Большая игра (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 29

— Пока не знаю.

— Возможно, опять мутит воду этот недоумок Пабло… как его?

— Племянник президента Пабло Луис?

— Именно. Давно следовало его шлепнуть!

— Вы же сами запретили, чтобы не поднимать шум раньше времени…

Пораженный столь наглым обвинением Рём хотел было возмутиться и даже открыл для этой цели рот, но в этот момент на столе противно задребезжал телефон. Обрадованный возможностью отсрочить выволочку, Курт схватил трубку и почти крикнул в нее:

— Халлё?

Некоторое время он слушал молча, потом перевел взгляд на все еще пышущего праведным гневом начальника и упавшим голосом сообщил.

— Армия и полиция подняты по тревоге!

— А где президент?

— На яхте русского олигарха! И Менгеле с ними. Это конец, нас раскрыли!

— Почему вы так решили? — машинально спросил Рём, хотя мысленно был согласен.

— Потому что я как-то видел, как ваш дружок Менгеле умеет допрашивать! После него от человека остается только пустая бессмысленная оболочка, а ведь наш доктор простой одаренный. Но этот Колычефф, он гораздо хуже, он гросс…

— Вот дерьмо! — сплюнул от досады глава штурмовиков. — Отдавайте приказ о выступлении, пока еще не все потеряно.

— Вы серьезно?

— О, да! Если мы поторопимся, то все получится. У нас достаточно сторонников в армии, чтобы удержать их от защиты правящего режима. И пока они будут жевать сопли, мы все сделаем. Алярм, чтоб вас всех разорвало! Свяжитесь срочно с капитан-лейтенантом Марквортом, пусть поднимает корвет и идет сюда, нам понадобятся его пушки.

— Яволь, — без особого, впрочем, энтузиазма в голосе отозвался Далюге.

— Мой фюрер, — позволил себе задать вопрос Хорст Вессель, чей авантюризм все же соединялся с трезвым рассудком, — а что, если русские поднимут свою яхту, которая, как я слышал, обладает достаточно мощным вооружением, и поддержат огнем верные президенту отряды?

— Зачем им это? К дьяволу! Сейчас или никогда! Отправляйте группу к радиоцентру, пусть объявят, что Бальдомир — узурпатор и предатель, продавшийся русским. Он низложен. Власть переходит к военному совету, который назначит дату новых выборов в Генеральную Ассамблею! Займем Эстевес — президентский дворец, парламент, правительственные здания и арсенал.

— Мой фюрер, Маркворт на связи, — прервал распоряжения Рёма радист.

Глава мятежников взял трубку и решительно распорядился.

— Фридрих, выдвигайся к центру города, займи позицию над площадью Независимости и будь готов поддержать огнем наши действия, если какие-то дураки заартачатся! Все должны видеть тебя! Чтобы не было сомнений, на чьей стороне сила!

[1] Эрнст Юлиус Гюнтер Рём — в нашей истории видный нацист, погибший во время «Ночи длинных ножей», здесь же подполковник боливийской армии, военный авантюрист, партийная кличка — кайзер.

[2] Хорст Вессель — поэт и нацист автор гимна НСДАП.

Глава 17

Президенту Бальдомиру, конечно, приходилось слышать о чудесах, происходивших в русских клиниках. Причем информация шла не только от досужих кумушек, но и из солидных медицинских журналов. Хромые начинали ходить, старики молодели, бесплодные женщины, от которых давно отказались специалисты, получали возможность ощутить радость материнства. Иногда даже казалось, что речь не о научных достижениях, а о чудесах Господних. При этой мысли дон Альфредо совсем забыл о своем атеизме и набожно перекрестился.

Будучи человеком практического склада ума, он не слишком верил в возможность всего этого, но последние события могли убедить кого угодно. После сеанса русских целителей в теле главы Уругвая ощущалась необычайная легкость, застарелые болячки исчезли без следа, а сам он чувствовал себя так хорошо, как никогда раньше. И все бы было отлично, если бы не этот проклятый путч!

— Как вы узнали? — пытливо посмотрел на Колычева президент.

