Еще один реальный способ улучшить нашу жизнь (СИ) - Коткин Андрей - Страница 32

— Так, так, Борухович, — запанибратски обратился к известному бизнесмену и меценату вредный дух, едва войдя в «аквариум» и закрыв за собой дверь. — Говоришь, мочи нет?

— Как есть, нету! — Мелко-мелко закивал головой прищученный за живое аферист. — Совсем нету! Умоляю, отмените ваше проклятие! Я же скоро с голоду помру.

— Тут понимаешь, какое дело, милейший, — проникновенно начал обработку клиента Пак, — ты ж в прошлый раз вел себя так неучтиво, что взбесил меня просто до крайности. Все время врал нам зачем-то….

— Осознал, исправлюсь!

— Не перебивай! — Рыкнул дух на начавшего впадать в панику жулика. — Короче. Заклятие я наложил на тебя такой силы, что и сам теперь его снять до конца не могу….

— Мама!.. — Протянул господин Листьев, собираясь рухнуть в обморок, так ему сделалось страшно за свое дальнейшее благосостояние.

— Заклятие снять не могу, но с определенными условиями временно перекинуть его на других людей, думаю, получится. — Продолжал свою речь Пак, словно не замечая столь острой реакции своего слушателя. — Только тебе, Вениамин Борухович, нужно будет немного мне в моей волшбе помочь. Соблюсти, так сказать, условия.

— Все, что угодно. Умоляю! — Проблеял господин Сруль, чувствуя, как возвращается к нему надежда.

— Значит, условия временного переноса заклинания будут такими, — сухим, деловым тоном, как ни в чем ни бывало, продолжал дух хаоса, — первое, ты должен будешь пожать руку тому лицу, на которого перекидываешь это свое проклятие….

— Это мы запросто! — Почти пропел резко воспрянувший духом жулик.

— Не перебивай! — Рявкнул Пак, от чего Вениамин Борухович чуть было непроизвольно не рухнул на колени. — Второе условие: заклятие с тебя спадет на такое количество дней, сколько десятков миллионов рублей переведет детям выбранный тобой козел отпущения.

— Это за сто дней миллиард что ли? — Негромко посчитала Ирина итоги предполагаемой финансовой операции. — Не многовато?

— Действительно, что-то многовато выходит. Так все беспризорники у нас начнут есть из золотой посуды и гадить в золотые же унитазы. А обычные дети, не дай бог, еще родителей мочить начнут, чтоб тоже сиротинушками остаться, да в такой детдом попасть, — призадумался Пак, отчаянно сгущая краски, но тут же нашелся: — тогда третьим условием будет выбор тобой, Вениамин Борухович, объекта приложения финансовой помощи. Детдома оставим на совести других меценатов. А у тебя с твоими козликами это может быть финансирование строительства школ искусств, спортивных дворцов, бассейнов, зоопарков…. Да хоть Диснейлэндов, главное, чтобы неуклонно повышался моральный, физический и культурный уровень населения страны.

— С-сделаю! — В голове известного, точнее совершенно безвестного махинатора уже крутились фантазии, как от этих огромных миллионов урвать себе хоть кусочек, восполнив понесенные потери.

— Да смотри мне!… — Неопределенно пригрозил Пак, словно прочитав эти несдержанные мечты.

— Все сделаю. На культуру и спорт. Все до копейки. — Зачастил господин Листьев, уже прикидывая в голове, какие счета на какие культурные объекты он оформит в ближайшее время, чтобы лишнего времени на подбор уже имеющихся вариантов зря не терять. Ну, и кому из своих заклятых приятелей-конкурентов побогаче будет пожимать по этому поводу руки, само собой, разумеется.

А потом здоровяк громила, в полной тишине, накрывшей офис почти осязаемой вязкой ватой, прошествовал из стеклянного кабинета господина Серебрянского обратно в туалет. И плотно закрыл за собой дверь.

Через три часа, когда господин Листьев уже давно покинул их офис, и даже сама Ирина уже подробно отчиталась перед шефом об итогах своей командировки, Ленка Изряднова, бывшая Иринина подруга, а с недавних пор главная недоброжелательница, не выдержала. Приперло ее.

