Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Романов Вик - Страница 28

И вот в этот момент я вспомнил о князе Прусском, которого встретил в первый же день в этом мире, на приёме у Раковых — семейки безумных кузнецов. Анжелика Ракова тогда представила мне князя как моего дядю, так что… Почему бы не задействовать родственные связи? Я помню, что князь Прусский отнёсся ко мне с лёгким пренебрежением — видимо, привык, что последним Ломоносовым помыкают как послушной собачкой. Но потом вроде бы посмотрел на меня с другой стороны, когда я с достоинством выдержал испытание, устроенное мне Раковой, — она заманила меня на приём одетого в розовую шёлковую пижаму. Бр-р-р-р. Меня передёрнуло, когда я вспомнил моих бывших опекунов.

Номер телефона князя Прусского достать было сложно, а вот его секретаря — легко. Он был указан на официальном сайте Рода Прусских в качестве контакта для деловых переговоров. Я вытащил смартфон, набрал номер и вслушался в длинные гудки. На седьмом с той стороны подняли трубку и произнесли:

— Приёмная князя Прусского, с вами разговаривает личный секретарь князя, Виктор Алексеев. Слушаю вас.

— Я бы хотел поговорить с князем, — сказал я и понял, как глупо это выглядит. Да таких желающих, наверное, каждый день выше крыши! С таким же успехом я мог бы завалиться в Императорский дворец, чтобы взять автограф у Императора.

— Князь занят, но я передам ему, что вы звонили. Представьтесь, пожалуйста, и озвучьте вопрос, который хотели бы обсудить с князем, — вежливо ответил секретарь, но в его голосе прозвучал отчётливый холодок.

— Марк Ломоносов, соскучился по дяде, — хмыкнул я.

На том конце провода повисло напряжённое молчание, через пару минут раздалось:

— Подождите минутку.

До меня донёсся шум удаляющихся шагов и хлопок двери, потом в трубке что-то зашипело, щёлкнуло и звякнуло. Мягкий мужской голос с едва заметным немецким акцентом спросил:

— Марк, чем обязан?

— Здравствуйте, дядюшка, — поздоровался я.

— Названный дядюшка, — поправил князь Прусский. — Много лет назад мы с твоим отцом попали в сложную ситуацию и чудом выжили. Прошли огонь, воду и медные трубы и после этого стали названными братьями. Твой отец был умным человеком и весьма дальновидным и очень мне помог, однако это не делает его моей кровной роднёй.

Вот как. Я мысленно ухмыльнулся. Хитрый старикан — вроде бы и не послал прямым текстом, а всё-таки сразу обозначил, что я для него фактически никто — так, напоминание о хорошем друге и старых добрых временах. Интуиция подсказывала, что здесь мне ловить нечего. Князь Прусский не отказывается от знакомства со мной, вон даже секретарю велел пропускать Ломоносова вне очереди, но сперва мне нужно доказать ему, что я действительно чего-то стою. Просто так спасателем работать князь Прусский явно не нанимался и связь со мной поддерживать будет только для взаимовыгодного сотрудничества. С одной стороны, это печально — денег взаймы не даст. Но с другой — вдалеке замаячили интересные перспективы.

— Если позволите, я пропущу все обязательные раскланивания по этикету, — было бы странно, если бы я сразу же сдулся: поздоровался, справился, как поживает мой названный дядюшка, и распрощался. Так что я решил идти до конца. Наглость иногда лучше трусости. Князь Прусский на том конце провода одобрительно хмыкнул, и я продолжил: — Дело в том, что из-за отсутствия кредитной истории банки отказываются выдавать мне кредит. Поэтому я вам и позвонил. Чтобы предложить выгодную сделку.

— Не в обиду тебе, но какую выгоду я могу получить с мальчишки, у которого молоко на губах не обсохло?

— Денежную. Вы, конечно, очень богаты, но копейка рубль бережёт, верно? Десять тысяч рублей никогда не помешают, — парировал я. Ерунда, если честно. В интернете я прочитал краткое описание всех заводов-пароходов, принадлежащих князю, и десять тысяч для него — пшик. Я рассчитывал на то, что Прусский решит поддержать родную кровь, но не выгорело. — Дайте мне в кредит пятьдесят тысяч рублей, а через пять дней я верну вам шестьдесят тысяч.

