Царство Страха - Манискалко Керри - Страница 67

– Судя по тому, как работает время на Изменчивых островах, ты на протяжении двадцати лет была отрезана от своей силы и, как Теневая ведьма, могла использовать лишь самые слабые заклинания. Если забыть о моем гневе за то, что они так поступили с тобой, а ты не могла узнать правду, для меня это не имело ни малейшего значения.

– Это другое. У меня больше никогда не будет столько магии и столько силы. Тебя это не беспокоит? А как же твой двор? Уверена, у тебя хватает придворных вроде лорда Макадена, которые будут подливать масла в огонь и сплетничать. Называть тебя слабым. Что, если, последовав велению своего сердца, ты разрушишь свой Дом?

Его гнев вспыхнул, когда он подошел ко мне.

– Мне плевать на двор, миледи. Не магия делает тебя сильной. Твое мужество. Твое сердце. Твой разум. Сама твоя душа делает тебя силой, с которой стоит считаться. Меня беспокоит только одно – выживешь ли ты. Ты нужна мне и без магии. Без проклятых королевских титулов. Меня заботит исключительно твое счастье. Когда я восстановлю свою полную силу, моей магии хватит на нас обоих. Поверь.

Если бы только он мог поделиться этим. Я взяла его руку, успокаивающе водя большим пальцем по его коже.

– У нас мало времени. Мне лучше встать у стола или сидя будет удобнее?

Он покачал головой.

– Я пошлю за Старухой. Должен быть способ обойти это.

– Мы не знаем, где она. – Я нежно сжала его руку. – И если будем тянуть и дальше, то другой возможности может и не представиться. Прошу тебя. Не скрывай свое сердце от меня из страха.

Я отпустила его руку, подошла к столу, вырвала Клинок Разрушения из того места, куда он вонзил его, и протянула рукоятью вперед.

– Держи. – Мороз поцеловал дерево, покрыл записи о разных Домах демонов. Я проигнорировала это. Температура не повышалась, но Гнев, наконец, подошел ко мне и принял клинок. Радоваться пока не стоило, но первое препятствие было преодолено. – Возьми и надень амулеты. Начнем, как только будешь готов.

Молча Гнев вынул из потайного отделения у камина мешочек и высыпал содержимое себе на ладонь. Серебро и золото блестели в свете костра. Наши амулеты.

Я ничего не чувствовала, когда смотрела на них. Ни капельки ностальгии. Никаких теплых воспоминаний о том, как каждое полнолуние мы с Витторией освящали их, пока бабушка подсказывала нам, что делать. Я видела лишь чем они были: предметами, которые годами причиняли моему мужу боль и мучения. Которые вносили путаницу в мои воспоминания и воспоминания Виттории, заставляя нас оставаться в неведении. Пришло время вернуть их туда, где им самое место. Гнев надел их через голову, сомкнув челюсти, и вернулся ко мне.

Он стоял передо мной с клинком в кулаке и смотрел вниз. Теперь выражение его лица было холодным, как воздух. Мой муж снова надел эту маску, стал королем, в котором нуждалось его королевство, даже за пределами своего двора. Партнером, в котором нуждалась я.

Мы буквально прошли через ад и вернулись, и сейчас наш мир исправится. Я сдерживала свои эмоции, отказываясь выказывать и толику сомнения. Если он почувствует хоть какую-то тревогу, то проклянет нас навеки.

Наконец взгляд Гнева упал на мой лиф. На мне было простое платье из розового золота с вышитыми на нем лавандовыми, бледно-голубыми и зелеными цветами. Вернувшись от Клаудии, я быстро переоделась. Я не хотела оставлять следов того, где пребывала, и схватила из шкафа первый попавшийся наряд.

Теперь я поняла, какую ошибку совершила, надев бледно-розовое вместо черного. Мой муж увидит, как я истекаю кровью. Так же, как сама видела, как его белая рубашка стала красной, когда я ударила его ножом. Я точно не хотела таким образом возвращать должок.

Ловкими пальцами я расшнуровала перед платья, слегка раздвинув верхнюю часть – ровно настолько, чтобы обнажить голую кожу над сердцем. Я выдержала его взгляд, вливая в него всю любовь и чувства, которые испытывала к нему. Я представила, каково было целовать его, как невероятно было заниматься с ним любовью и ощущать, как мы становились с ним единым целым.

Ненависть, страх и месть разлучили нас. А любовь исцелит нас.

