Детское время (СИ) - Номен Квинтус - Страница 22

— Ну с гвардейцами понятно, там же серебра самые богатые залежи в Европе…

— И серебра, и меди, и кобальта с никелем, и цинка со свинцом. Там вообще очень много всякого нужного в домашнем обиходе. Я убежден, что весь проект только на этих отходах окупится максимум за год.

— Отходах?

— Саша Колмогорцева докрутила свой мотор до тридцати пяти тысяч оборотов… — сообщила Катя, но не в качестве ответа на вопрос матери, а как бы «вообще». И Лиза, естественно, просто не поняла сказанного дочерью:

— Что?

— Мам, основное там — уран. А до Катанги мы пока не добрались…

Глава 8

Валера Афанасьев был самым младшим сыном Лидии Петровны и самым, пожалуй, упертым ее последователем. Мать, смеясь, говорила что Валера на вкус отличает пирит из угольного пласта от пирита, вытащенного из Мсты. Тоже мне, достижение: речной пирит оставляет на языке привкус ржавого железа, а угольный — он же кислый! А вот отличать друг от друга разные другие минералы…

Но вот с последним ему могла изрядно помочь жена, Диана, младшая дочь тёти Брунн. Она закончила институт имени Веры Сергеевны, а последние годы занималась — по программе Спецкомитета — «добычей рассеянных веществ». В целом очень успешно, из золы угольных электростанций перед отправкой ее на цементные заводы она научилась добывать галлий и германий. Самого Валеру больше всего удивил тот факт, что из этой же золы жена умудрялась добывать даже медь и серебро — хотя Диана и говорила, что медь эта получается дороже обычного серебра, а уж серебро в разы превосходило по стоимости золото. Но это — если бы из золы только медь с серебром добывать, а у нее эти металлы были лишь «отходами производства», да и добывалось-то там граммы…

После того как старый Кодр проложил дорогу в Рудные горы, Валера с Дианой переехали — думая, что ненадолго — в новенький, только что выстроенный город Каменец. Город горняков — туда только Север прислал почти пять тысяч крепких парней, которые очень неплохо владели отбойными молотками. И не только ими, но парни в городе задержались ненадолго. Нет, назад они не вернулись, просто вокруг Каменца, на расстоянии километров семидесяти, уже в горах выросло сразу два десятка городов поменьше. И к появлению почти каждого из них Валера приложил руку более чем серьезно.

Хотя, если говорить откровенно, он большей частью просто уточнял то, что было нарисовано на карте, которую ему передала мать. А после того, как «данные подтверждались», причем даже если они на самом деле «подтверждались» лишь косвенно, в указанном месте тут же начиналось строительство нового города. Как правило небольшого, но — в отличие от множества городов, выросших на «старой» территории России, эти города были по-своему уникальными. Что тоже в значительной степени обуславливалось результатами работы Валеры. Города-то ведь строились для того, чтобы в них люди жили, а людям и вода нужна, и прочие удобства (про еду там к счастью особо думать не требовалось, она обеспечивалась городами и селами, вырастающими к северу от Каменца). А это значит, что и речка подходящая должна быть поблизости с хорошей водой, и камни, из которых дома можно было выстроить и дороги замостить. И чтобы энергия была…

Собственно, с энергии работа Валеры и началась: семь новеньких шахт добывали уголь для самой мощной в России тепловой электростанции. Сразу четыре агрегата по двадцать четыре мегаватта и шесть по шестнадцать — для самого города, конечно, многовато, но от электростанции высоковольтные линии тянулись ко всем маленьким городкам, которые энергии потребляли тоже очень немало. Ведь рядом с этими городками строились шахты, по несколько штук возле каждого, а шахты — это и подъемники, и насосы, и воздуходувки — а про такую мелочь, как перфораторы можно и не упоминать даже.

