Здесь вам не клан 6 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 12

Однажды вечером мы собрались в гостиной нашего дома в темпоральном пузыре. Я, Макс-1, Кимберли, Хорн и Шепард. Макс заварил себе кофе — через пару часов ему нужно было выдвинуться на работу в клуб. Мы с Кимберли неспешно потягивали зелёный чай, теневики — какую-то мутную дрянь из витых керамических сосудов. Разговор плавно переключился на «Эскапизм».

— Как-то тихо в последнее время, — заметил Макс, доставая чашку из отсека кофемашины. Газа у нас в доме не было, и мы решили не заморачиваться турками.

— Находишь? — Брукс изогнула бровь. — Романовых чуть не скинули, вся империя на ушах… Если чего и не хватает, то астероида из космоса, врезающегося в Атлантис.

— Я не про то, — отмахнулся мой дубль. — Никто не пытается нас стереть. Эмиссары куда-то исчезли.

— Затишье перед бурей, — проворчала Кимберли.

— У них есть проблемы, — заявил Хорн, до этого не принимавший участия в разговоре. — После уничтожения старого ИИ возникли сложности… с тренировочной программой.

— Это как? — заинтересовался дубль.

Меня больше не удивляет осведомлённость кваргов по поводу действий концерна. Теневики способны отслеживать любые исторические события по всем веткам метавселенной. Казалось бы, вот оно — могущество. Если ты знаешь наперёд всё, что произойдёт, то можешь в известной степени влиять на общий вектор развития… Вот только эмиссары постоянно что-то редактировали, а предугадать последствия этого было невозможно. МОР, планируя свои вмешательства, создавал целые виртуальные вселенные. Моделировалась матрица, в которой существовали копии людей, а события текли по разным сценариям. У теневеков отсутствовали подобные технологии. Без вычислительных мощностей наши союзники уступали своим врагам и были обречены на поражение…

До недавних пор.

В процесс вмешался я, и у ребят из концерна всё полетело коту под хвост.

— Госпожа Брукс осведомлена в этом вопросе лучше моего, — уклончиво ответил Хорн.

Я посмотрел на Кимберли.

— Тренировочная программа, — вздохнула волшебница. — Конечно, она существует. Эмиссары заранее учатся управлять своими носителями, использовать их врождённые способности, редактировать ветки и всё такое. Самые крутые агенты, внедряясь в чужие тела, уже имеют ранг одарённого. И путешествуют во времени.

— Раньше ты не говорила, — укоризненно качаю головой.

— У них этого и не было раньше, — Брукс сделала глоток из кружки. — Ты же не говорил с Шепардом. А я знаю, что перед взрывом дата-центра МОР создал настоящий конвейер по подготовке бойцов.

— А теперь что? — перебил Макс.

— Ну, они пытаются всё это восстановить, — девушка пожала плечами.

Я привык говорить о Кимберли «девушка», хотя ей далеко за сорок. В этом мире Брукс примерно соответствует моему прежнему возрасту, но по ней этого не скажешь. Азиатские корни, боевые искусства, регулярные биокоррекции и правильное питание… В общем, инструктор тайной канцелярии вполне могла бы сойти за мою сверстницу… если бы не взгляд. Жёсткий, отрезвляющий. Без капли подростковой наивности. Так на тебя смотрит змея, готовая ужалить в любой момент.

— Вместе со старой версией МОРа исчезли все виртуальные полигоны, — сообщил Шепард. — МОР-2 — это алгоритм и вычислительные мощности. Многое утрачено, и «Эскапизм» сосредоточился на восстановлении.

— Мы так говорим, словно это происходит сейчас, — заметил мой дубль. — Они могут творить что угодно — всё это произойдёт через десятилетия. Или уже произошло.

— Вы же видели будущее концерна, — сказал я, глядя на теневиков. Мысль была неожиданной, как удар грома. — Что с ними произойдёт после… две тысячи сотого года?

Ответил Шепард:

— Концерн в нынешнем виде просуществует до 2135 года. Дальше ничего нет.

— В смысле? — опешил Макс-1. — Как это нет?

— «Эскапизм» исчезает в нескольких узловых ветках, — пояснил Хорн. — После 2135 года его деятельность сведена к нулю.

— И что же их убило? — заинтересовалась Брукс. — Вы видели?

