Рейнджер (СИ) - "Котус" - Страница 69

— Я не лезу в твои жреческие дела, так и быть — обещал вашим. Но если ты, колобок волосатый, будешь подрывать боеготовность моего подразделения — я тебя мехом внутрь выверну. Потом скажу, что так и было, и мне поверят. Понял, боров?

Местные жители хорошо понимали разницу между боровом и хряком, помимо явного одобрения на лицах проходивших мимо моих бойцов я заметил и едва сдерживаемые смешки. Десяток охраны жруна стоял в сторонке, всем своим видом демонстрируя полный швейцарский нейтралитет. Я опустил тушку на обочину, демонстративно старательно поправил смятый воротник и пошёл дальше, торопясь занять своё привычное место напротив середины колонны. Кстати говоря, похоже, что выражение насчёт выворачивания мехом внутрь понравилось и пошло в обиход, во всяком случае, я слышал его минимум дважды — это за пределами роты и от гражданских. Не в свой, разумеется, адрес.

Разумеется, (для меня «разумеется»), все призовые за истреблённую враждебную живность (и не-живность), а также выручка от продажи трофеев пошли на счёт роты. Часть средств пошла раненым в наших вылазках, часть — на приварок к столу. Ещё некоторая сумма осталась «на всякий случай».

Вчера я, наконец, позволил своим бойцам натянуть тетиву на их луки и, выведя на стрельбище повзводно, дал сделать по три выстрела. Как говорил один небезызвестный персонаж, «душераздирающее зрелище». Сегодня буду вбивать азы — как стоять, как держать и тому подобное. Но это — потом, потом. У меня в процессе реализации два проекта, которые пытаюсь довести до ума при помощи городских гильдий кузнецов и оружейников.

Один из них — попытка сделать блочный лук, тут главный затык был в том, что я плохо представлял себе, как именно должна размещаться тетива. Пользуясь памятью о том, как это оружие выглядело со стороны, я пытался соотнести эту картинку с кое-какими знаниями по механике, оставшимися в голове после университета. Сделал уже пару моделей, но — не совсем то. Нет, мои модели могли стрелять, но вот никак не удавалось добиться такого эффекта, о котором доводилось слышать ещё дома: дескать, усилие прикладывается только при натяжении тетивы, а удержание стрелы после этого осуществляется почти без труда. Вторая сложность — достаточно длинный, тонкий и гибкий тросик для тетивы блочного лука. Тут удалось взять «на слабо» мастеров из числа берглингов, но результата пока нет.

Второй же проект сегодня должен был, наконец, осуществиться. Я задумал воспроизвести стражий сплав, тот самый, для наконечников. Благо технологию и рецептуру благодаря Спутнику знал в деталях. Какое-то время ушло на поиск ингредиентов, ещё требовалось найти достаточно сильного и опытного мага (или магов) для подпитки дремлющего в наконечниках-затравках глифа преобразования материала. Требовалась дозированная и непрерывная подача энергии в достаточно большом объёме. Вчера мы прогнали репетицию «на холодную»: компоненты помещались в стоящий на столе не нагретый тигель, маги проговаривали вслух порядок своих действий и параметры потока силы. И вот сегодня на утро намечена реальная плавка! По такому случаю Инквизитор согласился подменить меня на несколько часов кем-то из своих офицеров, который должен был проследить за бойцами, получившими внеплановый ПХД.

Кстати, о магах. Большую помощь в подборе кандидатов оказала… «девчушка», которую я видел в приёмной коменданта. Она оказалась весьма серьёзным магом-менталистом, обладательницей майорского звания и значительного (хоть и неизвестного мне в точности) поста в местной контрразведке и службе безопасности. Сколько на самом деле лет этой двадцатишестилетней с виду «девушке» я узнавать не рискнул. Не потому, что опасался получить «по рогам» за любопытство, а оттого, что не хотел портить впечатление, поскольку она мне очень даже понравилась. Её, в свою очередь, заинтересовала мелодия, которую я постоянно намурлыкивал себе под нос — та самая ария Мефистофеля, где «люди гибнут за металл», прицепилась ко мне намертво. Разумница, как выяснилось, интересовалась музыкой и после довольно долгих (но не слишком) уговоров я таки напел ей, как сумел. Предупредил, правда, что слышал это на почти незнакомом языке, потому слов не знаю. На самом деле я их просто не помнил, поскольку никогда не пытался выучить. Дело уже дошло до совместного ужина, хоть и в обеденном зале моей гостиницы, но в отдельной выгородке. И я твёрдо намеревался довести дело до ужина, переходящего в завтрак. При этом не слишком скрывал свои намерения, плюс направление дара новой подружки — всё это давало основания предполагать, что мои планы не являются секретом для их «жертвы». А то, что она не пыталась меня отшить — давало надежду, что эти планы её вполне устраивают.

