История Золушки - Мах Макс - Страница 40

– Павел! – обернулся он к полковнику. – Давай!

– Тэкс, – сказал Блудов через секунду, протягивая Кире погоны без звездочек. – Поздравляю, значит, с присвоением очередного звания, баронесса! Служи и не посрами!

– Благодарю, ваше высокопревосходительство! – гаркнула Кира, принимая погоны.

Наверное, надо было еще что-нибудь сказать, но у нее в голове вдруг стало пусто и гулко.

– Ну-ну, – добродушно усмехнулся генерал-аншеф. – Вижу, нравятся, и это хорошо! Давно заслужила. А это, значит, тебе, капитан, за твое летное мастерство! – добавил, принимая нечто из рук полковника. – Двенадцать сбитых супостатов дорогого стоят! Снимай фуражку, капитан, будем орден на шею вешать!

Кира сняла фуражку, находясь словно под гипнозом или как громом пораженная, и стояла, как соляной столп, пока генерал надевал ей через голову ленту с орденом Святого благоверного князя Александра Невского 1-й степени.

– Ну вот! – отступил генерал на шаг, любуясь делом рук своих. – Должен сказать, баронесса, на вашей груди «Александр» смотрится особенно хорошо!

Яков ждал Киру в машине, припаркованной в ближайшем переулке. Посмотрел на орден, перевел взгляд на погоны в ее руке, кивнул уважительно.

– Впечатляет! Думаю, это стоит обмыть!

– Не знаю, – Кира была взволнована, но ее не покидали сомнения.

Не то чтобы она этого не заслужила или считала себя недостойной. Заслужила и достойна. Однако проблема заключалась в том, что, когда ее не награждали, Кира знала, почему и отчего. Печалилась, расстраивалась, но понимала, за что. А получив сейчас и звание, и высокий орден, засомневалась. Слишком быстро и беспричинно легко случился с ней этот аттракцион невиданной щедрости, а значит, наградили ее не столько за то, какая она на самом деле, сколько потому что за нее замолвили словечко. Кто-то кому-то где-то. И не суть важно кто именно, графиня ли Дуглас, или баронесса фон Гольтей, или, может быть, кто-то третий. Но этот кто-то говорил о ней с кем-то, обладающим огромной властью, хлопотал за нее, просил или, напротив, требовал, если ранг позволял, и вот результат.

– Что тебя смущает?

Уместный вопрос… Вот только, как на него ответить?

– Даже не знаю, что сказать, – Кира была обескуражена и даже не пыталась этого скрыть. – Все это как-то неправильно, я думаю. Или нет? Скажи!

– Добро пожаловать в высший свет! – грустно усмехнулся в ответ Яков. – Но только учти, Кира, тут никто себя такого рода щепетильностями не обременяет. Дают – бери, а не дают – добывай, как хочешь. Любые методы хороши, был бы результат. Таковы здешние правила. И поверь, Кира, ты в хорошей компании, потому что ты из тех, кому все это досталось по праву. Это главное, а остальное – несущественно.

– Так что? – спросил он через минуту, позволив Кире обдумать сказанное. – Едем обмывать?

– А куда?

– Вот это правильный подход, комэск! – улыбнулся Яков. – И вопрос уместный. Но я думаю, что знаю на него ответ. Однако прежде придется заехать домой. Тебе надо бы погоны сменить, да и мне следует переодеться. В «Клуб пилотов» поедем. А туда лишь бы кого не пускают.

Сказано – сделано. Завернули в Старый дворец, хотя крюк вышел не так чтобы незначительный. Переоделись. Кира надела полевую форму, а орден Святого Александра подтянула с фронтовым шиком под самое горло, так что он оказался как раз на узле белого шелкового платка, которым она повязала шею. Получилось даже лучше, чем ожидалось. Не совсем по уставу, но патрули старших оберофицеров за такую малость не хватали, тем более что на улице никто ее вольности не увидит: она же в реглане и с шарфом по случаю дурной погоды.

– Что скажешь? – посмотрела она на Якова. Он стоял за ее спиной и отражался в зеркале, в которое смотрелась Кира.

– Ты мне в любом виде нравишься.

– Особенно без ничего.

– Точно! – подтвердил Яков. – «Без ничего» особенно.

