Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена - Страница 41

Она поклонилась, а за ней и Олекша с Кериком. Старики согласно кивали, а Надира только гордо надула губы, поправляя хранилище золотого «бутона».

— Живите мирно, — ответил Джастер. — Да богов не забывайте. Они всегда помогут.

— Не забудем, милай, — улыбалась бабка. — Не забудем!

Распрощавшись с нами, вереница погорельцев отправилась по дороге в сторону развилки, ведущей к соседним деревням.

Агила одного мальчугана взяла на руки, а второй шёл, держась за подол грязной рубахи. Олекша вела за руку мальчонку, Керик нёс на руках Лушку, Сумик тихо шёл между стариками. Только Нанира шла отдельно, гордо подняв голову.

— Ей бы и «лепестка» хватило. — сердито буркнула я негромко. Но Джастер услышал.

— Это всего лишь деньги, Янига, — он прошёл мимо меня в сарай. — Не жадничай.

— Да она и впрямь как змея, — я сердито обернулась, стараясь разобрать в полумраке, что он делает. — Ты разве не видел?

— У каждого человека своя судьба, ведьма. — Шут вышел с пустыми вёдрами в одной руке. В другой он держал за поводья лошадей. — И каждый проживает её так, как хочет сам.

Опять он про это.

— Тогда почему я…

— Потому что у тебя она — такая. И тебе это по плечу, — спокойно сказал он. — Всё, хватит об этом. Я к колодцу. А ты можешь по огородам поглядеть, вдруг чего с собой в дорогу ещё набрать можно. Я бы горячего поел. Или я сам потом схожу, если боишься.

Я посмотрела на деревню. Мирная. Сгоревшая, брошенная, но… умиротворяющая какая-то.

По огородам поглядеть…

Вчера я бы отказалась. А сегодня…

И еды поискать, и поглядеть поближе на место ночного колдовства сразу.

— Пойдём. — я забрала у Шута одно ведро и повод Ласточки.

Чем ближе мы подходили к деревне, тем страннее всё вокруг становилось.

И только приглядевшись, я поняла, что меня смущало.

Трупов не было.

Ни одного. А в воздухе пахло луговыми травами.

Нет, следы пожарища никуда не делись, но молодая трава яро пробивалась повсюду, скрывая свежей зеленью чёрные пятна.

Что же за колдовство он тут творил?

— Джастер…

— М?

— А где… ну…

— Земля взяла. — спокойно ответил он. — И не спрашивай больше, ведьма. Это не твоя грань. Незачем тебе об этом знать. По-хорошему, тебе и видеть не следовало.

Я только тихо вздохнула, смиряясь с его ответом. Не моя грань… Зато у самого Шута этих граней — куда не ткни. Пальцев не хватит пересчитать.

С такой-то силищей и способностями мог бы ведь и во дворце каком жить, с золота есть, на мягком спать. А он по дорогам бродит, под кустами ночует, сказки рассказывает…

Говорит, что людей не любит, а сам им помогает.

Вот этого я никак не могла понять.

Зачем ему это?

Зачем ходить по дорогам и прикидываться бродячим шутом, когда он настолько сильный тёмный… Нет, не колдун. Колдуны свою силу во зло людям направляют, а Джастер не такой.

Но бывают ли волшебники тёмными?

И ведь не спросить ни о чём: опять или промолчит или судьбой отговорится.

— Служители Смерти все такие? Или опять скажешь, что ты не…

Шут остановился, и я прикусила язык, ругая себя за несдержанность.

— Я сказал: хватит, ведьма. — Он оглянулся. Светлые глаза вновь потемнели. — Какое слово тебе не понятно?

— Всё понятно, — торопливо буркнула я в ответ. — Извини.

Воин ничего не ответил и снова пошёл по дороге.

До самого колодца мы молчали.

— Как думаешь, у них с Кериком получится?

Мы остановились у колодца. Джастер поставил на землю ведро, и протянул мне повод Огонька.

- Отойдёт он возле неё, согреется. И дело общее поможет.

Воин спокойно сбросил колодезное ведро вниз. Загремела разматывающаяся цепь.

Согреется? Дело общее…

Ах ты ж… Вот в чём дело…

— Как ты со мной?

Ответом стало поскрипывание ворота, звякание поднимаемой цепи и фырканье лошадей.