Короче говоря, настроение в этот день было хорошим с самого утра, и на то были основания. Насвистывая давно уже осточертевшую мелодию, я пришёл к месту грядущего действа. Тут уже околачивались Драун с Гролином, которые в самом начале собирались провести процесс сами. Ага, и сделать сплав монополией своего народа — по крайней мере, в ближайших окрестностях. Нет уж — союзничество, да ещё многовековое — хорошо, но табачок, особенно имеющий оборонное значение, лучше держать свой.

Кстати, эти двое неплохо постарались на ниве пропаганды. Уже на третий вечер, возвратившись со службы, я застал эту парочку в обеденном зале гостиницы. Где они, «случайно» придя раньше времени, ожидали меня с «важными новостями». Не знаю точно, как там они организовали то, что называется «слово за слово», но к моему приходу Гролин уже заканчивал ту самую историю про Рунные Трилистники, которую я подслушал как-то ночью. Вот только подробностей и живописных деталей было несколько больше.

— Дааа уж, — протянул один из офицеров гарнизона. Кстати, из числа тех немногих, что подчёркивали своё происхождение. — Хороший трофей. Это же хорошее поместье купить можно было бы. Интересно, где они сейчас, а?

В голосе явственно слышалось непроизнесённое «найти бы…». Тут на меня накатило. Перед глазами встала картинка, и как сами собой зазвучали слова:

— Пять дюжин чёрных троллей охраняли ставку Верховного Вождя. Огромные, могучие, почти неуязвимые. Пять мастеров лука из числа стражей. Пять дюжин рунных стрел. Полторы дюжины Рыцарей Ордена, ненамного отставая от косы смерти, прошедшей по внешнему кольцу стражи, помчались к холму с шатром. Десять из них прорвались и смогли уничтожить или отвлечь достаточное количество варлов, колдунов и шаманов противника, чтобы ослабить многокомпонентную магическую защиту Ставки. Пятеро из них ещё были живы, когда маги Ордена смогли свести на вершину холма Поцелуй Солнца.

— Это как же? Они знали, что… — чей-то голос из зала.

— Рыцари знали, что ни один из них не вернётся из этого боя. Стражи знали, что их шансы выжить невелики. Маги знали, что им придётся бить по своим и что путь домой пройдут не все из них. И каждый в Ордене был уверен, что цена не так и высока. Неудержимый селевый поток нашествия орды со смертью поистине великого Вождя и большинства племенных вождей и шаманов почти мгновенно превратился в быстро пересыхающее болото интриг и клановых междоусобиц. Из пяти Стражей двое — по иронии судьбы как раз те, кто мог бы открыть Лесную Тропу для всех выживших — полегли на месте. Ещё один, тяжело раненый, погиб при отходе. Из семи магов к своим вышли пятеро — двое отдали жизнь в заслоне, один выжег себя, защищая товарищей, полностью утратил Дар. Орден принял цену и уплатил её…

Я тяжёлой походкой двинулся к лестнице.

— Да, иногда легенда гораздо ближе к нам, чем мы можем представить… — протянул Драун. И, характерно запнувшись (узнаю локоть Гролина), продолжил: — Или кто-то кто знает её истоки.

Ужинал я в тот день у себя в номере.

В последующие дни двурвы успели рассказать легенду о трёх душах Стражей — точнее, оформленную в виде легенды быль — и историю снятия осады с Липницы, плавно перейдя на историю Девятнадцатого Легиона.

Хорошо поработали. И вот сейчас переминаются с ноги на ногу в нетерпении. Оба — в кузнечном наряде, жутко гордые, что им доверили быть в числе помощников мастера, и они смогут сами, из первых рук, узнать все детали процесса. Ну что же, если все собрались — можно приступать к делу…