Сам он был одет в свою форму поручика без единой награды или поощрительного значка. Но, как ни странно, глядя на него, первым делом возникал вопрос, почему он не надел наград. О том, что наград у такого мужчины может попросту не быть, даже в голову не приходило. Умел Курбский проецировать вовне, если не статус, так уж верно – класс.

– Так и будешь на меня смотреть?

– Так и буду, – кивнула Кира. – Сейчас же можно, так отчего не воспользоваться случаем?

– Ну и что ты видишь?

– Это не обсуждается, – улыбнулась она, думая о том, что, похоже, первый раз в жизни влюбилась по-настоящему и сразу, как в омут головой. – Так что, едем?

Надо было двигаться, что-то делать, говорить или еще что, только бы не думать о том, о чем ни думать, ни говорить нельзя. Чувствовать можно. Но только молча.

– Поехали! – согласился Яков, ведь, в конце концов, это была его идея. Однако то, как он смотрел на Киру, дорогого стоило. Но и он, что характерно, ничего ей не скажет. Таковы уж правила игры…

«Клуб пилотов» помещался на цокольном этаже старинного особняка на Андреевской улице. На самом деле, в общепринятом смысле слова, это и не клуб был вовсе, а скорее английский паб на русский лад. Но ходили сюда исключительно пилоты, причем обычно без гостей. Без женщин, если быть точным в определениях. Однако Кира здесь раньше никогда не бывала, ни как женщина, что естественно, ни как пилот. Как-то не пришлось. Но от других летчиков слышала об этом месте и знала, что правила в этом мужском клубе жесткие, но справедливые, поскольку установлены самим хозяином заведения, который в прошлом и сам пилотировал все, что способно летать. И говорят, совсем неплохо на всем этом летал.

– Добрый вечер! – поздоровалась Кира, входя в тесноватое, но при этом весьма уютное помещение «паба». – Я, господин Старостин, по случаю женщина, или выгоните?

Хозяин, стоявший за барной стойкой, смерил ее насмешливым взглядом, особо остановившись на петлицах и нарукавных знаках, хмыкнул и поднял в удивлении бровь.

– Надеюсь, знаки ваши, сударыня?

– Так точно! – улыбнулась Кира, ухватившая главное: никто ее отсюда не выгонит, но в качестве входного билета придется разыграть с хозяином интермедию на его вкус. – Разрешите представиться, капитан Амелина, пилот.

– То есть под регланом имеете соответствующие погоны?

– И бюстгальтер под тужуркой…

– В самом деле?

– Предъявить удостоверение?

– Да нет, на слово поверю. А что, простите за любопытство, пилотируете, капитан.

– В данное время «сулицу».

– Хотите сказать, что вы истребитель? – снова взметнулись вверх брови мужчины, стоявшего за стойкой.

– Отчего же! – пожала Кира плечами. – Не хочу, а говорю. Я командир истребительной эскадрильи, вот и поручик может подтвердить, мы вместе… летаем.

Яков стоял рядом с ней, и Кира могла видеть его в зеркале за спиной бармена. За все время разговора он ни разу не дрогнул лицом, не моргнул, не улыбнулся, в общем, никак не выразил своего отношения к диалогу между своей спутницей и хозяином «Клуба пилотов».

– Что ж, – неожиданно улыбнулся ее собеседник, – милости просим, капитан! Проходите, устраивайтесь, где будет удобно. Реглан можете снять, у нас тепло. Дрова пока есть, так что топим.

– Спасибо за гостеприимство! – кивнула Кира, и они с Яковом пошли раздеваться.

Яков снял шинель, помог Кире освободиться от реглана и кивнул на столик, стоявший около кирпичной колонны, поддерживающей низкий свод.

– Как считаешь?

– Мне нравится! – улыбнулась Кира, но реализовать свою идею они не успели.

– Кира Дмитриевна!

Кира оглянулась на голос. К ней, сияя, как начищенный медный таз, шел незнакомый подполковник.

– Мы знакомы?

– Нет, – смутился летчик, грудь которого украшал приличного размера иконостас, – но я… В общем, вы, Кира Дмитриевна, – наконец решился офицер, – объект моей безответной юношеской любви!

– Серьезно? – Кира была удивлена. Пожалуй, даже обескуражена. Что за телячьи нежности, в самом деле? – И когда же вы, господин подполковник, успели меня так сильно полюбить?