Паранойя - Файндер Джозеф - Страница 27

— Лучше? Как тебе? — не удержался я. Само вырвалось. Он уставился на меня своими глазами-бусинками.

— Я хотя бы знаю, кто я такой. А ты, поганец, забыл.

28

Воскресенье — единственная возможность выспаться. И конечно, Арнольд Мичем назначил встречу на самую рань. Вчера я вставил в ежедневное письмо имя «Донни»: значит, имеется информация. Мичем тут же ответил — приказал явиться на стоянку одного хозмага ровно в девять.

В магазине уже толпились люди — не все по воскресеньям дрыхнут, — народ покупал доски, плитку, дрели, семена травы и удобрения.

Минут через тридцать рядом с моей «ауди» притормозила черная «БМВ». Ну очень странно смотрится на фоне всяких пикапов и внедорожников! Арнольд Мичем нарядился в голубой кардиган и, похоже, ехал на гольф. Он знаком поманил меня в машину.

Я вручил ему компакт и папку.

— И что у нас тут? — спросил он.

— Список людей, которые работают в проекте «Аврора», — ответил я.

— Полный?

— Не знаю. Какой есть.

— Почему не полный?

— Сорок семь человек, — ответил я. — Для начала неплохо.

— Нам нужны все.

Я вздохнул:

— Попробую достать.

Секунду я помолчал — говорить или нет? Чем больше Мичем будет знать, тем сильнее начнет на меня давить. Но похвастаться тоже хочется. Наконец я сказал:

— Я добыл пароли босса.

— Какого босса? Лундгрена?

— Норы Соммерс.

Тот кивнул.

— Софтом?

— Нет, девайсом.

— И как используешь?

— Пороюсь в почте. Зайду в ежедневник и выясню, с кем назначены встречи.

— Это семечки, — оборвал меня Мичем. — Пора внедряться в «Аврору».

— Сейчас слишком опасно, — покачал я головой.

— Почему?

Мимо машины Мичема счастливый покупатель прокатил корзину, нагруженную зелеными мешками удобрения для начинающих садоводов «Скоттс». За ним бежали четверо или пятеро детишек. Мичем нажал кнопку и поднял стекло, потом повернулся ко мне и повторил:

— Почему?

— Впускают только со специальным бейджем.

— Так зайди у кого-нибудь в хвосте или укради бейдж — что хочешь! Снова отправлять тебя на ликбез?

— Всех, кто входит, записывают, на каждом входе турникет, так что тайком не проберешься.

— А уборщики?

— На каждом пропускном пункте камеры видеонаблюдения. Все очень сложно. Мне сейчас нельзя проколоться. Ни в коем случае.

Мичем немного сбавил обороты:

— Н-да, защита у них неплохая.

— Вам есть чему поучиться.

— Пошел ты, — огрызнулся он. — Как насчет личных дел сотрудников?

— Тоже засекречены, — сказал я.

— Это не «Аврора», попроще будет. Достань дела тех, кто как-то связан с «Авророй». Хотя бы всех из списка. — Мичем приподнял компакт.

— Могу на следующей неделе.

— Сегодня. В воскресенье как раз самое время.

— Завтра важный день. Наша команда делает презентацию для Годдарда.

Он смерил меня взглядом.

— Ты не слишком увлекся своей легендой? Не забыл, на кого работаешь?

— Я должен быть на высоте. Это важно для дела.

— Вот и повод провести вечерок в офисе, — сказал он и повернул ключ зажигания.

29

В тот же вечер я отправился в головной офис «Триона». Гараж оказался почти пустым: в здании скорее всего были только охранники, ребята из производственного отдела и пара трудоголиков, каким притворялся и я. На входе стояла какая-то недовольная латиноамериканка. Она и не глянула на меня, но я специально поздоровался, приняв рассеянно-глуповатое выражение лица. Поднялся в кубик и немного поработал по-настоящему: приготовил распечатки по продажам «Маэстро» в ЕБВА — то есть в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. Цифры выглядели хреново, однако Нора потребовала выжать из них все, что можно.

На этаже было темно. Даже пришлось самому включать свет. Брр!

Мичему и Уайатту нужны личные дела тех, кто работает в «Авроре». В биографии должно быть написано, откуда их пригласили и чем они занимались раньше. Глядишь, и об «Авроре» что-то прояснится.