— Судя по слухам, после комы ты сильно изменился. И это хорошо, — протянул князь Прусский. — Потому что тот Марк Ломоносов, которого я знал, был маменькиным сыночком и рохлей с душонкой как у облезлой запуганной курицы. Господа Раковы пригласили меня на приём… Как там было? Ах да, в честь твоего скорейшего выздоровления. Но все понимали, этот спектакль устроили, чтобы поглумиться над умирающим Родом Ломоносовых. Да уж, политика опекунов в Российской Империи оставляет желать лучшего.

— Спектакль не удался, — иронично протянул я.

— Действительно, — негромко рассмеялся князь. — Ломоносов, который должен был спать вечным сном, вдруг проснулся. И я увидел то, что не ожидал увидеть… Я увидел перед собой многообещающего молодого человека. Тогда я впервые за три года подумал: «У Ломоносовых есть шанс». Так что я буду болеть за тебя, — он помолчал. — Но ты понимаешь, почему я не займу тебе денег?

— В качестве залога я могу предложить родовое поместье, гостиницу в Сочи, немного леса в Сибири и медный рудник, — пока я перечислял, позади что-то зашуршало. Я обернулся и вгляделся в темноту. Никого. Наверное, показалось. — Всё имущество Рода. Мне кажется, это отличное доказательство моих серьёзных намерений.

— Видишь ли, ты ещё не достиг нижней ступени второго ранга, а это значит, что родовое имущество по закону тебе не принадлежит. Конечно, через суд я смог бы доказать, что… — князь тяжело вздохнул. — Но зачем это мне? Уверен, желающих получить тот же рудник будет много и в суд обращусь не только я. К тому же… Я бы дал кредит тому Ломоносову, которого увидел на приёме у Раковых. Но где гарантия, что со мной разговаривает именно он, а не привычный мне Ломоносов, который и слова не мог сказать без отцовского разрешения? Я слишком стар для больших разочарований и ступаю вперёд осторожно. А ты, Марк, метафорически выражаясь, — топкое и зыбкое болото.

— А если я превращусь в земную твердь?

— Вот тогда и поговорим. Мой телефон ты знаешь, в следующий раз просто сразу назови имя, и твой звонок переведут ко мне. Желаю тебе удачи, Марк.

— Благодарю.

Я отключился, положил телефон в карман и направился в общежитие. В гостиной, на диване и креслах, устроился весь факультет чернокнижников и что-то увлечённо обсуждал. Телевизор был включён. Когда я зашёл, все на меня оглянулись и настороженно замолкли. Неужели новости про Краснодарскую Арену так всех впечатлили? Ответ я получил сразу же — заиграла задорная мелодия, по экрану пробежала синяя полоса с надписью «Чистая правда в короткие сроки!», и появилась миловидная ведущая, которая заговорила великолепно поставленным голосом:

— Бой Пятьдесят Седьмого номера Краснодарской Арены и Марка Ломоносова встревожил многих. Мы получили более пятидесяти звонков от взволнованных людей. Все они интересуются: действительно ли столь светлый человек, который зарекомендовал себя как честный, любящий и преданный отец многодетного семейства, сразится с весьма неоднозначной и одиозной личностью? — справа от ведущей возникла фотография здоровенного мужика с бандитской рожей, вокруг которого столпилось семеро детишек разных возрастов. — Пятьдесят Седьмой давно стал любимчиком Краснодарской Арены. Многие его поддерживают не только из-за силы и высокого коэффициента побед, но и потому что он вызывает искреннюю человеческую симпатию. Что же касается Марка Ломоносова… — задорная мелодия сменилась тревожно музыкой. — Мы собрали все факты, которые смогли. Многие из них ничем не подтверждены, но… — ведущая пристально посмотрела в камеру. — В каждой шутке лишь доля шутки. Думаю, это можно сказать и о слухах.

Я досмотрел передачу до конца, сдерживая желание выругаться. Если верить ведущей, то я — сущее чудовище, которое собирается жестоко растерзать прекрасного и заботливого отца семерых детей. И плевать, что этот отец — накачанный опытный боец в три раза больше меня. Весело.

— А ты правда подставил Раковых?

— Ага, и часовню тоже я, — улыбнувшись, я потопал в свою комнату. С деньгами оставался единственный вариант: сбыть на чёрном рынке драгоценности, которые Крабогном собрал в особняке, оккупированном Раковыми. Официально заложить в ломбард я их не мог: узнал у Коновалова, что всё это добро числится украденным. Спасибо моей паранойе, что с самого начала я решил не рисковать и попридержал драгоценности. Внезапно мой телефон зазвонил. Я поднял трубку и устало протянул: — Алло?