Каменный зверь - Храмушина Надежда - Страница 6

– Может потому, что вы не взяли у него ничего, а товарищей своих пришли спасти. Кстати, во многих мифах всегда те, которые ничего не крадут, только они и остаются в живых.

– Мне это никогда не приходило в голову, но что-то в ваших словах есть.

– Антон Семёнович, уже поздно, но я хотела Вам задать последний вопрос.

– Пожалуйста. – Кивнул он.

– Скажите, Вы думаете, что гроб, когда хоронили этого парнишку, был закрытым потому, что он начал изменяться? Он мог стать оборотнем, если бы пережил трансформацию?

– Ольга Ивановна, я считаю, что гроб закрытым был потому, что он был пустой.

– В смысле? Он же умер в больнице! – Воскликнула я.

– Вы думаете, что он первый, кто стал не таким, как все остальные люди, или, что он первая аномалия в истории человечества? Я думаю, что его труп сейчас лежит спокойненько в какой-нибудь суперсекретной лаборатории, и служит благу науки.

– Антон Семёнович, спасибо Вас за такой интересный разговор! – Сказала я и посмотрела на часы – Уже на самом деле поздно. Ещё увидимся. Вы здесь ещё долго?

– У меня ещё неделя. А завтра Вы в поход идёте? – Спросил он.

– Да. А Вы тоже? – Он кивнул – Вот и прекрасно, ещё будет время поговорить и завтра.

– Может Славу к тому времени найдут. – Вздохнул он – Там целые команды прочёсывают лес.

Он меня проводил до моего корпуса, я зашла внутрь и увидела дежурную, она, видимо, ещё и мыла корпус, потому что пол ещё был мокрый, а она снимала резиновые перчатки.

– Из какого номера? – Деловито спросила она.

–Из восьмого. – Ответила я.

Она дала мне ключ, и я отправилась в номер, радуясь, что у меня с собой целый кулёк конфет. Началась моя сладкая жизнь!

Глава 2. Поход

За завтраком нам выдали походный обед, и в десять часов мы отправились в поход. Впереди шёл Алексей с огромным рюкзаком, за ним мы. Я насчитала тридцать два человека. Антон Семёнович шёл со мной рядом, неся кроме своего рюкзака, ещё и большой котелок, ведра на два. Он мне показал компас, который надел на руку и сказал:

– Держитесь возле меня, никогда не заблудитесь! Это подарок моего начальника Федотова, бригадира буровой. Хороший был мужик. Мы вместе проработали восемнадцать лет. Когда он на пенсию уходил, мне этот компас подарил, и так со смешком сказал, чтобы я жизненные ориентиры не терял. И знаете, Ольга, мне этот компас однажды жизнь спас. Мы тогда на новую базу переезжали. И вместо того, чтобы в октябре переехать, не уложились в сроки, и только к первому ноября погрузили технику всю, вагончики, и потянулись за сто восемьдесят километров дальше, на север. А зима уже наступила настоящая, морозы ударили за тридцать. Я ехал с нашим поваром на последней машине. А он такой болтун, да ещё и спорщик, вот и сцепился с нашим водителем Андреем, так распалились, что думал, подерутся. А мело так, что впереди идущую машину только метрах в пятнадцати было видно, чуть отстанешь – только белый вихрь и увидишь. Когда спорщики успокоились, опомнились, что впереди только снежные вихри и пустое поле. Андрей газа поддал, чтобы последнюю машину догнать, уже и пятьдесят едет, а колонну не видим. А пурга и не думала утихать. Заставил я Андрея остановиться, вышел из машины, а впереди никакой дороги, никаких следов. Если и были, то всё замело. Тундра кругом. Ладно, ехали на Урале, он получше любого вездехода забирает. И стоять нельзя – занесёт, потом совсем не выбраться, так можно только к весне оттаять, такие случаи тоже были. И ехать не понятно в какую сторону. Мы по карте стали смотреть, Андрей компас достал, да только дёргается стрелка на нём, как сумасшедшая. Завёл он машину, едем дальше, куда нам деваться! Часа три ехали, потом Андрей заправился из канистры, опять мы давай компас крутить. Ни черта не показывает, где север. Мы снова поехали вперёд. Проехали два часа, Андрей уже засыпает, а если он заснёт, то мотор вымолотит весь бензин, а запаса у нас больше нет, и глушить его нельзя – иначе застынем насмерть. Опять давай карту и компас крутить, а компасу, видать, когда-то стрясли голову, вот он и сломался. И тут я вспомнил про свой компас, достал из рюкзака, положил на карту – встала стрелка. Мы давай расстояние прикидывать, сколько проехали, и получилось, что мы уехали дальше на север километров на двадцать, да ещё и западнее взяли. Возвращались уже в полной темноте, ехали тихо, боялись куда-нибудь провалиться. И только перед самой точкой, метель улеглась, и мы увидели свою колонну. С тех пор я никогда со своим компасом не разлучаюсь, в лес ли иду, в отпуск ли куда, всегда на руку первым делом его надеваю.

