Угроза мирового масштаба (СИ) - Лекс Эл - Страница 24

Причем именно в «руках». Не в одной руке, как это обычно происходит, когда маг целенаправленно кидает куда-то сгусток магии, указывая на цель пальцем, а двух.

Баронесса поставила локти на стол, переплела пальцы, повернув их костяшками к потолку, и положила на них голову, сверля меня внимательным взглядом, который, казалось, не отрывала от меня с самого момента моего появления в общем зале. И вот как раз между переплетенными пальцами у нее и пробивались цветные струйки магии, которые стекали на стол, соединялись в один пятнистый поток и тянулись ко мне.

Казалось, что баронесса вообще не отдает себе отчета в том, что делает — взгляд ее был расфокусирован, словно она смотрела даже не на меня, а куда-то внутрь себя. Пальцы были сжаты так плотно, что даже костяшки побелели, даже ногти впились в кожу.

Интересно, что с ней происходит?

— А теперь — давайте уже наконец поедим! — громогласно закончил свою речь директор на сцене и зал взорвался овациями.

— Ура! — гаркнул рядом со мной Нокс. — Наконец-то! Я проголодался, как бегемот!

Пока звучала речь, он уже успел наполнить свою тарелку всякими вкусностями и, как только директор сказал последнее слово, Нокс тут же ухватил за кость крупную, целиком зажаренную ногу какого-то животного, щедро мазнул по ней густым красным соусом, даже на вид таким острым, что я чуть было глаза не порезал, таким ярким и блестящим, что лично я бы поостерегся вот так ложками его есть, и отгрыз с кости сразу половину мяса!

Он успел сделать буквально два жевательных движения, после чего остановился. Глаза его моментально увлажнились, щеки покраснели, а руки задрожали.

— Ух… — выдохнул он с набитым ртом. — Ух-х… Ух!

Бросив кость с остатками мяса на блюдо, он принялся махать руками в открытый рот, словно пытался остудить его. Не добившись никакого результата, он попытался проглотить мясо, но не пошло, и тогда он схватил свой кубок и в один присест, в один глоток, осушил его. Сделал могучий глоток, от которого его горло раздулось, как у лягушки, когда она квакает, и довольно крякнул:

— Вот! Теперь хоро…

Не договорив, он заткнулся на полуслове и слегка склонил голову набок, словно прислушиваясь к себе.

— А нет, не хорошо… — неуверенно произнес он. — Не хорошо, вообще не хорошо!

Ну еще бы, головой-то думать надо. Напиток только разнесет остроту по всему рту, и уж явно никак не поможет в том, чтобы ее удалить!

Но Ноксу объяснять этого я не стал — судя по прерывистому дыханию, трясущимся рукам и красным глазам, бегающим по столу в поисках спасения, он бы все равно меня сейчас не услышал. Сейчас он практически на инстинктах искал, чем бы еще залить бушующий внутри него пожар…

И ближайшим, что к нему оказалось, был мой кубок.

Я даже не успел открыть рот, чтобы предупредить его о том, что с ним что-то нахимичили, а, вернее, намагичили, как напиток уже был опрокинут в глотку Нокса. Один глоток, чуть менее большой, чем в предыдущий раз — и вся магия исчезла у него в желудке вместе с соком, который я так и не попробовал.

Да уж… Это буквально все, что я могу сказать на тему происходящего.

А Нокс, между делом, с громким стуком поставив бокал на стол, зажмурился, словно ему лимонного сока в глаза налили, посидел так несколько секунд, а потом распахнул глаза и довольно улыбнулся:

— А вот теперь точно хорошо!.. Ух, хорошо! Марк, что за нектар у тебя в бокале? Как будто и не было никакого перца!

— О, знаешь, я и сам особо не в курсе, — ответил я, переводя взгляд на Ванессу. — В общем-то, там могло оказаться все, что угодно.

Баронесса, которая наконец вынырнула из собственного сознания, перехватила мой взгляд.

Её ноздри гневно раздулись, а пальцы напряглись еще сильнее — так, что мне показалось, что сейчас тоненькие косточки не выдержат нагрузки и сломаются, пропарывая кожу острыми концами.