— Да сколько можно туалет занимать? — Завопила она, чуть не вприпрыжку направляясь к заветной двери. Терпение ее было на исходе, выпитый с утра кофе настойчиво просился наружу. — Открывай, давай! — Забарабанила она ладонью по створке двери.

Дверь послушно, с тихим скрипом приоткрылась, демонстрируя абсолютно пустое помещение.

— А где… этот? — Недоуменно вопросила на время позабывшая про позывы своего мочевого пузыря дама. — Я же своими глазами видела. Глаз с двери не спускала.

Но никто в их офисе на этот вопрос их любопытной товарки ответить так и не смог. Волшебство однако, в чистом виде.

В растянутой тельняшке и трениках с пузырями на коленях подполковник Иван Михайлович Тетелютин абсолютно ничем даже близко не напоминал всегда чисто выбритого и застегнутого на все пуговицы начальника колонии строгого режима. Впрочем, Иван Михайлович справедливо полагал, что у себя дома, да еще в свои законные выходные, он вполне может выглядеть, как того захочет, хоть в неглиже разгуливать, хоть без него. Хотя нет, без него пока точно не стоит, так как вчера к нему в гости на недельку приехали погостить сестра с мужем, за встречу с которыми и была выпита первая, но отнюдь не единственная рюмка.

Голова гудела, надо бы похмелиться. Сколько они прошлым вечером с Денисом, Катькиным супругом, выпили? Конкретный объем выпитого терялся в алкогольном тумане. Повод продолжить банкет был. Серьезный — не подкопаешься. Дениса за месяц до их с Катериной приезда к Ивану Михайловичу, в очередной раз, чуть не уволили с работы, ясное дело, практически ни за что. Подумаешь, человек немного в поворот не вписался, да бок на служебной машине ободрал. Эту машину и так давно пора было в ремонт сдать. Так нет, вредный начальник прикопался, что случай-то не первый, а значит, Денис халатно относится к своим обязанностям. Грозился даже оплату ремонта повесить на Дениса, да не стал, но о премии пришлось забыть. За месяц работы на износ — голый оклад, а он совсем мизерный. Катерина до сих пор волком смотрит. Вот Денис, которого Иван Михайлович считал, в общем-то, неплохим мужиком, хотя и редкостным раздолбаем, и жаловался на несправедливость жизни в целом и своего начальника в частности. Несправедливости, которую требовалось обсудить, было так много, что засиделись они до глубокой ночи, пока Катерина в поисках благоверного не появилась с руганью на кухне и не погнала его пинками и тычками спать. Иван Михайлович, несмотря на место работы и занимаемую должность, признаться, тоже побаивался свою сестру. Она уже много лет работала в городе Иркутске в отделе по делам несовершеннолетних и, по мнению Ивана, одним взглядом могла усмирить даже тигров-людоедов, доведись этим несчастным животинам попасть к ней вместо ее отборного контингента.

Вспоминая вчерашние сердитые взгляды своей строгой сестренки, подполковник Тетелютин добрел до кухни, поднял взгляд на покинутый пиршественный стол. Именно в этот самый момент суровый, неподкупный мент оказался, как никогда, близок к зароку бросить пить, разом и навсегда. На кухонном столе среди пустых водочных бутылок, консервных банок и засохших кусочков хлеба, колбасы и сыра, на задних лапах стояла крыса. Розовая. В пусть и стилизованной, но вполне узнаваемой форме офицера полиции. Опустив переднюю лапку в недопитую рюмку водки, она задумчиво водила носиком, словно решала, выпить оставленное или не стоит так рисковать.

Разом забывший о головной боли Иван Михайлович крепко зажмурился, помотал головой и сосчитал до пяти. Открыл глаза. Крысы на столе не было.

Информацию о появившейся в соседнем Иганске чудодейственной судье, склеивающей разбившиеся вдребезги семьи ценой сожженного совместно нажитого имущества Елизавете Копанкиной, в сети небезызвестной Лисске Ко, предоставила бывшая одноклассница-соседка. Она в Иганске в университете на филолога училась, а под чудесное воссоединение у нее попала одногруппница.

«Это то, что нужно»! — Подумала известная блогерша, регулярно страдающая, что затрагиваемые ей темы не новы, избиты и заезжены ее плодящимися, как грибы после дождя, конкурентками. И тут же, отправилась извещать своего супруга Игоря о внезапно образовавшейся у них в графике производственной командировке.