Таинственный - Ланзони Фабио - Страница 9

– Да, не говорила. – Гретхен повернулась спиной к гостье, доставая из холодильника пакет молока. – Я не хотела никому ничего рассказывать, пока не буду уверена, что у нас с Карлом серьезно.

– Что ж, я рада, что все так сложилось.

– Я тоже. Я с ним очень счастлива, Джори. – Гретхен вернулась к столу, села напротив Джори и пододвинула к ней чашку, над которой поднимался парок. – Мне кажется, каждый день я открываю в нем что-то новое и люблю его еще больше.

– Но это же замечательно, – искренне сказала Джори. От была от души рада за подругу, которая наконец нашла свою любовь. Ее даже кольнула легкая зависть. Суждено ли ей встретить человека, которого с течением времени она будет любить все больше? До сих пор все ее отношения с мужчинами развивались как раз противоположным образом.

– По телефону ты сказала, что порвала с Куртом, – продолжала Гретхен. – Что случилось? В августе ты, кажется, была от него без ума.

– Тогда – да, но из этого ничего не вышло.

Джори вспомнила лето, свой приезд в Близзард-Бэй. Курт собирался на натурные съемки в Саратога-Спрингс, где должны были сниматься эпизоды гонок для его нового фильма. Когда он предложил Джори поехать с ним, она согласилась и в тот момент даже не подумала, что можно заглянуть в Близзард-Бэй.

Все эти годы после смерти деда Джори редко вспоминала детство, школьные каникулы… Эти мысли были слишком болезненными, и ей не хотелось, чтобы кто-то напоминал о тех счастливых временах, о человеке и о доме, которые остались в прошлом.

Но оказавшись в Саратога-Спрингс, Джори неожиданно для себя испытала ностальгические чувства. Она вспомнила, как приезжала на знаменитый трек с Папой Мэем – старик был страстным болельщиком и игроком. Вспомнила, как прогуливалась по улицам, застроенным домами времен королевы Виктории, ходила по магазинам на Бродвее, бывала в знаменитых банях.

Джори вдруг стало любопытно, во что превратился Близзард-Бэй. И однажды, когда ей наскучило смотреть, как снимаются бесконечные дубли, она попросила водителя Курта отвезти ее в городок.

Ее поразило, что Близзард-Бэй выглядел в точности так же, как в последний раз, когда она здесь была, и все подружки ее детских лет по-прежнему жили здесь. Найти старых знакомых не составило труда, в этом ей помогла Мэй Драйсколл из ресторана «Франт-стрит дайнер». Когда Джори зашла выпить кофе, Мэй ее узнала, бросилась обнимать и с ходу обрушила на нее поток сведений обо всех приятельницах, с которыми Джори когда-то встречалась в летние месяцы.

Мэй рассказала, что Гретхен живет все в том же доме на Плезант-стрит, принадлежавшем ее семье, только превратила его в гостиницу.

Рыжеволосая хохотушка Китти вышла замуж за лучшего друга своего брата, Джонни О'Коннора, у нее – благослови их Господь – уже четверо детей и на подходе пятый.

Эксцентричная Клоувер пока не замужем и открыла в Саратоге бутик «Нью эйдж».

Элегантная, с налетом снобизма Эдриен – единственная из компании, не считая самой Джори, кто приезжал в Близзард-Бэй только на лето, – недавно окончательно перебралась в резиденцию родителей и теперь живет здесь круглый год. Она недавно развелась и, по слухам, встречается с сенатором штата – богатым и, между прочим, женатым.

Джори прямо из лимузина позвонила Китти. Не прошло и нескольких часов, как она и четыре ее подруги встретились в местной пиццерии. Уже вернувшись в Нью-Йорк, Джори не раз вспоминала эти драгоценные часы, проведенные в обществе девочек, с которыми были связаны воспоминания о самых счастливых днях ее жизни.

Наверное, именно поэтому, когда Джори бросила Курта, ей вдруг захотелось позвонить Китти, которая была ей ближе всех других старых знакомых. Так она и сделала: позвонила и сказала, что собирается снова приехать в Близзард-Бэй. Китти, чей маленький домик был битком набит детьми и игрушками, обрадовалась и посоветовала ей остановиться у Гретхен.

– Я бы с удовольствием пригласила тебя к нам, но у нас нет свободной комнаты, а на диване спит моя мама, она приехала из Флориды, чтобы побыть со мной до рождения ребенка. Но я уверена, Гретхен будет рада гостье.

