Маркграф из Преисподней. Том 2 (СИ) - Глебов Виктор - Страница 39

Последующие события не укладывались в образ действия иностранного агента. Тот должен был так или иначе забрать чертежи и смыться или переправить их, куда надо. Либо ждать удобной возможности изъять их из тайника, если таковой до сих пор не представилось. Убийца же устроил взрыв на заводе, убрал свидетелей одного за другим и продолжал подставлять Жмыхина. Зачем?

— Надо проверить связи между подозреваемыми в убийстве профессоров и взрыве на заводе, — сказал я. — Учесть не только родственные связи, но и возможность любых встреч. Займись этим.

— Да, Ваше Сиятельство, — отозвалась Марго. — Я понимаю важность этого дела. Не сомневайтесь. Вы можете на меня полностью положиться.

Я взглянул на её тонкий, точёный профиль. С удовольствием полежал бы на этой крошке. Но не сейчас. Секс мешает деловым отношениям, а мне пока нужно, чтобы Марго думала о деле. Но потом… Потом я коснусь её и так отделаю, что она забудет обо всех мужиках, что были у неё до меня. Что эти людишки вообще могут? Вставить — вынуть? Способных показать женщине небо в звёздах единицы. Заполучить такого любовника — всё равно что выиграть в казино чёртов джек-пот. Да, сучка, ты даже не представляешь, что тебя ждёт по окончанию расследования! Лучший трах в твоей серой, никчёмной жизни, заполненной работой. Это станет для тебя лучшей наградой за труды.

Почувствовав, что я смотрю на неё, Марго повернула голову.

— Что-то ещё, Ваше Сиятельство?

Я улыбнулся.

— Пока нет. Работай.

Девушка вышла из машины возле завода. Мы не прощались. Она просто направилась в сторону проходной, а я велел шофёру ехать по дворец. Расследование меня утомляло. Моё призвание — война. Очень не хватало хорошей битвы. Такой, чтобы кровь плескалась на лицо, и на губах становилось солоно от неё. Вот это я понимаю — старое доброе рубилово в лучших традициях! А все эти расспросы — от них прямо тошнота подкатывает! Сам не знаю, зачем я в них вписался. Наверное, от скуки. Некоторые скажут, что в мире, полном чудес, скуки быть просто не может. Не соглашусь. Каждый из нас носит в себе какую-то боль, которая отравляет существование. И не важно, сколько тебе отведено, смертный ты или нет. Как говорил один мой знакомый психотерапевт — да зарумянится его тощая задница на сковородах Преисподней — у депрессии нет лица. Пожалуй, самые мудрые слова, что я слышал из уст смертного.

На следующий день в школе Шуйская старалась на переменах попадаться мне на глаза. Я прямо видел, как она с подружкой нарочно проходит мимо, бросая на меня косые долгие взгляды. Чтобы подыграть, отвечал тем же. И ждал. Девушка явно готовилась сделать ход. Не ошибся: она подошла на большой перемене, поймав меня по пути в столовую.

— Максим, можно с тобой поговорить?

— Можно, только сейчас я собирался перекусить. Вряд ли ты захочешь сесть с нами.

— Я имела в виду не в школе.

— Что, разговор будет долгим? — притворно удивился я.

Надежда кивнула.

— Во всяком случае, не на пять минут.

— Ну, хорошо. У меня сегодня после уроков есть время. Если хочешь, можем куда-нибудь сходить.

— Это было бы отлично. Я знаю одно кафе неподалёку. Туда обычно не ходят студенты, и нам никто не помешает.

— Твои братья тебя отпустят со мной?

— А я им не скажу, — глядя мне в глаза, ответила Шуйская. — Будем только мы, — она неуверенно улыбнулась.

Вот ведь актриса! Ей бы на сцене играть. Жаль, в академии нет театрального кружка.

— Ладно, тогда встретимся после шестого урока?

— Только не перед школой. Давай на углу возле цветочного.

— Видел, найду.

— Ну, всё, значит, договорились. Приятного аппетита.

Улыбнувшись ещё раз, девушка поспешила в столовую.

— Это что было? — спросил Никита.

Он как раз подошёл, когда Шуйская входила в дверь.

— Кажется, мы подружимся, — ответил я, пожав плечами.

Парень фыркнул.