Бабушка Мария однажды велела мне следовать своему сердцу, и, хотя раньше она лгала, а у меня больше не было смертного сердца, теперь я почувствовала правду в ее словах. Любовь была самой могущественной магией. Неважно, сколько всего я пережила на своем пути, я наконец нашла свой дом. И никто, никакое проклятие, никакая сила в этом или другом царстве вновь не заберут его у меня.

– Я люблю тебя.

Гнев не смог ответить, но ледяное выражение лица оставило его. Он приблизил свои губы к моим, его поцелуй был страстным и полным желания. Он чувствовал те эмоции, которые я ему внушила, знал, что я хочу сделать это всеми фибрами своей проклятой души. Я поцеловала его так же страстно, так же свободно. Его язык требовал проникновения, и когда мои губы разошлись, я почувствовала, как мне в грудь вонзается металлическое жало. Гнев прикусил губу, отвлекая меня от боли, когда Клинок Разрушения погрузился глубже.

– Incipio.

Гнев произнес заклинание активации прямо мне в губы. Я вскрикнула, но звук не успел вырваться: муж снова поцеловал меня с отчаянным пылом. Словно соединение наших губ и языков могло привязать меня к нему. Помешать мне исчезнуть в царстве Смерти.

Как только Гнев активировал заклинание, моя магия вспыхнула, чувствуя, что контроль берет на себя новый хозяин. Клинок Разрушения. Моя сила сопротивлялась; не хотела подчиняться новому хозяину. Бушующий ад вырывался из меня, противясь притяжению лезвия, но я отдала свою силу сама, добровольно. Этому она не могла противостоять.

Я закричала, когда мое тело загорелось, лезвие нагрелось. Металл обжигал меня внутри. До этого момента я никогда не чувствовала столь сильной пытки. Рот Гнева скользнул по моей челюсти к виску, его руки обвились вокруг меня, как будто он мог оторвать от меня боль.

– Тише. – Он поцеловал меня в висок. – Все хорошо. Скоро закончится.

Я пыталась сосредоточиться на его легких поцелуях, пыталась удержать немного света, который он дарил. Но это было бесполезно. Боль поднималась и обрушивалась вниз, увлекая меня за собой. Это было хуже, чем когда Виттория удалила мое смертное сердце. Не было видно конца, я потеряла счет времени, пока лезвие продолжало вырывать из меня мою магию.

Между нами вспыхнуло пламя из розового золота, но лезвие жадно поглотило огонь, прежде чем он успел коснуться Гнева. Я зажмурилась, стиснула зубы, когда жара стала невыносимой. Пот выступил у меня на лбу, стекал по груди, шипел на лезвии.

Слезы текли по моему лицу, увлажняя пальцы Гнева, которые все еще крепко сжимали рукоять Клинка Разрушения. Из желания выжить, сохранить свою силу я хотела дать отпор. Потребовалось усилие, до последней капли, чтобы прижать руки к бокам и избавиться от магии. Мучительная магическая передача продолжалась несколько долгих минут, которые показались часами.

Дыра в центре меня росла, и там, где когда-то хранилась сила, постепенно разрасталась пустота. Тело слабело с каждой покидавшей меня каплей магии, желание бороться утихало. Мои крики стихли, колени тряслись, и внезапно кинжал вырвался на свободу. Он с грохотом упал на пол, Гнев подхватил меня и прижал к своей груди. Его сердце бешено колотилось, ритм заставлял мою собственную кровь пульсировать.

Я осталась жива, но мне казалось, что не такая уж маленькая часть меня умерла. Рыдание вырвалось наружу, но я не понимала, вызвано оно облегчением от того, что мы сделали, или горем от того, что я потеряла. Возможно, и то и другое. Я крепко зажмурилась, словно так можно было остановить слезы.

Гнев крепко держал меня, покачивая в течение нескольких долгих минут, пока подавляющее чувство потери немного не отступило. Я не хотела, чтобы он пожалел о нашем решении, и изо всех сил пыталась взять себя в руки.

Жар продолжал окружать нас, и мне наконец удалось открыть глаза. Прекрасные пылающие крылья пламени вытянулись из-за спины Гнева. Серебряные и свирепые. Еще одна слеза скатилась по моей щеке. На этот раз не из-за печали или горя, а из-за созерцания божественной славы. Мы с Витторией были богинями из подземного мира, но Гнев был истинным божеством, и меня захлестнула излучаемая сила любви.