начихать на них. А еще поймешь: в мире все-таки больше хороших людей.

Не осуждает, значит… Вот что за святой человек…

Я фыркнула со смехом, уложила голову на плечо парня. Не удержалась и тихо рассмеялась:

— Боже, ты неисправимый энтузиаст и романтик. Сколько мы там с тобой знакомы? Больше пяти лет точно.

— Шесть лет и восемь месяцев, — поправил он, мягко щелкнув меня по носу, в ответ пихнула его в бок.