Правда, в отдел кадров просто так не зайти: как ни странно, секретность там соблюдалась получше, чем во многих других отделах. Во-первых, компьютеры кадровиков не подключались к основной сети; у них была своя, отдельная. Разумно, наверное. В личных делах и служебные характеристики, и пенсионные счета, и размеры опционов... А что, если простые работники узнают, сколько получает руководство, и взбунтуются?

Отдел кадров располагался на третьем этаже крыла "Е", довольно далеко от моего. Там было много административных отделов — центральных продаж, системного управления и прочего. По пути несколько запертых дверей, но мой бейджик наверняка справится.

Тут я вспомнил, что читающие устройства на контрольных пунктах отмечают, кто и когда прошел. Не то чтобы все это потом изучалось — а вдруг? Начнут расследовать и поймут, что вечером в воскресенье я ходил из своего отдела в кадровый.

Поэтому я спустился на лифте вниз и вышел с черного хода. Охранные системы безопасности фиксируют только входы, а не выходы, и бейдж не нужен. Наверное, правила пожарной безопасности. Как бы то ни было, я мог выбраться из здания незамеченным.

На улице уже стемнело. В подсветке матово-хромированные стены «Триона» блестели, стеклянные окна казались темно-синими. Было довольно тихо, лишь изредка по шоссе проносились машины.

Я подошел к крылу "Е" и увидел, как кто-то из него выходит.

— Эй, придержите дверь, а? — крикнул я и помахал своим бейджем мужчине, очень похожему на уборщика. — Дурацкий бейджик опять барахлит.

Тот задержал дверь, даже не взглянув на меня, и я преспокойно проник внутрь — без записи. С точки зрения охранной системы я по-прежнему сижу в своем кубике.

Поднялся по лестнице на третий этаж. Дверь на этаж не была закрыта. Тоже из соображений пожарной безопасности: в зданиях выше определенного уровня входы-выходы с этажей на лестницу должны легко открываться. Вероятно, на некоторых этажах бейджи проверяли прямо за дверью, но здесь я сразу попал в приемную.

Характерная обстановочка. Вся мебель под благородное красное дерево — мол, мы настроены серьезно и надеемся, что вы тоже. Удобные стулья с яркой обивкой — присаживайтесь, мы вас не скоро отпустим.

Я огляделся в поисках камер. Вроде нет. По идее и не должно быть, это же не банк — да кто их знает?

В приглушенном свете приемная казалась еще внушительнее, чем днем. Или мрачнее.

Я задумался: как же пробраться в сам отдел? Лучше всего попросить уборщиков, но они, видимо, приходят только поздно вечером или рано утром. Стало быть, повторим прием под названием «Мой бейджик барахлит». Я спустился вниз и из другого входа зашел в вестибюль. Перед охранным монитором сидела женщина с пышной медно-рыжей прической и смотрела повтор «Последнего героя».

— А я-то думал, меня одного заставляют работать на выходных, — сказал я.

Женщина подняла глаза, вежливо улыбнулась и снова повернулась к «Герою». Я выглядел как свой, с бейджем на поясе, зашел со служебного входа — все в порядке. Мадам не из разговорчивых, вот и славно: она сделает что угодно, лишь бы я не мешал ей смотреть телевизор.

— Послушайте, — обратился я к женщине, — извините за беспокойство, но у вас нет машинки, которая чинит бейджи? Я не то чтобы хотел попасть к себе в офис, однако деваться некуда, а то с работы выгонят. Дурацкая машинка меня пускать не хочет. Будто знает, что я должен сидеть дома и смотреть футбол, понимаете?

Она улыбнулась. Видно, не привыкла, что работники «Триона» вообще ее замечают.

— Сочувствую, — сказала она. — Женщина, которая занимается бейджами, будет только завтра утром.

— Черт возьми! Как же мне войти? Я не могу ждать до завтра. Я и так в полном ауте.

Она кивнула, взяла трубку.

— Фрэнк, ты нам не поможешь?

Фрэнк, охранник, появился через пару минут. Это был мелкий, суховатый, смуглый мужичок лет за пятьдесят с париком-нахлобучкой из черных-пречерных волос на седеющей голове. Никогда не понимал: зачем носить одну накладку всю жизнь и даже не придать ей убедительности?