Джори обещала подумать. Однако Китти принялась за дело со свойственной ей энергией и тут же связалась с Гретхен. Через пять минут на столе у Джори зазвонил телефон, и она получила приглашение остановиться в гостинице «Дом 1890».

И вот она здесь.

Гретхен отхлебнула чай, поставила чашку на стол и осторожно проговорила:

– Джори, прости, если я вмешиваюсь в твою личную жизнь… но как ты могла отпустить такого мужчину, как Курт Хоуван?

Джори нахмурилась:

– Он просто не в моем вкусе.

Гретхен это явно не убедило.

Начиная испытывать раздражение, Джори попыталась объяснить:

– Одно то, что мужчина – известный киноактер…

– К тому же потрясающе красивый, богатый и сексуальный, – вставила Гретхен.

– … потрясающе красивый, богатый и сексуальный, – повторила Джори, – еще не означает, что он именно тот, кто мне нужен.

– Может быть, но… ты представляешь, сколько женщин были бы счастливы оказаться на твоем месте? Включая меня.

– Догадываюсь. – Она перехватила мечтательный взгляд Гретхен. – Но знаешь, я бы скорее предпочла оказаться на твоем месте.

Гретхен опешила:

– Что-что?

– Ты точно знаешь, где твой дом – здесь, в Близзард-Бэй. У тебя есть собственное дело и есть мужчина, которого ты любишь. Вся твоя жизнь определена и упорядочена, ты точно знаешь, где будешь завтра и послезавтра. А я… я не знаю, чего хочу и куда иду, и никогда не знала. До сих пор это не имело значения, но в последнее время…

Спохватившись, что говорит бессвязно, перескакивая с одной мысли на другую, Джори умолкла и стала пить чай.

Гретхен довольно долго молчала, потом медленно проговорила:

– Знаешь, Джори, я никогда не думала, что ты можешь быть недовольна жизнью. Ты всегда казалась такой беспечной, жизнерадостной.

– Когда-то я такой и была. В детстве. Особенно летом, на каникулах, у бабушки с дедушкой. Но позже все изменилось. Я… я выросла.

Казалось, она повзрослела за одну ночь. В действительности ее мир рассыпался на части на протяжении одного лета. И хотя Джори сумела кое-как собрать обломки воедино, чтобы по крайней мере перестать хандрить, плакать и жалеть самое себя, с тех пор все непоправимо изменилось.

Возможно, именно поэтому Джори до сих пор не могла остановиться в поисках… Чего? Возможно, ей просто не хватало в жизни доброты, надежности, защищенности – того, что всегда ассоциировалось у нее с Близзард-Бэй.

Но нет больше Папы Мэя, нет больше дома, и детство не вернуть. Она никогда не сможет воссоздать то, чего ей не хватает. Быть может, возвращение в городок детства было ошибкой. А может, на самом деле она искала вовсе не утраченное, а что-то совсем другое, еще сама толком не понимая, что именно.

Почему-то именно сейчас Джори вспомнила Сойера Хоуленда и тут же пожалела об этом. Связь с таинствен•ным чужаком – как раз то, чего в нынешнем состоянии духа она никак не могла себе позволить. Да, спору нет, она что-то пыталась найти – но только не мужчину.

Но едва подумав так, Джори вынуждена была признаться себе, что это вовсе не бесспорно.

Ей очень хотелось оказаться в объятиях крепких рук, хотелось, чтобы ее ласкали, целовали. Джори поняла, что по этим соображениям ей нужна связь с мужчиной, пусть даже неподходящим. Ей нужна страсть, жизнь без страстей становится пресной и скучной, слишком скучной для женщины, которая привыкла действовать импульсивно и обожает непредсказуемость. Ей нужен кто-нибудь, кто бы нежно занимался с ней любовью, говорил, как-она желанна.

«Ты ненасытна, Джори».

Сколько раз Курт – настоящий мужчина, известный ловелас и международный секс-символ – говорил ей эти слова? То же твердили и другие, и в конце концов Джори стала спрашивать себя: может, она нечто вроде нимфоманки?

Но дело в том, что ни один мужчина не любил ее достаточно сильно. Джори всегда была готова к большему, и когда любовник – судя по всему, удовлетворенный – сонно откатывался от нее и закрывал Глаза, иногда она удивлялась, а иной раз и злилась. «Подожди! – хотелось ей крикнуть. – Ты мне еще нужен, я хочу большего».