Баронесса ожгла меня таким яростным взглядом, каким даже я вряд ли награждал своего злейшего врага — Вальтора — и опустила глаза в тарелку, берясь за вилку и нож. Вокруг ее пальцев все еще витали в воздухе остаточные струйки магии, но сама она будто и не замечала этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Или просто делала вид, что не замечает, в надежде на то, что не вижу и я тоже? В надежде на то, что я не умею смотреть магическим зрением или на то, что я не стану им смотреть?

— Эй, Марк… — внезапно тихо позвал меня Нокс, который вроде как несколько секунд назад был уже в нормальном состоянии и настроении. — Что-то мне хреново…

Нисколько не удивленный тем, что ему внезапно стало хреново, я оторвал взгляд от Ванессы, которая все равно уставилась в свою тарелку, и перевел его на Нокса. Парень был белым как мел, прямо под цвет своих волос. Он сидел неестественно прямо, будто боевой посох проглотил, и в глазах его стояло откровенное непонимание.

— Я… — тихо начал он. — Ик!..

Он громко икнул, раскрыв рот, и из него внезапно вырвался… огромный мыльный пузырь!

Это было настолько неожиданно, что я не удержался и ткнул его пальцем. Мыльный пузырь, как ему и положено, лопнул, брызнув на окружающих крошечными капельками.

— Что за ху… — пораженно прошептал Нокс, но договорить не смог. — Ик!..

Он снова громогласно икнул, перекрывая даже стук вилок по тарелкам, и снова из его рта вырвался огромный, с голову размером, мыльный пузырь. В этот раз лопать я его не стал, и тот величаво поплыл по залу.

И чем дальше он плыл, тем тише становилось в зале.

Грохот посуды и разговоры студентов прекращались, словно пузырь тащил за собой какой-то полог тишины. Взгляды всех присутствующих, включая десять взрослых людей, сидящих за столом, что стоял на подиуме (среди них были и директор и Каролина Нова, что позволяло предположить, что все это — преподавательский состав) были прикованы к летящему шару, переливающемуся всеми цветами радуги, будто он был живым воплощением магии.

В общем-то, так оно и было.

— Твою… Ик!.. — огорченно прошептал Нокс. — Мать… Ик!..

Еще два мыльных пузыря отправились в полет, и, когда преподаватели проследили, откуда они берут свое начало, то тут же вскочили, побросав вилки, и побежали к Ноксу.

— Спокойно! — заявил директор, на мгновение задержавшись на краю помоста. — Все под контролем! Продолжайте трапезу!

Остальные преподаватели под руководством Каролины Нова вытащили из-за стола Нокса, который икал уже безостановочно, выстреливая пузыри очередями, будто из пузыремета. Один из преподавателей схватил попавшийся под руку небольшой сервировочный столик, прожарил его мощным импульсом трехцветной магии — желтой, оранжевой и голубой, и превратил его в больничную каталку, почти такую же, как я видел в собственно больнице. Преподаватели аккуратно положили Нокса на нее, и трое из них, уворачиваясь от мыльных пузырей, покатили его куда-то прочь из зала.

Студенты взволнованно шептались в зале, где-то раздавались смешки. Директор обвел зал взглядом и посмотрел на меня. Я не видел его глаз под очками, но чувствовал, что директор ощущает, что я как-то связан с произошедшим.

Не удержавшись, я перевел взгляд на Ванессу, чтобы узнать, куда смотрит она, но баронесса по-прежнему пялилась к себе в тарелку, в которой не убавилось ни кусочка.

Оно и не удивительно — трудно, а, вернее, почти невозможно, есть вилкой, которую так сжали в руке, что она практически сложилась пополам.

— Все под контролем! — повторил директор. — Ему будет оказана вся необходимая помощь! Возвращайтесь к трапезе!

—…здесь не на что смотреть, — одними губами продолжил я фразу, которая так и напрашивалась сюда, и принялся наконец за еду.

Вместо своего кубка на всякий случай я взял ноксовский — ему все равно не понадобится уже, а на моем еще могли остаться следы магии. Пузырями икать вряд ли буду, но даже если это будет всего лишь ощущением мыльного вкуса во рту — все равно ничего хорошего.

Когда все студенты покончили с трапезой и по одному начали уходить из общего зала, я дождался, когда Ванесса тоже встанет из-за стола, и пошел следом за ней. Догнал через полсотни метров, уже в стеклянном переходе между зданиями, перегнал и встал прямо перед ней.