Впрочем, и в Каменце электричество тратилось не только на освещение домов и улиц в темное время. Огромный химический комбинат, на котором теперь работала Диана, электричество тоже жрал как не в себя. Зато, как говорила мужу Диана, серебра из руды на комбинате вытаскивают больше девяноста девяти процентов, а еще почти полностью выделяют никель, кобальт, медь, вольфрам. Совершенно «попутно» из добываемого в шахтах флюорита делают криолит в количествах, более чем достаточных для всей алюминиевой промышленности, причем на это производство тратится лишь малая часть добываемого «ценного сырья». И пока очень, очень много руды приходится отправлять в непереработанном виде так как электричества в городе даже теперь на всё не хватало. Впрочем, это лишь пока: на новом заводе в городе Кодровск, выстроенном на месте впадения реки Вепрь в Вистулу, к следующему году должны были изготовить для Каменецкой электростанции еще четыре «больших» агрегата.

Вероятнее всего, это будут такие же, как и тульские по двадцать четыре мегаватта, но есть шанс, что сделают давно обещанные в конструкторском бюро Кати Клее агрегаты по пятьдесят мегаватт. Ребята там работали не покладая рук (ну и голов тоже), ведь все уже знали, что химкомбинат в Каменце отправил в Москву только шестнадцать тонн урана лишь потому, что для переработки руды не хватало энергии…

Когда работа делается, то и результат работы чаще всего получается. И тем чаще результат соответствует ожиданиям, чем тщательнее и ответственнее к работе подходят исполнители. Иногда, конечно, такой подход чреват задержками в достижении этого результата — но получение чего-то хорошего, но немного позже все же лучше, чем получение точно в срок, но полного отстоя. А если заранее предусмотреть и цели промежуточные…

В самом начале двести семьдесят девятого года в новеньком городе Можайске заработала новенькая фабрика по выпуску киноаппаратуры. Всего-то восемь лет прошло после того, как задача обеспечить все школы кинопроекторами была поставлена — и теперь каждый мог увидеть результат. Не в школах, а на фабрике, которая уже с первых дней работы делала по три кинопроектора в день.

На самом деле такой результат получился главным образом из-за того, что вот уже четыре года кинопроекторы делались — в более скромных количествах конечно — в цехе экспериментального завода Володи Голубева. И за четыре года там было изготовлено почтит пять сотен столь полезных аппаратов — но, главное, в цеху были обучены рабочие и техники, которые затем переехали в Можайск. На самом-то деле на экспериментальном заводе могли и больше аппаратов сделать, но и Володя, и Никита принципиально не хотели расширять производство в Москве:

— Ты пойми, — объяснял Вова свою позицию дочери, которая позвала его «разобраться с ситуацией» после очередной жалобы Ярославны, — если бы я на экспериментальном запускал в большую серию всё то, для чего там отлаживается технология и готовится оснастка, то сейчас завод занимал бы половину площади Москвы и на нем одном работало бы больше двадцати пяти тысяч человек. Причем не просто рабочих, а москвичей, у которых и жены с детьми, и родители престарелые. А это — дополнительное жилье на полтораста тысяч народу, больницы, школы, еще и кинотеатры со стадионами и всё прочее такое. А так у меня пять сотен парней и девчат живут в двух общагах, несколько дополнительных врачей в медчасти — и всё. Технологию отработали, завод где-то выстроили — и все эти новые, но уже подготовленные рабочие отправились на новенький завод трудиться и размножаться в комфортных условиях.

— Ну, какие-то резоны в твоих словах есть, а вот что скажет мама Катя?

— Мама Катя уже давно сказала: в Москве не должно быть больше ста тысяч жителей потому что иначе город превратится в помойку.

— Не повезло ей…

— Она, в отличие от тебя бестолковой, временное население — то есть тех, кто учится для работы в других городах — за москвичей не считает. Не потому что это люди какого-то другого сорта, а потому что у них на время учебы вынужденно сокращенные потребности. Живут в общагах по четыре человека в небольшой комнате, питаются в столовых на предприятии или в учебных заведениях…