Детское время (СИ) - Номен Квинтус - Страница 48

— С вами на электрические темы вообще спорить смысла нет, — немного подумав, ответила Катя. — А если мы потихоньку перемотаем все наши генераторы…

— То останемся с перемотанными генераторами, но без прибавки мощности электростанций. Потому что все они работают на полную мощность как раз турбин, а вот их переделывать уже просто невыгодно. Работают — и пусть работают.

— Кати Лемминкэйненовна, мне тут Оскар жаловался что вы просто забрали с завода в Выборге…

— Я же сказала Эриховичу, что весь титан отдам ему обратно через два года! Ну ладно, через три примерно, или даже через четыре — но ведь отдам! Видишь ли, девочка, — при этих словах пятидесятишестилетняя «девочка» невольно заулыбалась, — И Лиза, и отец твой всегда говорили, что мы должны всё делать на века, а титановая турбина, судя по опыту Олеха, проработает минимум сто лет без капитального ремонта, к тому же постройка нового титанового комбината в Ходанграде уже началась…

— Где?

— А, это инженеры тамошние так промеж себя город новый называют, который напротив нижнеднепровской ГЭС поднимается. Её-то как раз Ходан строит, вместе со всеми дамбами…

— Если бы я раньше узнала, сколько там этих дамб строить придется, то наверное эту станцию и строить бы не начинали.

— Вот ведь жадная девочка! Тебе что, жалко тех камней, которые со дна Днепра вытаскиваются или обломков из гранитных карьеров?

— Жалко! Вот если бы эти камни сами куда надо переползали, а то ведь их таскать столько народу потребовалось!

— Четыре месяца назад кто-то тут жаловался, что два миллиона мужиков и баб пристроить некуда…

— Но ведь пристраиваемых у днепровских плотин славян и германцев нужно туда хотя бы перевезти! А только на ДнепроГЭС с карьерами и Нижнеднепровскую станцию с этими дамбами нужно больше ста тысяч человек. При том, что у нас нашлось всего два свободных поезда по десять вагонов, в которые влезает по семьдесят человек. А поезд из того же Каменца до Днепра — то есть до моста через Днепр — идет четверо с половиной суток. Спрашивается вопрос: когда мы сможем народ только для этих строительств завезти?

— А непосредственно по Днепру? Если по железной дороге возить не через Тулу, а только до Могилёва?

— Возим, весь пассажирский флот с Днепра и Десны собрали, еще восемь теплоходов быстро построили в Брянске, но они возят народ на две верхние станции. Да и теплоходы-то маленькие, максимум по полтораста человек перевезти могут, так что в Могилёв народ Кодр вообще автобусами подвозит. А нижних станциях народу даже побольше требуется, хорошо еще что местные готы активно на стройку записываются…

— Вот и я о том же: переделку генератора никто и не заметит. Зато потом…

Лемминкэйненовне Катя про сложности с перевозкой рабочих особо рассказывать не стала — ну зачем грузить пожилую (очень пожилую) женщину глобальными проблемами? Ведь все равно Кати никаких решений предложить не сможет. А сможет хоть какие-то относительно приемлемые варианты рассчитать соответствующий отдел Госплана — если будет трудиться днями и ночами. Просто потому, что там люди хотя бы могли взглянуть на весь комплекс возникших проблем. А вот откуда все эти проблемы вообще возникли, и им понять было не дано — но ведь Госплан вообще создавался, чтобы проблемы решать, а не чтобы их создавать. Создавали же проблемы совсем другие люди — и, кроме самой Кати, к этому руку приложила Лера.

Не специально: просто Катя обратилась к старой подруге матери с просьбой разъяснить один не очень понятный ей вопрос:

— Тетя Лера, вот ты уже сколько раз упоминала о том, что Российскую империю развалили крестьяне…

— Селюки.

— Ну пусть селюки. А сейчас у нас разворачивается проект, в котором мы будем вынуждены этих селюков массово задействовать, и мне хочется понять… нам необходимо понять, как они развалили уже Советский Союз. Обязательно нужно это понять чтобы не развалить уже нашу страну.

