Неукротимый: возрождение (ЛП) - Аврора Белль - Страница 18

Как он смеет предполагать, что знает меня?

Как он смеет быть отчасти прав?

Но я ничего не сказала. Не могла.

Что он хотел, чтобы я ответила на это?

Он не сказал ни слова, когда вложил розу мне в руку. Я крепко держала ее, нуждаясь в том, чтобы почувствовать острое жало шипов в своих ладонях, чтобы преодолеть внутреннее смятение, которое чувствовала.

Аслан отступил назад, подальше от меня, а я хотела, чтобы он вернулся. Прежде чем уйти, он произнес:

— Ты прекрасно выглядишь в лунном свете.

Когда он ушел, я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Я хотела быть невозмутимой, но никогда не была такой, не с Асланом. Мне было противно, что он каким-то образом это знал.

— Бл*дь. — Я посмотрела на красивую розу, и мое сердце дрогнуло.

Господи Иисусе, Линг.

Что ты делаешь?

О, нет.

Осознание этого обрушилось на меня как тонна кирпичей.

Я влюбилась.

Глава 8

Лекси

Было так приятно снова работать. Конечно, это была неоплачиваемая работа, но я все равно была увлечена ею, и если могла помочь хотя бы одному человеку, то все было не напрасно. По правде говоря, мне не нужны были деньги. У меня было больше, чем я знала, что с ними делать. Не отслеживаемые чеки по-прежнему приходили ежемесячно. Но мое время было тем, что я могла отдать людям, которые в нем нуждались.

Я была волонтером в некоммерческой организации, которая проводила домашние проверки людей, страдающих депрессией, психическими заболеваниями, суицидальными мыслями и рядом других психических расстройств.

Подойдя к двери, я постучала, и когда женщина открыла дверь, я улыбнулась.

— Здравствуйте. Я — Лекси Баллентайн. Мы говорили по телефону.

Женщина кивнула, но не двинулась с места, чтобы открыть дверь шире.

— Могу я войти? — когда она внимательно посмотрела на меня, я вежливо сказала: — Или я могу остаться здесь. Это тоже нормально. — Я посмотрела на свои записи. — Вы Джанна, не так ли?

Она кивнула, предпочитая молчать, и это тоже было нормально. Я могла вести беседу самостоятельно, мне не нужна была помощь.

Я мягко улыбнулась.

— Красивое имя. Вы итальянка?

На это она тихо заговорила.

— Мой отец итальянец. — Затем она спросила: — Вы американка?

Я завлекла ее.

Все, что было нужно, — это контакт, и она дала мне это, благослови ее Господь.

— Да. Я переехала сюда жить, когда мне было двадцать. Вы когда-нибудь раньше бывали в Италии?

Она покачала головой, и я не могла не заметить, какой изможденной она выглядела.

— Ничего, если я задам Вам несколько вопросов, Джанна?

Она не выглядела счастливой, но сказала:

— Хорошо.

Я постаралась говорить спокойным тоном. Мне не хотелось расстраивать ее больше, чем она явно была.

— Когда Вы в последний раз ели, дорогая?

Худощавая женщина облизнула губы.

— Вчера, я думаю.

«Я думаю».

— Я спрашиваю только потому, что у меня в багажнике есть кое-какие продукты. — Я бросила на нее сочувственный взгляд. — Знаю, как это может быть сложно ходить по магазинам, когда страдаешь от тревоги. — И я действительно знаю. Я провела первый год драгоценной жизни ЭйДжея, страдая от тревоги, и приступы у меня случались чаще, чем хотелось бы. — Вам что-нибудь нужно? У меня есть самое необходимое. Хлеб, молоко, хлопья, яйца.

Боже, она выглядела готовой разрыдаться, и когда заговорила, это был едва слышный шепот:

— Да, пожалуйста.

— Сейчас вернусь.

Открыв багажник своей машины, я достала несколько сумок. Когда я принесла их к дому, то была приятно удивлена, когда Джанна полностью открыла дверь. Я приняла ее невысказанное приглашение и направилась внутрь. В тот момент, когда вошла, я поняла, почему она не хотела, чтобы я была в ее доме.

Там был полный бардак.

Не обращая внимания на беспорядок, я прошла на кухню и сказала:

— Сюда, да?

