Детское время (СИ) - Номен Квинтус - Страница 29

Капица Кодров — после того, как он себя очень хорошо показал в роли помощника начальника рудногорской железной дороги, стал уже начальником дороги от Тюмени до Омска. И это он категорически воспротивился разборке рабочей узкоколейки до тех пор, пока основная дорога не станет двухпутной: ведь пускать на сильно перегруженную основную дорогу какие-нибудь местные пассажирские поезда было просто невыгодно. И даже не столько с точки зрения цены таких поездок, сколько с точки зрения пропускной способности дороги — а крошечные, в пару вагонов, пассажирские поезда на узкоколейке полностью обеспечивали «местное сообщение».

В ведомстве Капицы теперь находился и довольно большой завод по изготовлению бетонных шпал в Тюмени. На самом деле не только шпал, там же делались и бетонные столбы для электропроводки, тянувшейся вдоль железной дороги от городков к деревням, и другие изделия, но основной продукцией были именно шпалы. А для шпал нужна арматура — и в Тюмени появился довольно большой механический завод, где такую арматуру и делали. Не катанку — ее-то как раз готовую возили с новенького завода в Нижнем Тагиле, а различный крепеж, который на этом же заводе сваривался со стальными прутьями и превращался в каркас бетонной шпалы.

Поначалу возникла было идея на этом же заводе изготавливать и детали для железнодорожных мостов, но Капица мудро решил, что в Омске такой завод будет более уместным. Причем Катя вообще хотела эти детали непосредственно из Липецка возить, но с появлением завода в Нижнем Тагиле оказалось, что уж лучше использовать «местные ресурсы», хотя их было и довольно мало: сталь на заводе, где пока работала единственная домна и один мартен, получалась «естественно-легированной», очень прочной и более подходящей для тех же мостов. И для рельсов тоже, но с рельсами было решено подождать до тех пор, пока там не заработают хотя бы третья-четвертая домны.

Но с заводом мостовых конструкций подождать возможности не было, так что Капице пришлось и за это дела взяться. Не лично, конечно, на постройку завода Катя отправила сразу трех инженеров-строителей — но вот обеспечивать эту стройку теми же железобетонными изделиями пришлось Капице. И он бы эту работу безусловно завалил бы…

Но не завалил. Потому что главной проблемой для всех было то, что железная дорога была сильно перегружена: ведь по ней в Омск шли и все стройматериалы, и продукты, и рельсы, необходимые для дороги на Новосибирск. И еще куча прочих грузов, так что дополнительно «впихнуть» в этот грузопоток сотни тонн бетона не сумел бы даже самый опытный железнодорожный диспетчер. Но Капица предпочел бетон из Тюмени в Омск отправлять вообще не в вагонах.

Давным-давно, когда Тюмень еще строилась (то есть четыре года назад), одним из первых заводов в городе стал судостроительный. То есть тогда он был еще судосборочный, и на нем собирались «епифаньские» баржи для доставки по Туре хотя бы того же дерева с низовий реки. Но тогда «никто никуда не спешил», так что баржи тоже плавали очень неспешно, чтобы даже в случае посадки на мель можно было сняться с нее «своими силами». И даже когда Авдей решил переправить несколько барж в Омск, чтобы свои грузы на другой берег Иртыша переправлять, никто не спешил. А вот Капица решил все же поспешить — и договорился с местными, прекрасно в реках разбирающихся, что они будут на речных маршрутах бакены расставлять, за глубинами следить. И, чтобы их к такой работе стимулировать, расставил по берегам деревянные избушки, в которых речники теперь летом и жили. Те попробовали «новую жизнь», хорошо ее распробовали. А потом к Капице же с претензией и завалились: «А почему это мы только летом хорошо живем? Мы и зимой так же хотим».

Однако от предложенных им «каменных изб» они категорически отказались, а Капица настаивать не стал: все же деревянная изба с простой печкой обходилась почти втрое дешевле кирпичного дома, да и ставилась гораздо быстрее. И все на дороге знали, что «в деревнях ставятся деревянные дома», но очень старались, чтобы весть об этом не достигла ушей Екатерины Алексеевны…

В конце августа Катя зашла к отцу. То есть на самом деле она зашла поговорить с мачехой, и вопрос у нее оказался довольно важный:

— Мама Катя, я вот как раз посмотрела отчеты геодезистов по Новосибирску, и кое-что меня очень удивило.