— И почему они целых тридцать пять лет продолжают работать? — не выдержал я. — Мы не справимся? Проиграем?

— Вопросы сложнее, чем кажутся, — осторожно произнёс Шепард. — Начну с того, что алгоритмы МОРа восстановлены лишь в 2105 году, полноценное моделирование начинается ещё через несколько лет. Информацию по программе обучения мы не видим — там много хаотичных изменений.

— Что указывает на темпоральную войну, — предположила Брукс.

— Конечно, — согласился Шепард. — Начиная с 2115 года история Земли варьируется в широких пределах, мы не можем что-либо утверждать наверняка.

— Но они отправили эмиссаров, чтобы разделаться с нами, — напомнила Кимберли.

— Собрали агентов, внедрённых в разные вселенные, — пояснил Шепард. — Стянули остатки тех, кто не был убит ранее. Затем упёрлись в программу подготовки.

— Бред, — не выдержал Макс-1. — Сами себя послушайте. Не важно, какие события происходят сейчас в нашем мире или произойдут через столетие в другом. Эмиссары действуют вне времени. Концерн может восстанавливаться хоть триста лет, но когда они наберут бригаду убийц, то обрушатся на рубежи атаки и создадут точки бифуркации. Мы не заметим всей этой прорвы лет, когда они готовятся к войне. А вот последствиями нас накроет.

— Всё верно, — согласился Хорн. — Если бы «Эскапизм» сумел реанимировать программу, вы с госпожой Брукс уже были бы мертвы.

— У них есть преимущество, — догадался я.

Кимберли взглянула на меня с интересом.

— Мы в глухой обороне, — развиваю мысль, не забывая прикладываться к своей кружке. — Они же всегда бьют первыми. Если что и случится, то с нами.

— Развитие — палка о двух концах, — заметил Шепард.

— Что ты имеешь в виду? — спросил дубль.

— В будущем тоже не видят тех лет, что вы тратите на своё восхождение, — сказал Хорн. — Каждая из враждующих сторон может развиваться десятилетиями, а потом начнётся темпоральная война. И последствия этой войны к чему-то приведут.

— Но вы этого не видите, — разочарованно протянула Кимберли.

— В общих чертах, — сказал Хорн. — Ключевые вехи. Вам нужно понять, что темпоральная война породила своеобразные зоны турбулентности. Фронты искажений, растянувшиеся на десятилетия. Огромное количество пересекающихся, перетекающих друг в друга веток. Эта турбулентность угрожает нашим пузырям.

— Поэтому вы и вступили в конфликт, — догадался Макс-1.

— А что будет с нами? — спросил я.

Хорн и Шепард переглянулись.

— Этого мы сказать не можем, — тихо произнёс Шепард.

— Не можете или не хотите? — уточнила Ким.

— Вас поглотила зона турбулентности, — нехотя признал Хорн. — Сумеет кто-то из вас уцелеть или нет… Неизвестно.

— Даже в ключевых точках? — поинтересовалась Ким.

— Даже в них, — подтвердил Хорн.

— Ладно, — Макс допил свой кофе и широко улыбнулся. У меня возникло ощущение дежа вю — словно глядишь на себя в зеркало. — Тут всё понятно. Если нас накрыло турбулентностью, концерн вновь попытается ударить, но в будущем. Если в 2135 году «Эскапизм» исчезнет — мы победили.

— Нам просто нужно отыскать верное решение, — вклинилась Брукс.

— Вы не поняли, — Хорн патологически не умел выражать эмоции. — Фронт темпоральных искажений, препятствующих анализу, движется из прошлого. Вы УЖЕ находитесь в области принятия решений, последствия которых непредсказуемы.

— Из прошлого? — осторожно спросил я. — Как глубоко?

— Тысяча восемьсот шестьдесят второй, — ответил Шепард.

— Приход Основателя, — вырвалось у Ким.

Глава 8

Женя начала двигаться быстрее, наваливаясь на меня, затем выгнулась, задрожала всем телом и, упав мне на грудь, вцепилась ногтями в подушку.

Несколько минут мы лежали, восстанавливая дыхание.

Когда Чехова сползла на измятую постель, положив голову мне на плечо, я увидел над собой белый скос потолка и окно, за которым ползли ошмётки вчерашних туч.

Сегодня неожиданно распогодилось.