Запах был отвратительный.

Когда Джанна последовала за мной на кухню, она смотрела, как я выгружаю продукты, обхватив себя руками, отчего казалась еще меньше, чем была на самом деле.

— Я как раз собиралась прибраться.

Конечно, она собиралась. Но для человека с тревожностью, это было легче сказать, чем сделать.

Не спрашивая, я подошла к куче посуды у раковины и включила горячую воду. Кастрюли на плите выглядели заплесневелыми.

Джанна выглядела оскорбленной.

— Вы не должны этого делать.

— Почему бы Вам не присесть и не съесть что-нибудь, пока мы поболтаем. — Я натянула перчатки и позволила горячей воде замочить тарелки на минуту, прежде чем взяла губку и начала мыть.

Зная, что я сделаю то, что собираюсь, Джанна нерешительно приготовила себе миску хлопьев, а затем села за стол, пока я мыла посуду.

— Благодарю Вас.

Вот и все. Это было все, что мне было нужно. Это делало все это стоящим того.

Я повернулась к ней и улыбнулась.

— Всегда пожалуйста.

Мы немного поговорили, прежде чем я рассказала ей о бесплатном сеансе терапии, на который она имела право. Джанна вежливо отказалась, но я все равно оставила ей листовки. Мы продолжали разговаривать, пока я убирала все пустые коробки в доме, и когда я начала собирать одежду с пола, Джанна присоединилась.

Я загрузила для нее белье и осталась до тех пор, пока не закончилась стирка, зная, что его, скорее всего, не вынут из машины, если я не вытащу его сама.

Это была не лень. Это было просто состояние, от которого она страдала.

Пару часов спустя я оставила ее в чистоте и сказала, что вернусь через несколько дней, чтобы проверить, все ли в порядке. Джанна отмахнулась от меня, но у меня было чувство, что в следующий раз, когда я приду, она впустит меня.

Да.

Моя работа была тяжелой, но, безусловно, полезной.

Печальная мысль посетила меня, когда я отъезжала.

Я помогала людям, но все еще не могла понять, как помочь своему сыну.

Как это угнетает.

***

Твитч

Прошло уже несколько дней с тех пор, как я видел своего сына, и у меня началась ломка. Я был раздражителен, иррационально зол и на грани срыва. Если не считать проникновения в дом и украденных нескольких минут с ним, все, что я мог сделать, это наблюдать издалека, как маленькая мисс-гот водила его гулять, в школу и из школы, в парк на спектакль, за продуктами, где ЭйДжей стаскивал в тележку все, до чего дотягивался, а маленькая женщина притворялась, что не замечает этого.

Я не знал, кто она такая, эта няня, но не мог игнорировать пушку, которую она носила под курткой.

Кем бы она ни была, она была там, чтобы охранять моего сына, поэтому я решил, что с ней все в порядке. Она выглядела не очень, и, по правде говоря, я мог бы убрать ее в мгновение ока, но Лекси доверяла ей нашего мальчика, и это было все, что мне нужно было увидеть.

Женщина развернула мороженое для ЭйДжея и, прежде чем отдать его ему, присела перед ним на корточки и начала говорить. Я не мог слышать, что она говорила, но она привлекла внимание ЭйДжея, и ее лицо смягчилось так, как я никогда не видел, наблюдая за ней. ЭйДжей бросился в ее объятия, и она крепко обняла его, поглаживая его растрепанные темные волосы и целуя его в лоб, как это сделала бы мать.

ЭйДжей взял у нее мороженое, и женщина с любовью улыбнулась ему сверху вниз.

Да.

Думаю, с ней все было в порядке.

Когда группа крупных мужчин приблизилась, я подошел ближе, нахмурившись. Но маленькая женщина улыбнулась им, смеясь, прежде чем по очереди обнять каждого из них. Я не узнал никого из них, но узнал куртки, которые они носили.

«Н.Д.С.» — Наркотики, Деньги, Секс.

Это была банда Маори, и, похоже, няня ЭйДжея хорошо их знала. Это заставило меня задуматься, кем именно была эта женщина и откуда она взялась.

Все крупные мужчины по очереди пожимали руку ЭйДжея, когда женщина с гордостью представила его им, а я молча кипел от злости.