Мы свернули с главной дороги на грунтовую и пошли по лесу. Впереди женские голоса запели «Вместе весело шагать по просторам», мы все подхватили. И правда, с песней идти оказалось намного легче и веселее. Но дальше дорога пошла в гору и песня сама по себе затихла, всё-таки с песней хорошо шагать только по ровной дороге, или с горки спускаться. Рядом с нами шла женщина в белой косынке на голове, она мне сказала:

– Я думала по деревне пройдём, там сегодня должны мотоциклисты какие-то приехать, там у их клуба трасса на выживание есть, так они каждый год осенью гонки устраивают, зрители в восторге, говорят зрелище не для слабонервных. Меня, кстати Натальей зовут.

– Ольга. – Представилась я – Так мы бы всё равно не остались смотреть их гонки, у нас же своё мероприятие.

– Слышал я про их гонки, – сказал Антон Семёнович – они потом напьются и зубы друг другу начинают выбивать. Вот когда начинается настоящее зрелище не для слабонервных.

– А вы не скажите, привал будет? – Спросила Наталья.

– Конечно, у нас ведь трасса не на выживание, а для души. Я думаю, Алесей сделает привал возле Каменного Медведя. Это скала есть такая, похожа на стоящего на задних лапах медведя. Легенда есть такая. Медведь проснулся раньше времени, до весны, и начал шататься по деревням, крестьян пугать, скотину задирать. Мужики на него пытались охотиться, да он старый был и хитрый, не могли его выследить. А в деревне жил один старик, тоже хитрый был, вот он и придумал, как избавиться от медведя. Старик выследил медведя и говорит ему: « Давай спорить! Кто голыми руками птицу поймает, тот и выиграет. Если ты выиграешь – буду тебе каждый день еду приносить, пока сам не уйдёшь, а если я выиграю – то уйдёшь от нас в тайгу, и больше не будешь хозяйства разорять». Ударили по рукам. Договорились о месте и времени. А старик место специальное выбрал, на скале. И не случайно это место подобрал, он знал, что как только солнце начинает к весне поворачиваться, на этой скале проступает коричневая липкая жидкость, никто не знает, что это, да только если встанешь на неё, и постоишь хоть несколько минут – всё, не сдвинуться больше с места. Эту жидкость в деревне ещё называли змеиный хмель. Пришёл медведь утром на место встречи, а там уже старик сидит, его ждёт. «Ну всё Миша, давай, ты здесь встанешь, а я вот здесь, рядом». Встали они с медведем, час стоят, два стоят, птицы пролетают, да высоко, медведь тянется, а достать не может. А старик ещё меньше медведя, на целую голову. Медведь над ним потешается: «На что ты рассчитываешь, старый? Будешь меня кормить до скончания твоего века, я никуда по доброй воле отсюда не уйду!» Старик ухмыляется себе в бороду, он знал, чего ждал. И вот солнце стало высоко, камень нагрелся, и медведь приклеился. Старик собрал свои вещи и пошёл. «Ты куда?» взревел медведь. «В деревню, за кормом тебе, сам же сказал, что больше отсюда никуда не уйдёшь». Понял медведь, что старик его обманул, хотел за ним кинуться, а с места сдвинуться не может, приклеил змеиный хмель его накрепко. А над ним ветка висела сосновая, он захотел за неё зацепиться, да вылезти, да только сломал её. Сосна начала сочить на медведя свою смолу, так и остался он стоять, а потом и в камень превратился.

– На самом деле есть такой змеиный хмель? – Спросила я.

– Есть такой мох, старое название его змеиный хмель. Он на камнях растёт. Как только камень нагревается, появляется липкая смолка, а из неё потом мох и растёт. Конечно, такая смолка не смогла бы остановить медведя, но насекомых разных может приклеить, даже мелких животных, мышек, например.