Америка глазами эмигранта. Том 1 - Мандалян Элеонора Александровна - Страница 18

Что касается благотворительности, то интересы Брода зиждятся как бы на трех основных для него китах – искусство, образование, медицина. Вместе с женой Эдит, во всем его поддерживающей, Эли открыл в MSU Художественный музей Eli amp; Edith Broad, вложив в него больше сотни миллионов долларов.

В 2003 году они решили открыть свой собственный научно-исследовательский институт, Broad Institute, на базе MIT – Массачусетского технологического института и исследовательского центра в Кембридже. Затея эта им обошлась сначала в 100 миллионов долларов, затем еще 100, и еще 500. Благодаря щедрости Бродов, их Институт вышел на ведущие позиции по геномной медицине. Субсидируют супруги и исследования в области регенеративной медицины и стволовых клеток, проводимые в Университете Южной Калифорнии.

Считая, что одна из проблем американского общества кроется в неправильной системе образования, Брод основал Фонд (в 1984 году) с уставным капиталом более $2 млрд и определил его цели: «повышать уровень образования, расширять горизонты молодого поколения, выводя их на качественно новый уровень». А качественно новый уровень, согласно его убеждению, в первую очередь подразумевает культурно-эстетической – и фонд щедро раздает сотни миллионов долларов – более 8 000 кредитов более чем 500 музеям, арт-объединениям и галереям университетов.

С годами благотворительность стала основной деятельностью супругов Брод. В 2010 году Эли одним из первых присоединился к филантропической кампании The Giving Pledge, начатой американскими миллиардерами Биллом Гейтсом и Уорреном Баффеттом. The Giving Pledge (Клятва дарения) – «попытка сподвигнуть самых богатых людей и их семьи пожертвовать большую часть своего состояния (не менее 50 %) на филантропию», – так записано на ее официальном сайте. Гейтс тратит на благотворительность до 3 миллиардов в год. А финансовый магнат Баффетт пообещал, что после его смерти 99 % его состояния уйдет в благотворительные фонды.

В первые же три года кампанию поддержали 105 миллиардеров (в их числе Майкл Блумберг, Джордж Лукас, Дэвид Рокфеллер, Марк Цукерберг и др). Согласно Клятве, пожертвования могут быть произведены как при жизни дарителя, так и после его смерти. Даритель волен сам выбирать страны и программы, которые он хочет поддерживать. Понятно, что обязательство это не юридического, а морального свойства. Супруги Брод обязались после смерти пожертвовать на благотворительность не половину, а три четверти своего состояния.

Став жителем Города Ангелов, Брод решил превратить его в культурную столицу мира. Начал он с Музея искусств графства Лос-Анджелес (LACMA), в очередной раз широко раскрыв свой бумажник. Los Angeles County Museum of Art, на Уилшер бульваре – крупнейший художественный музей Запада США. Его экспозиции охватывают практически все эпохи жизни человека, начиная с древнейших времен. Это греческое, римское и этрусское искусство, азиатское и исламское, американское, латиноамериканское и европейское, включая современное, авангардное.

Однако LACMA, как музей, не мог похвастаться удачным для себе стечением обстоятельств. В свое время от него отпочковались в отдельные музеи коллекции Пола Гетти, Нортона Саймона и Арманда Хаммера, тем самым существенно его обеднив. Музей тихо ветшал, пока за него не взялись такие люди, как Эли Брод, ставший его пожизненным попечителем. Щедрые пожертвования Брода и привлекаемых им частных лиц позволили обновить музей снаружи и изнутри, существенно улучшив дизайн его интерьеров и прилегающую территорию, создать новые павильоны и современную инфраструктуру.

А Брод тем временем пошел дальше. Он основал и возглавил Музей современного искусства (Museum of Contemporary Art – MOCA), как ответвление LACMA, снова став его пожизненным попечителем. Финансовая поддержка Брода позволила новому музею отвоевать и сохранить свою независимость.