— Вы с Надей⁈ Слушай, это не моё дело, но в качестве твоего приятеля не могу не сказать, что она ни за что на свете не станет с тобой общаться. Оставь ты её лучше в покое, а то Кирилл снова взбеленится.

— Она сама подошла.

Никита немного подумал.

— Значит, что-то задумала. Макс, я серьёзно: Надя тебя ненавидит! Если она к тебе подкатила, держи ухо востро.

Я хлопнул парня по плечу.

— Расслабься, дружище. Может, девочка прониклась моими чарами. Не допускаешь такой вариант?

Никита покачал головой.

— Извини, но не допускаю. Это бред! Люди так не переобуваются.

— Всякое бывает.

— Слушай, ты в неё влюблён? Или правда хочешь жениться, чтобы прекратить вражду ваших родов? Так это надо не через неё действовать, а через её отца.

— Спасибо за заботу, но это моё дело, верно?

Никита вздохнул.

— Просто не хочу, чтобы ты оказался в неудобной ситуации, Макс.

— И я ценю твою заботу. Правда. Пойдём поедим, а то сейчас очередь выстроится до самой двери.

После уроков парни звали меня на дополнительные занятия по рукопашке, но я отбрехался делами. Никита, правда, не поверил. Догнал меня, когда я отошёл, и пошёл рядом. Тихо спросил:

— Ты ведь не с Шуйской встречаешься, Макс?

Я остановился.

— Мне кажется, ты начинаешь переходить границы. С кем бы я ни имел каких дел, это мои дела. Ты высказал своё мнение по поводу Нади, я тебя услышал. Этого вполне достаточно для проявления дружеской заботы.

Парень растерялся.

— Извини! Ты прав: я перешёл границу. Мне жаль. Больше эту тему поднимать не стану.

— Вот и отлично, — уже другим тоном сказал я. — И не считай меня дураком. Договорились?

Никита кивнул.

— До завтра, — я хлопнул его по плечу. — Удачи на занятиях. Если будешь спарринговать с Юрой, следи за правым флангом. Он только и ждёт, чтобы противник открылся, а левая у него ведущая.

— Спасибо… — пробормотал Никита. — Без обид, Макс? Я не хочу, чтобы ты затаил что-то против меня.

— Конечно, никаких проблем. Увидимся утром.

Шуйскую пришлось немного подождать. Она выглянула из притормозившей машины.

— Поезжай за мной. Это недалеко.

Действительно, наши кортежи добрались до утонувшей в зелени кафешке через пять минут. Шуйскую в заведении знали: официант сразу проводил нас на уютную веранду, тень в которой создавалась свисавшим на нитях вьюнком.

— Капучино и эклер, — заказала девушка, садясь. — А ты что будешь?

— Посмотрю меню, — сказал я. — Вдруг кухня меня удивит.

— Здесь нет ничего необычного, — когда ушёл официант, поделилась девушка. — Просто кафе. Стандартный набор.

Кивнув, я пару минут изучал меню. Затем отложил его и взглянул на Надежду. Она улыбнулась.

— Определился?

— Да. Зачем мы здесь? То есть, я, конечно, рад, но твоё предложение было довольно неожиданным.

— Знаю. Меня тревожило то, как прошёл наш последний разговор.

Я приподнял брови.

— Правда? По-моему, ничего удивительного в нём не было. Учитывая, в каких отношениях наши роды.

Девушка кивнула.

— Вот именно, Максим. И это неправильно. Мы ведь не обязаны относиться друг к другу так же, как наши родители. И их родители.

— Да, вражда довольно давняя.

— И это неправильно. И Пожарские, и Шуйские служат империи. У нас один враг. А распри только ослабляют страну. У нас ответственный участок — граница с Бундесратом. Мы должны быть сплочёнными!

— Золотые слова, — серьёзно сказал я, когда она сделала паузу. — Жаль, так же не считает твой отец.

— Дело не только в нём. Твой тоже не желал мириться. Тут коса нашла на камень. Но теперь, когда ты стал главой рода, можно попробовать всё изменить. Согласен? Ты ведь хочешь этого?

— Всей душой.

Ха-ха!

Девушка просияла. Уверен, не из-за моего желания погасить давнишний родовой конфликт, а оттого, что считала, будто всё идёт по плану, и скоро она из меня верёвки сможет вить.

— Я рада, что ты со мной согласен, Максим! — проговорила она. — Это просто здорово! Наконец-то хоть кто-то из наших родов нашёл общий язык.