Цена желания (СИ) - Бутузова Ирина Анатольевна - Страница 21

***

— Я всё понимаю, — продолжал распекать Риза его старший брат Амра, в большой обеденной зале имения Карпинетов, — И даже сочувствую, но месяц? У короля горит, и для него это почти бесконечность.

Они прибыли утром, но брат настаивал не задерживаться. Слушая его в пол-уха, Дивейн переглядывался с Мией. Сестра держалась неплохо, но от его взгляда не скрылись темные круги под глазами и припухшие веки. Последнее время они с Ру виделись не часто, но потеря единственной близкой подруги, которая всегда была на её стороне…. Риз вздохнул. А вот Сильва еще не знает, и как ей об этом сказать?

— Риз! — ворвался в его мысли возмущенный голос Карпинета, — Ты меня слышишь? У тебя больше нет времени на это.

— На это?! — от удивления Риз даже пару раз моргнул, — Скажи прямо, на что на это?!

— Прекрати, — поморщился Амра, — Я тоже любил Ру, по-своему, — он вздохнул, — Но король не будет больше ждать. Хорошо хоть эльфы Луаза уже там. Так что больше не задерживаемся, а прямо сегодня отправляемся в лагерь.

— Не переживай, — слабо улыбнулась Мия, поймав обеспокоенный взгляд брата, брошенный в сторону младшего сына, — О Диларе я позабочусь.

— Да понял я, — буркнул Риз, угрюмо зыркнув в сторону Мии. Ей бы о себе позаботиться! А потом криво усмехнулся в сторону Амры, вставая с кресла, — Что не сделаешь ради детей, да? — Амра снова недовольно поморщился, но кивнул.

— Именно. И я рад, что ты это понимаешь, — он тоже встал, — Через час жду внизу.

— Нет, — задержался уже в дверях Риз, — У меня есть еще одно очень важное дело. Мне надо поговорить с дочерью. Вернусь, как закончу.

Родственники вздохнули, но промолчали. В глазах Мии метнулась тревога, но Риз лишь покачал головой — сказать надо. Ру никогда не врала детям, и он не будет.

Шаги давались с трудом, но с каждым следующим решимость крепла, и становилось легче. Сильва чем-то увлеченно занималась на полу. Услышав его шаги, она подняла голову и расцвела в улыбке. Из всех троих…. Четверых, поправил себя Риз, Сильва меньше всего была похожа на мать, скорее даже совсем не похожа, а очень напоминала Мию, или его самого, но в юбке. Но это только внешне. И хоть дочке уже исполнилось шесть, но что творилось в её прелестной головке, Риз понимал с трудом. В девочке тоже была магия, правда, по словам всё тех же эльфов, слабая. Хотя Ру и утверждала, что это не так, просто она другая. Сильва видела мир иным, говорила с животными, а иногда и с деревьями. Большинство списывали это на детские фантазии, но Ру была уверенна, что это реально, и относилась ко всему серьезно. Риз снова почувствовал, как остро ему не хватает жены.

Не Руфиса, и даже не той Ру, яркой и молодой, а именно его жены, язвительной, умной и понимающей. Без неё всё разваливалось, и он никак не мог удержать семью своим корявыми пальцами.

— Пап, смотри, — подскочила к нему Сильва, демонстрируя что-то странного вида, слепленное из палочек и глины, — Я это Лари сделала. Как думаешь, ему понравится?

— Эм, — неуверенно начал Риз, — Может что-то другое? — он почесал затылок, — Больше для мальчиков?

— А Бусю? — расстроилась Сильва глядя на свое творение, а потом улыбнулась, — Хорошо, я подумаю. А Бусю тогда маме? Маме она точно понравиться.

— Сильва, — начал Риз, сажая девочку на колени, и сглатывая комок в горле, — Ты же знаешь, что мама тебя очень любит?

— Конечно, знаю, — очень серьезно кивнула девочка, — И я её люблю. Очень, очень. Ты только не обижайся, пап, — Сильва мило улыбнулась, — Но больше, чем тебя.

— Она…, — не обратив внимания на последнее замечание дочери, снова попытался начать Риз, но слова разбежались испуганными тараканами, а в горле появился еще один комок.

— Изменилась? — внезапно выдала Сильва, а Риз захлопал глазами, — Я знаю, пап. Она мне сказала.

— Сказала? — герцог сначала изумился, а потом нахмурился, неужели Ру рассказала мелкой про Руфиса? Когда, а главное зачем?

— Когда сказала? — тут же поинтересовался он у девочки.

— Вчера, — улыбнулась Сильва, и погладила папу по голове, — Пап, ты не переживай. И не пей больше, а то она сердиться, — девочка смешно нахмурилась, и озадаченно поинтересовалась, — А что ты такое пил?