MOCA не случайно обосновался в самом центре Лос-Анджелеса, на Grand Avenue. Брод не мог остаться равнодушным, видя, как приходит в упадок даунтаун «столицы мирового кинематографа» – красивейший район, с высокохудожественными зданиями и помпезными небоскребами, отданный на откуп бомжам и уличным бандам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

По собственной инициативе основав координационный комитет «Гранд-Авеню» для привлечения инвестиций частного сектора, Брод контролирует проект многофункционального комплексного восстановления и развития этой улицы, объявив ее не только географическим, но и культурным центром Лос-Анджелеса.

Как председатель комитета государственно-частного партнерства по Гранд-Авеню, Брод возглавил кампанию по сбору финансовой помощи от благотворителей, в качестве наглядного примера вложив в проект перепланировки центра Лос-Анджелеса $1,8 млрд собственных средств. Без Брода, считают власти города, деньги никогда бы не были собраны.

Уже на наших (эмигрантских) глазах улица Гранд начала возрождаться, обзаведясь новыми магазинами, ресторанами, кафе, кинотеатром, отелями и жилыми домами. На ней появились такие здания в стиле модерн, как MOCA, спроектированное японским архитектором-авангардистом Арата Исодзаки; собор Богоматери Ангелов, испанского архитектора Рафаэля Монео, возглавлявшего Гарвардскую школу дизайна; концертный зал им. Уолта Диснея, Фрэнка Гери и др.

Кстати, открытие Walt Disney Concert Hall тоже не обошлось без Брода. В 1996 году Broad и тогдашний мэр Лос-Анджелеса, Ричард Риордан, возглавили кампанию по сбору средств на его строительство на Гранд авеню. Вдова великого аниматора пожертвовала $50 млн. Разрабатывать проект должен был Фрэнк Гери, один из крупнейших архитекторов современности, заложивший основы деконструктивизма в архитектуре. Но прошло 9 лет, а на месте будущего здания так и не было построено ничего, кроме подземного паркинга. Семья Диснея пришла к Риордану, умоляя его сделать хоть что-нибудь, чтобы воскресить проект. Риордан не остался глух к мольбам и позвонил Эли Броду.

Брод тут же принялся за дело. Он вложил сам $18 млн и начал обрабатывать разные компании и богатых людей, чтобы они сделали пожертвования. В общей сложности ему удалось собрать $25 миллионов, что позволило завершить замороженный проект. Таким образом, Брод, в известном смысле, является крестным отцом и самого крупного концертного зала Лос-Анджелеса, открывшегося в 2003 году.

Но не всем нравится то, что делает Брод и архитекторы-модернисты, которых он всячески поддерживает. Их стараниями в солидном, классическом, можно сказать, даунтауне Лос-Анджелеса возникло обширное «гнездо» супермодернистской архитектуры. Это Концертный зал им Уолта Диснея – нагромождение гигантских листов металла, от которых в соседних домах температура подскочила на десяток градусов, а асфальт вокруг начал плавиться. Это Музей современного искусства, похожий на кирпичные корпуса завода, с огромной скульптурой из металлолома у фасада. Компанию архитектурных панков дополняет Храм Богородицы, выполненный в том же стиле.

Высказываются мнения, что Брод, со свойственной ему хваткой, сумел так глубоко и основательно внедриться в культурную жизнь Лос-Анджелеса лишь потому, что культурной жизни в этом втором по величине городе Америки как раз-то и нет. Не находилось в нем и сильных мира сего, желающих поддержать и стимулировать эту самую культурную жизнь. Таким образом Эли Брод вроде как стал пионером и зачинщиком. Что ж, хвала ему и слава! Хоть кто-то занялся эстетической стороной Столицы мирового кинематографа.

Сам Эли Брод с радостью берет на себя роль «общественного патриарха Лос-Анджелеса», пишут о нем местные газеты, приводя откровения филантропа: «Я пришел сюда со своими иммиграционно-семейными истоками и этот город принял меня. Он был добр ко мне. И я хочу отплатить ему тем же». Он объявил себя этаким

«венчурным благотворителем», который ожидает возврата своих инвестиций, но не в прибыли, а в результатах. «Я никогда не ратовал за сохранение статуса-кво, – говорит он. – Меня всегда влекли новые идеи, как в бизнесе, так и в филантропии.»