Если завтра случится (СИ) - Джолос Анна - Страница 3

В горле мгновенно пересыхает.

Кровь набатом стучит в висках.

Мамочки!

Сглатываю.

— Ну вот и молодец, — раздаётся над ухом. — А теперь, подыши-ка…

Носа касается тряпка. Она пахнет каким-то медицинским лекарством и заставляет глаза слезиться.

Сильные мужские руки стискивают меня мёртвой хваткой. Не позволяют вырваться..

Отчаяние бьётся внутри истерикой.

Обуреваемая страхом, завладевшим каждой клеточкой моего организма, непроизвольно делаю один глубокий вдох за другим и через какой-то промежуток времени начинаю уплывать из реальности. Проваливаясь в кромешную темноту…

Глава 1

Не могу сказать через какой период времени прихожу в сознание. Кисти связаны между собой. Голова раскалывается от боли и кружится словно после карусели.

Я ничего не вижу. Однако вскоре понимаю, что машина больше никуда не едет.

— Чисто? — мужской голос раздаётся совсем рядом.

— Да, — отвечают ему.

— Ну давай, прима…

Судя по звуку вроде как открывается дверь авто.

— Прошу на выход.

Меня подхватывают за подмышки, а несколько секунд спустя стопы, затянутые в тонкие капроновые гольфы, утопают в песке.

Где мои туфли?

— Идём, — чужие руки волокут вперёд.

Переставляю непослушные ноги, совершенно не понимая, куда двигаюсь. Сложно ориентироваться в пространстве, когда на глазах повязка, а мозг не в состоянии нормально функционировать.

— Ммм…

— Резче, а! Чё ты с ней церемонишься!

— Да она никакая.

— А мне плевать. Время поджимает. Её уже ищут, — меня резко дёргают за предплечье. — Шевелись!

Делаю, как говорят. Сама же параллельно пытаюсь уловить фоновые звуки.

Волны шумят. Где-то неподалёку кричат чайки, и это позволяет сделать вывод о том, что мы находимся у моря. На побережье.

Её уже ищут.

Да. Обязательно будут искать, но разве могу я ждать? А что, если эти люди хотят меня убить?

Так страшно вдруг становится. Не то, чтобы я никогда не задумывалась о смерти, но погибнуть, не поборовшись за свою жизнь, всё равно что добровольно сдаться в плен врагам.

Мотнув головой, недолго думая, имитирую обморок. Оседаю на колени, падаю на бок. Среагировать мой конвоир не успевает.

— Какого чёрта?

Пальцами левой руки незаметно загребаю в кулак порцию песка.

— Что с ней?

— Эээ, алё! — разворачивают. Получаю по щекам.

Повязка чуточку сползает, и этого оказывается достаточно для того, чтобы я решилась…

Сейчас или никогда. Второго шанса может и не представиться.

Песок летит похитителю в лицо.

Пока он шипит и прижимает ладони к глазам, я, вскочив, бегу в сторону леса. Бегу — это, конечно, очень условно. Ошущаю себя дико заторможенной и отвратительно неуклюжей.

— Лови эту дрянь! Не дай ей уйти!

К сожалению, уже через несколько метров я лечу вниз.

— Далеко собралась? — тяжёлое тело придавливает меня к земле.

— Нет-нет-нет! — пытаюсь выбраться.

— Угомонись!

— Отпусти! Отпустиии меня!

— Хватит!

— Кто вы такие? — заплетающимся языком кричу в отчаянии. — Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне!

— Замолчи.

— Отпусти! Отпусти!

— Не зли его, будет только хуже!

— Что вам от меня надо? Что?

Продолжаю сопротивляться. До тех пор, пока не замечаю обувь прямо перед своим носом.

— Хочешь, чтобы я выстрелил?

По характерному щелчку понимаю, что на меня снова направлен пистолет.

Замираю, не рискуя поднять головы.

— То-то же. И не рыпайся мне больше! Поняла? Иначе будем говорить по-другому!

Киваю. Закусываю губу.

Как горько. Не состоялся мой побег. Не смогла…

— Поднимай её. Нужно валить отсюда.

Меня в очередной раз словно куклу ставят на ноги. Возвращают повязку на место, и я вновь перестаю что-либо видеть.

Молодые. Отпечатывается в мозгу.

Черты лица разглядеть не успеваю, но эту деталь выделяю точно.