— Бери тарелку, наливай, садись. И рассказывай.

— Я тут глянула в наши карты, так вот: по данным наших землероев Новосибирскую ГЭС нужно ставить не там, где она была, а километров на двадцать ниже по реке. Ты же в грунтах под строительство понимаешь, так скажи: это за пару тысяч лет там все так поменяться успело или наши советские предки выяснили что-то такое, что нам пока недоступно?

— А в чем проблема-то?

— Вот там, где наши нарыли, грунты скальные, плотину ставить просто и удобно. А где ее тогда строили — грунты довольно сложные да и сама плотина получается на четверть больше, если не на треть. Еще на три метра ниже возможного, а в результате и ГЭС была процентов на двадцать послабее оптимального. И я вот понять хочу, что наши уже пропустили такого, из-за чего в СССР на эту ГЭС потратили заметно больше сил и средств чем могли бы?

— Ну я тебе одно могу сказать: даже за пару тысяч лет аллювий в скалу точно превратиться не может. А почему тогда выбрали более дорогой и сложный вариант…

— Книжки читать надо повнимательнее, — вмешался в разговор Вова, закончив тщательно облизывать ложку. — Когда эту ГЭС решили строить, то уже Новосибирск много лет как выстроенный стоял, а затапливать полгорода показалось еще дороже. Я тоже пролистал этот отчет, а потом просто глянул энциклопедию, и там все подробно про это написано. Ну не то чтобы подробно, однако исчерпывающе.

— И что же мне теперь делать?

— Вывод первый: не всё, что делали в СССР, было с нашей точки зрения оптимальным. Вывод второй: плотину строить там, где геодезисты и гидрологи предлагают. Кстати, и мост на том же месте, ведь он как раз на километр ниже плотины будет. А вывод третий тебе может и не понравиться: на прежнем месте Новосибирск строить не нужно. Во-первых, ГЭС в центре города будет шуметь нипадецки, а во вторых, случись что — и его смоет нафиг. Так что город лучше строить чуть выше по реке, на холмах, километров десять, думаю, хватит. А во-вторых, нам нужно будет на «опыт предков» опираться с осторожностью, многократно перепроверяя возможные преимущества и недостатки прежних проектов.

— Пап, ты меня что ли за дурочку держишь?

— За умную я тебя держу. И ум свой ты только что подтвердила: столкнулась с проблемой и сразу же решила её спихнуть на тех, кто её решить сможет, — рассмеялся Володя.

— А мне вот интересно: как это геодезисты так быстро до Новосиба добрались? — спросила Катя-старшая.

— Очень просто, Авдей своих железнодорожных геодезистов туда по реке послал, сразу из Тюмени. Он и рабочих, которые грунтовую дорогу оттуда строить начали, тоже по реке завез.

— Это же получается, что все через Ханты-Мансийск из Омска в Новосиб добирались?

— Да. Зато за лето грунтовку уже между городами сделали. Хреновую, правда, но при хорошей погоде грузовик из города в город за двое суток доезжает. Авдей уже и узкоколейку класть начал, так что следующей весной и основную железку строить начнет. Правда он говорит, что за год ее выстроит, но тут он сильно ошибается.

— И почему же? Насколько я помню, ты туда почти пятнадцать тысяч человек на стройки направила, — удивился Володя.

— Ты меня обижаешь, — усмехнулась дочь, — пятнадцать тысяч только выпускников школ. Еще около шести тысяч Авдей и Капицей сами навербовали среди славян и готов, в Риме рабов мы выкупили около четырех тысяч, в основном в Германии и Британии. И Коля туда отправил два полных батальона железнодорожных войск.

— Каких войск?

— Железнодорожных. Ну, он специальные части организовал, которые должны железные дороги в подозрительных местах охранять, ну и чинить их быстренько при необходимости… но всё это неважно: люди могут что-то построить только если им есть строить чем и из чего.