Согреется он…

Я оставила Ласточку на водопой и отправилась осматривать огороды, поглаживая браслет на запястье.

Мне хотелось верить, что Джастер со мной не только из-за общего дела.

Огороды были сильно потоптаны, видно, что рвали здесь без огляду. Гороховые стебли, рваная ботва репы и моркови, луковые перья… Всё засыхало вперемешку с распаханной землёй на грядках. Кое где я видела следы коровьих копыт, куриные лапы и невнятные большие вмятины. Их можно было бы принять за след людей, только ни пятки, ни носка не различить.

Джастеру бы показать, наверняка он…

Я вспомнила вчерашнюю репу и покачала головой.

Шут наверняка всё это уже видел.

Но есть хотелось — сыра всем досталось по небольшому кусочку, — и я стала искать уцелевшее.

Очищая от земли очередную найденную морковку, я вдруг поняла, что она тонко и едва уловимо пахнет клевером. Можно подумать, я не на огородах сидела и в земле копалась, а шла по заливному лугу.

Клевер. Джастер всегда пах клевером. Но разве магия может… пахнуть?

И сколько же силы он вчера тут вложил, что до сих пор его запах чуется?!

Зато понятно, как он с теми разбойниками на поляне справился…

Любопытно, тогда тоже клевером пахло?

Бросив морковь в подол платья, где уже лежали несколько её подружек, четыре репки, две пригоршни гороховых стручков и даже пара молодых кочанчиков капусты, я только вздохнула, удерживая ткань мешком.

Кем бы Шут ни был, он умел о многих вещах думать заранее.

Надо было сумку взять. А то так и хожу, простушкой деревенской…

Когда я вышла к колодцу, воин наливал воду в ведро. Лошади, уже напоенные, довольно пофыркивали и оглядывались по сторонам, жуя удила.

— Вот, — я держала подол двумя руками, чтобы не рассыпать.

— Неплохо, — он оценил мою «добычу» одним взглядом. — А как лошадей поведём? У меня две руки, а не четыре.

— Ну, извини, — сердито буркнула я в ответ. — Во что могла, в то и сложила.

— Угу, — он подошёл ко мне, без зазрения совести туго закрутил подол и запихнул скрученный конец под мой пояс.

— Ну вот, донесёшь, не рассыплется, — он довольно оглядел дело своих рук. — Бери лошадей и пошли.

— Я как на сносях, — пожаловалась я, разбирая поводья. — А по-другому никак нельзя?

— Не переживай, — он взял полные вёдра и пошёл вперёд. — Не десять лун носить. Зато поедим.

Придерживая одной рукой поводья Ласточки и «хвост» от узла из подола, второй я крепко взяла поводья Огонька. Лошади шумно принюхивались, чуя вкусный запах. Надо будет их морковкой угостить…

Не десять лун…

Пошутил.

А я бы от него и поносила…

Огонёк тут же почуяла слабину в поводьях и дёрнула головой, сердито фыркнув, когда я ухватила повод крепче, приходя в себя.

Ишь ты, норовистая какая. Глаз да глаз нужен. Вся в хозяина.

Правильно он тогда сказал. Нечего всякой ерундой голову забивать.

Я ведьма, а не девка деревенская о таком думать.

Поставив вёдра у нашего ночного убежища, Джастер снял недоуздки с лошадей и пустил их пастись. Пока я распутывала подол платья и выкладывала свою добычу, он налил воды в чугунок и разжёг костёр.

— Мы здесь надолго?

— Нет, — спокойно ответил он, отбирая овощи на похлёбку, а остальное пряча в торбу. — Но голодный я никуда не пойду.

— Куда мы теперь? В Чомрок? — Я лущила горох и бросала его в воду, потому что Шут явно дал понять, что готовку оставляет на меня.

Джастер откусил морковку, похрустел, задумчиво почесал бороду и посмотрел в небо, склонив голову к плечу так, словно ему оттуда ответ нашёптывали.

А может и нашёптывали.

Шанак с Дакри всё слышат.

И всегда отвечают.

Сама же вчера ночью видела.

— Нет, — немного помолчав, он качнул головой. — Нет. Туда нам не надо.

У меня словно камень с души свалился.

Неужто всё обошлось?

— В тот город поедем, про который Томил говорил.

— Зачем?