— Пикнешь — и останешься тут навсегда! Шагай давай!

Выполняю требование. Вслепую ступаю по песку, но вскоре он заканчивается, и поверхность меняется. Сперва она похожа на обычную землю, потом сменяется подобием травы и мелких веточек, а после становится твёрдой и шероховатой.

— Ступеньки, — предупреждает тот, кто меня ведёт.

Однако я всё равно спотыкаюсь и удерживаюсь на ногах только благодаря ему.

— Сказали же тебе, тупица, ступеньки! — опять выходит из себя агрессор, получивший в морду порцию песка.

Куда-то заходим?

Несколько шагов. Останавливаемся.

— Открывай.

— Ключи.

Переговариваются. Гремят связкой, а потом она будто пролетает мимо.

Щелчок. Один. Другой.

Отвратительный скрежет раздражает перепонки.

Зато по эху теперь точно определяю, что мы в помещении.

— Вниз пойдём, — инструктируют меня.

— А ты толкни её. Докатится, — мерзко смеётся его подельник.

Инстинктивно крепче цепляюсь за руку парня. Ожидая, что именно это и произойдёт.

— Спускайся сама, — будто почувствовав моё волнение, говорит он.

И я спускаюсь…

Зачем-то считаю ступеньки. Да только их так много, что вскоре я попросту сбиваюсь со счёта.

Принюхиваюсь. Пахнет сыростью.

Дышать тяжелее. Кислорода как будто меньше становится.

Мы под землёй? Что это за место?

Мурашки ползут по коже, когда бесконечная винтовая лестница заканчивается.

Опять этот скрежет. Открываются какие-то двери. И не одни.

— Анастасия, добро пожаловать! — звучит издевательски-торжественным тоном. — Размещайся и ни в чём себе не отказывай! Будь, что называется, как дома!

Меня отпускают, подталкивают вперёд, но я не спешу предпринимать какие-либо действия. Ожидаю подвоха, естественно.

— Сразу скажу: глотку надрывать бессмысленно. Никто тебя здесь не услышит. Усекла?

Он явно ждёт ответа.

А я упрямо молчу.

— Усекла, я спрашиваю? — повторяет громче.

— Что вам нужно? — пытаюсь обхватить ладонями обнажённые плечи.

— А что ты можешь дать? — недвусмысленно уточняет, делая акцент на последнем слове.

— Мой отец вас уничтожит, когда найдёт, — цежу сквозь зубы.

— Да-да, пусть сначала это сделает, — давит усмешку.

— Вам нужны деньги? Выкуп? — выдаю своё предположение.

— Моя ж ты догадливая!

— Ничего вы не получите!

— Своё получим, не сомневайся.

— Вы даже не представляете, с кем связались!

— Всё, харэ трещать! Ты меня достала.

— Мы идём, нет? — недовольно подгоняет его второй. В наш диалог он до этого не вмешивался, из чего предполагаю, что главным является как раз тот, кто мне максимально неприятен. И это — плохо.

— Да. Не скучай, Анастасия, — пытается потрепать меня за щёку, и я, резко дёрнувшись в сторону, во что-то врезаюсь бедром.

— Осторожнее. Покалечишься, лебедь, — прилетает язвительный комментарий. После чего помещение снова заполняет его отвратительный шакалий смех.

Потираю ушибленное место.

Ну что за ублюдок!

Слушаю звук удаляющихся шагов. Протяжный скрип закрывающейся двери. И только тогда, когда тишина становится абсолютной, осмеливаюсь стащить повязку.

Темнота.

Ненавижу её.

Боюсь с детства.

Часто дышу, и сердце в эти секунды колотится с бешеной скоростью.

Спокойно, Насть. Спокойно.

Проморгавшись, жду восстановления чёткости зрения, но помогает это мало.

Двигаюсь влево. Наощупь. Дотрагиваюсь ладонью до стены. Бетон. Как и на полу.

Чёрт возьми, где же я?

То и дело на что-то натыкаясь, медленно обхожу просторную комнату.

По периметру обнаруживаются две двери. Одна массивная с толстой длинной выгнутой ручкой. (Похоже, та, через которую мы вошли). Вторая напоминает обычную, стандартную. Но я не готова прямо сейчас узнать, что или кто находится за ней…

Вздрагиваю, беспомощно прислонившись спиной к холодной стене.