— Случайно, ваше превосходительство. Все началось с того, что мне сообщили о захвате приватирского судна «Лебедянь». Вы что-нибудь знаете об этом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да-да. Припоминаю. Мне доложили, что его арматор занимался контрабандой. Пришлось наложить на него арест, а команду временно интернировать…

— Русский экипаж отправился прямиком в тюрьму «Либертад».

— Что? — удивился Бальдомиру. — Без суда? Но это решительно невозможно!

— Вам лучше знать своих подчиненных, — не без иронии в голосе заметил Март.

— Нет-нет, — принялся горячо протестовать дон Альфредо. — Случись это в Аргентине или Боливии, никто бы не удивился. Но здесь, в Уругвае…

— У нас будет время разобраться с этим, — мягко прервала его Саша, успевшая переодеться из элегантного платья в летный комбинезон, превратившись таким образом из нимфы в амазонку. — Сейчас главное, что у мятежников в руках есть воздушный корабль с артиллерией. Я права, милый? — обернулась она к мужу.

— Именно так, — кивнул гросс. — По артиллерийской мощи «Лебедянь» вполне сопоставима с корветом. А по части бомбовой нагрузки… сотни тонн взрывчатки с неба, летящие на Монтевидео, это достаточно серьезный аргумент. У вас ведь наверняка нет средств ПВО для отражения такой атаки?

— Нет… — растерялся президент, — в таком случае, мы обречены⁈

— Не совсем так, — отозвался Март. — Во-первых, у заговорщиков есть корабль, но нет экипажа. Отправив русских пилотов в тюрьму, они совершили ошибку. Чтобы научиться управлять воздушным судном в бою, нужно много тренироваться, а времени у них не было. Ей богу, было бы куда хуже, если бы они заключили с командиром «Лебедяни» контракт. В этом случае, ваше положение и впрямь стало бы безнадежным.

— Честно говоря, это не слишком утешает…

— А во-вторых, — продолжал Колычев, перебив президента, — у вас есть мы.

— Вы?

— Именно. Я, мои люди и мой корабль.

— Помилуйте, дон Мартемьяно, я чрезвычайно польщен вашим участием, но ведь «Александра» при всех ее превосходных свойствах только яхта!

— И отличная яхта, черт меня подери! — улыбнулся Март.

«Боже, Колычев, ты говоришь, как пират из дешевого водевиля! — едва не прыснула от смеха Саша».

Первая атака на президентский дворец была с легкостью отбита. Засевшие в нем гвардейцы сначала яростно отстреливались, а потом при поддержке броневиков перешли в контратаку и отбросили нападавших. В какой-то момент им даже показалось, что самое страшное уже позади и теперь подавление мятежа лишь дело времени, но не тут-то было.

Со всех сторон продолжали приходить неутешительные вести. Расквартированные вокруг столицы воинские части не торопились высылать подмогу своему президенту и заняли откровенно выжидательную позицию. А оставшихся ему верными гвардейцев и полиции было явно недостаточно, чтобы быстро покончить с путчистами.

Воспользовавшись оперативной паузой, мятежники, большинство из которых оказалось местными немцами и наёмниками из соседних стран, перегруппировались и снова пошли в атаку. Но, что еще хуже, теперь над ними висел самый настоящий корабль. Его сто двадцатимиллиметровые пушки время от времени внушительно грохотали, посреди недавно мирного сияющего синью неба, поддерживая своих и внушая ужас защитникам правопорядка.

— Ради всего святого, — надрывался в трубку командующий президентской гвардией Чавес, — поднимайте в небо самолеты. Бомбардировщики, истребители… хоть что-нибудь! Остановите этого монстра!

— Прошу прощения, господин полковник, — вежливо отвечали ему на другом конце провода, — но в связи с регламентными работами у нас нет возможности поднять в воздух хотя бы одну машину.

— Какие к дьяволу «регламентные работы»? — не то прорычал, не то простонал в трубку командующий.

— Утвержденный вышестоящими инстанциями! — удивленно, что приходится отвечать на столь наивные вопросы, сообщил невидимый собеседник. — Но если ситуация изменится, мы немедленно вас известим!

— Канальи! Негодяи! Содомиты! — закричал пораженный в самое сердце предательством полковник, но было поздно. Связь прервалась!