Торговцы живым товаром. Афера «Бьютимейкер» - Чейз Джеймс Хедли - Страница 73

Эйб Шварц был прав: на следующий день большинство газет напечатало большие фото девушки. Почти все газеты поместили на первых полосах под жирными заголовками длинные отчеты о приеме.

Один листок объявлял:

Другие писали:

Все отчеты были написаны в восторженных тонах и единодушно признавали Лору Смайт сказочной красавицей, а помещенные тут же фотографии, хотя не все они были совершенны, наглядно говорили о том, что речь идет действительно о чрезвычайно красивой женщине.

Пол Дарк читал газетные сообщения с большим интересом, вырезал их и складывал в папку. Было совершенно очевидно, что объявления и рекламные телефильмы привлекут внимание широкого круга читателей и зрителей. Публике хотелось увидеть своими глазами последние ступени перевоплощения Лоры Смайт в первую красавицу мира — с помощью крема «Бьютимейкер», конечно. Американский корреспондент одной финансовой газеты сообщил, что косметический концерн «Глория» подписал с фирмой «Черил» договор, который предоставляет ему право производить «Бьютимейкер» в Соединенных Штатах и привлечь Лору Смайт к широкой рекламной кампании. Такие же кампании было предусмотрено со временем провести во Франции, Италии и Скандинавских странах. Похоже было на то, что «Бьютимейкер» в скором времени распространится по всему цивилизованному миру, — и это сделала девушка, которая, несмотря на свою красоту, мало чем отличалась от подопытного кролика.

Наконец, Дарк решился. Казалось, сама судьба предоставляла ему возможность восстановить справедливость. По воле случая Бэзил Бомон выехал в отпуск в Алжир. Теперь он, Дарк, имеет драгоценные две недели, в течение которых «Обсервер» целиком зависит от него, и только он отвечает за то, что будет напечатано.

Времени оставалось, не так уж много. Дарк снял трубку внутреннего телефона и позвонил Бренде Мейсон.

— Редактор бытового отдела, — ответила она.

— Говорит Пол, — быстро, как будто куда-то торопясь, заговорил Дарк. — Что ты собираешься давать на своих страницах в следующем номере?

— О, ничего особенного. Фотоочерк об итальянских моделях причесок, рассказ об антикварной мебели и еще небольшой материал о новейших способах утепления старых домов.

— Сними все это. Я забираю твои страницы под репортаж о креме «Бьютимейкер», — распорядился Дарк.

Наступила длинная пауза, затем в трубке послышался встревоженный голос:

— Разумно ли это, Пол? Ведь его запретил сам Хеннингер.

— Об этом там тоже будет сказано. О всех тайных ходах и поблажках мошенникам. Возможно, Хеннингеру репортаж не понравится, но «Обсервер» никогда не боялся говорить правду…

Он положил трубку и взял лист бумаги. Большими печатными буквами выписал:

Потом выдвинул ящик письменного стола и вытащил из него разбухшую папку с рукописью и фотографии, которые должны были нарушить самодовольный покой Фасберже и его сообщников.

Аманда Белл писала письмо Лоре Смайт. Письмо было секретное, и она решила написать его сама, чтобы даже секретарша не узнала о его содержании. В письме говорилось:

XIV

Лора Смайт прибыла в Лондонский аэропорт к концу того дня, когда поступил в продажу «Обсервер» с разоблачением аферы «Бьютимейкер». Она прилетела из Голливуда в сопровождении молодого атлетического сложения американца Скотта Френкела, помощника Рея Сомерса, который получил задание защищать Лору от английской прессы. Френкел, довольно приятный, почти красивый молодой человек лет двадцати трех, не имея большого опыта в журналистских делах, умел все же с надлежащим тактом и вежливой улыбкой отвечать на вопросы репортеров. Конечно, если бы Рей Сомерс мог предвидеть, как встретят в Лондоне его посланца, он полетел бы с Лорой сам или совсем отложил поездку.

Представители прессы заполнили аэропорт. Были там и Фасберже с Амандой Белл, и Тони Лури с четырьмя сотрудниками рекламного агентства. Все они держали в руках последний номер журнала «Обсервер».

Отряд фирмы «Черил» сосредоточился в пустой гостиной, перед дверью которой стоял здоровенный полисмен, чтобы держать газетчиков на расстоянии. Фасберже, доведенный до исступления вопросами и фотокамерами репортеров, весь кипел от ярости. Он ходил из угла в угол, время от времени поглядывая на журнал, как будто не веря глазам, и что-то сердито бормотал себе под нос.

Аманда Белл внешне была спокойна. Она молча сидела в кресле и внимательно просматривала журнал. Что ж. Пол Дарк нанес свой удар точно и ловко. Обложка с фотографией Лоры в апогее ее красоты была чудесна, но широкая желтая полоса под нею и жирная надпись «Афера «Бьютимейкер» возмущала до глубины души. Сам репортаж был напечатан в наиболее выгодном месте — в центре номера — и занимал пять щедро иллюстрированных страниц. Дарк не пропустил ничего, поместил даже фотокопию вырезанного из «Гардиан» объявления.

Еще хуже было то, что он рассказал, как Мери Стенз с самого начала нанялась работать на «Обсервер» и как после вмешательства сверху репортаж был запрещен. Он докопался до того, что Фасберже и Хеннингер принадлежат к одному клубу. Раскрыл темное прошлое доктора Джеймса Раффа, к тому же еще детально осветил некоторые факты из частной жизни Фасберже и других лиц, принимавших участие в афере. Подробности опыта были описаны весьма ярко и иллюстрированы многочисленными фотографиями девушки, которые сделал сам доктор Рафф, с его собственноручными пометками.

На другой странице миссис Белл напала на абзац, в котором с холодной беспристрастностью отмечалось:

Аманда Белл, вздохнув, свернула журнал и поднялась. Из окна гостиной был виден самолет американской авиакомпании, медленно подруливающий к зданию аэропорта. Миссис Белл подошла к Фасберже, который все еще не мог успокоиться.

— Прибыл самолет, Эмиль, — тихо сказала она.

Фасберже сердито глянул в окно, затем перевел взгляд на миссис Белл.

— Пусть ее сейчас же приведут сюда, — проревел он. — И по дороге — никаких разговоров с репортерами. Чтоб полиция и близко не подпускала их. Скажите, что это связано с большим судебным процессом о клевете и что она — главный свидетель.

Лора Смайт выходила из самолета вслед за Скоттом Френкелем. Они были удивлены такой встречей. Кругом стрекотали кинокамеры, вспыхивали фотолампы.