— Ну вникай тогда. Как я уже говорила… впрочем, это я вроде не тебе говорила, но все же… По моему глубокому убеждению — подчеркиваю, это мое личное и субъективное мнение — и Российская империя, и, позднее, Советский Союз сильно селюкам переплачивал. Причем именно в СССР, точнее в послесталинском СССР им не только переплачивать стали, но и подвели под это идеологическую базу, сделали селюков людьми высшего сорта.

— Это как?

— Селюкам, и именно селюкам, а не крестьянам, было позволено на законодательном уровне грабить остальное население. То есть формально было разрешено излишки продукции с личных приусадебных хзозяйств продавать на колхозных рынках по произвольным ценам и не платить с этого никаких налогов. В результате урожаи мандаринов на колхозных плантациях составляли по двадцать-тридцать килограмм с дерева, а с двух-трех деревьев, растущих во дворе, какой-нибудь аджарский крестьянин умудрялся собрать тонн десять-двадцать. Понятно, столько ему не съесть, и он — на колхозном грузовике, взятом в аренду — отвозил мандарины в русский город и продавал там по три рубля за килограмм. Селюк из-под Одессы вез на рынки многими тоннами черешню, вишню, прочие дары природы — а русскому крестьянину селюк Хрущев «обрезал» приусадебный участок до такого размера, что тому даже картошку себе на зиму выращивать стало негде, а еще обложил каждое дерево в его саду налогами. Понятно, что бешеные деньги, получаемые в этом бизнесе, породили высочайший уровень коррупции — а дальше всё уже само развалилось. Причем селюки эти думали, что после развала страны они и дальше будут стричь эту земельную ренту — но им не повезло: оказалось, что испанские мандарины вкуснее и много дешевле, черешни тоже в мире завались… Понятно, что новенькие страны, населенные селюками, мгновенно провалились в дикую нищету — а дальше уже манипуляции сознанием, массовая русофобия со всеми вытекающими…

— Спасибо, в целом понятно. То есть история понятна стала, а что мне делать? Есть идеи?

— Да завались идей, мне же за них не отвечать, — усмехнулась Лера. — Но прежде чем ими фонтанировать, ты мне обрисуй поле грядущих битв.

— Чтобы выстроить Днепровские ГЭС, нам нужно туда перевезти чуть больше полумиллиона человек. Собственно строителей, тех же крестьян, которые этих строителей кормить будут, других строителей, которые поставят жилье первым и вторым… Мои ребята подсчитали, что нужно по минимуму пятьсот восемнадцать тысяч взрослых мужчин и женщин. Собственно, набор сейчас идет среди молодых малосемейных…

— Ясно. Только ты учти: я вообще не политик, я всего лишь историк и умею анализировать уже произошедшее — а планировать то, что еще случится, не моя стихия. Тем не менее, я бы посоветовала ограничить возраст привлекаемых на стройки годами так двадцатью, и чтобы детей было не больше двух: такие более мобильны, а «лишние дети» еще не вынудили их к детишкам пренебрежительно относиться. Ну, школы для всех — это само собой. То есть я имею в виду и школы для этих взрослых, причем в обязательном порядке. Школы рабочей молодежи — слышала такой термин?

— Читала. Знаю, что это.

— Отлично. Что Приднепровье должно само себя кормить — это и обсуждать смысла нет. Но, мне кажется, тебе следует где-то половину новых сельскохозяйственных поселков обеспечить нашими выпускниками школ. Хотя бы на пару-тройку лет, это уже с минсельхозом обсуди — но все МТС там нужно исключительно нашими ребятами укомплектовать. И еще: в каждой деревне ставь в обязательном порядке магазин, в котором всегда будут практически любые продукты — включая те же мандарины из Крыма и Кавказа, ягоды в сезон, вообще всё, что хоть в Москве, хоть в Новосибирске продается. И особо нужно следить, чтобы не было никаких провалов в поставках туда продуктов. Отдельно в этих деревенских магазинах и закупочные отделы открыть, чтобы любой крестьянин мог туда без проблем те же «излишки с собственных участков» сдавать по фиксированным ценам — так что крестьянин если и захочет на рынок со своими продуктами придти, то продавать он будет дешевле, чем в наших магазинах.