Риз ошарашено смотрел на дочь — откуда она это знает?

— Больше не буду, — серьезно пообещал он, по-новому рассматривая Сильву.

— Хорошо, — так же серьезно кивнула девочка, и крепко его обняла, — Покажи им там всем и возвращайся, а мы тебя будем ждать. Ой! — она внезапно подскочила, и с укором посмотрела на отца, — А Тиа?

Риз снова удивился, а это-то она откуда узнала? Неужели Мия ей все рассказала?

— Сильва, — он очень серьезно посмотрел на дочь, — Тебе тётя Мия рассказала или близнецы?

— Какой ты глупый, — девочка звонко рассмеялась, — Я же сказала, мама приходила.

— И как она выглядела? — сомневаясь, но решив не отмахиваться от слов дочери, спросил Риз. Может всё же это был Руфис? Чёрт знает этого эльфа, вполне мог и такое учудить.

— Ну, — Сильва задумалась, — Как зеленый огонёк, тёплый и ласковый, но это была она. Ты не сомневайся, пап.

— Не буду, — снова пообещал Риз, а в сердце проснулась, увядшая было, надежда. В конце-то концов, это же Ру, а он уже и руки опустил. С ней просто вот так, всё закончиться не может!

— Ты иди, — поцеловала его в щеку Сильва, и печально вздохнув, посмотрела на свою поделку, — тебя дядя Амра ждёт, а меня Буся.

Риз крепко прижал к себе дочь и поцеловал в макушку.

— Я тебя люблю, зайчонок, — тихо сказал он и осторожно встал. Он думал, что ему придется утешать дочь, а в итоге именно Сильва подарила ему надежду.

Постояв еще немного на пороге, и глядя как увлеченно ребенок переделывает ноги корявому творению, он непроизвольно улыбнулся, и на мгновение разрешил себе поверить, что и правда, всё будет хорошо.

***

Самиэль и Миэль, очень красивые мальчишки с лиловыми глазами, скептически и совершенно бесцеремонно рассматривали маленькую змейку, с некоторых пор украшавшую ногу Лари.

— А если её клещами? — Миль почесал пепельные волосы, и словно в отражение посмотрел на Сэма, тот так же почесал лохматую голову, только с черными волосами.

— Не, клещами не взять. Может пилу?

— Эй, эй! — попробовал им напомнить Лари, что он всё еще тут, — Лучше пусть будет, а то вас послушать, так я без ноги останусь.

— Ой, да не боись ты, — криво усмехнулся Миль, — Мы осторожно. И вообще, а может она испугается и сама уползет?

— То есть ты ему поверил? — ахнул Сэм и чуть не покрутил пальцем у виска, косясь на Лари.

— А ты нет? — нахмурился его брат, — А пилу так просто предложил? От нечего делать?

— Да хватит уже! — наконец освободил свою ногу Лари и сердито фыркнул на близнецов.

В целом они были неплохие, постарше его на пару лет, и учились в той же академии, в которую собрался и он. Как и в самом Лари, в братьях не было магии, не смотря на их отца и большие ожидания по этому поводу. Собственно поэтому близнецы так себя и вели.

Всех тонкостей Лари не знал, но у тётки не сложились отношения ни с эльфами, ни с их королём. Луаз не смог уехать из своей долины, а Мия не смогла там прижиться, особенно после того, как стало понятно, что обладающие незаурядной внешностью детишки, магами не станут никогда. Такую обиду за своего короля эльфам стерпеть было сложно, кое-кто даже пытался настоять, что дети и не Луаза вовсе, но близнецы были на него так похожи, что эта мысль просто не прижилась. В итоге тётка забрала детей и вернулась в столицу. Король эльфов сначала их навещал часто, но потом интерес пропал, как собственно и он сам. А ездить к ушастому народу, после всех этих косых взглядов и шёпота за спиной, что она, видите ли, всего лишь человек, Мия наотрез отказывалась.

Дядька Амра, старший брат его отца, а по совместительству еще и директор академии, решил накрутить популярности любимому заведению, и распустил вокруг родословной племянников целую историю, таинственную и пафосную. По настоянию Люциуса и Амры, официально Мия всё еще считалась женой Луаза, а близнецы эльфийскими принцами, а неофициально, эльфы не желали признавать своими ни её саму, ни их детей. Собственно такое вот излишнее и не всегда приятное внимание, сделало из его кузенов тех, кто уж они есть. Друг за друга мальчишки держались крепко, а всех остальных сторонились: и братьев, и родителей, а уж про прочих и говорить нечего.