Не боярское дело 4. Часть третья (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 5

— Ты-ы! — синхронно выкрикнули, как минимум, четыре жены.

— А я что делаю? И так собираю, всё что могу. Между прочим, мне даже Франция уже войну объявила! И всё ради чего — ради своих детей! — указал я пальцем на животик нашей семейной целительницы.

Кстати, беспроигрышный вариант. Тут все у неё в долгах.

Что мне ни говорите, а иметь в семье универсального врача, который с лёгкостью справляется с любыми недугами нашего детского сада и недомоганиями жён — это просто пушка — ракета!

Это я в том смысле, что всем нам крупно повезло. Восторг выражаю таким образом. Если что, я этому выражению у своих детей научился.

— Ух ты… Пушка — ракета! — у них не по разу в день звучит.

В основном, благодаря мне. Мы с ними такие проекты мутим, что у жён запасы валерьянки закончились.

Сегодня вечером у нас запуск космического корабля.

В его создании все мои дети участие приняли, кроме грудничков. Самые мелкие манекены космонавтов лепили и корпус ракеты разрисовывали. Те, что постарше, в сборке корпуса участвовали и строили пусковую площадку с мачтой.

Вечером, когда на небе появилась Луна, почти что метровая ракета рванула ввысь. Понятное дело — Луны она не достигла, но на высоте метров в сто — сто двадцать взорвалась очень красиво.

— Пап, а почему?

— Это же первое испытание. Оно редко бывает удачным. Поэтому мы и посылали на Луну не живых людей, а их манекены. Давайте подумаем вместе, что мы сделали неправильно?

— Я же говорил, что корпус слишком тонкий!

— Молодец! Ещё кто что заметил?

— А я сразу сказал, что двигатель слишком маленький и она с ним далеко не улетит.

— Тоже верно.

— Она у нас в одном корпусе, а предки его многоступенчатым делали, — этаким юношеским баском проговорил самый старший из парней.

— Во! Значит проект нужно переосмыслить и доработать!

— Ну-у, это когда ещё будет… А чем мы завтра займёмся?

— Чем-нибудь более спокойным и приземлённым, — воодушевлённо вещал я детям, краем глаза поймав благодарные взгляды жён, изрядно переволновавшихся при строительстве и запуске ракеты, — Мне тут модель радиоуправляемого танка привезли. Он умеет стрелять. Надо будет его собрать и испытать. А у нас даже полигон для испытаний не построен. Так что завтра разбираем ключи и отвёртки, а кое-кто ведёрки с лопатками, и готовим танк к проверке и стрельбам. Если всё хорошо получится, то погонять на нём разрешу всем.

— Ура-а! — возликовала ребятня, а жёны пошли пить не только шампанское.

Глава 23

Глава 23

Вот так и живу тихо-мирно. Никого не трогаю. Да, немножко воюю, но с кем не бывает, все мы не без греха.

Война нынче вялая идёт. Мы больше строим, чем стреляем.

Собственно, на Южных Филиппинах военные действия практически закончились.

Меланезийцев мы всех зачистили, а с попытками активации исламистов легко управляется рота филиппинского спецназа. Да, выпал мне вот такой неожиданный подарок судьбы.

Почти две сотни солдат, отлично натасканных и самое главное, владеющих местным языком.

Случилось такое чудо благодаря местному бренди. «На троих» решили сообразить командир роты филиппинского спецназа, капитан японского эсминца и наш майор, из егерей. Если что — угощал всех филиппинец. Судя по рассказу майора, общались они в основном на японском, хотя японский капитан ещё и тагальским немного владел, так как уже с юных лет ходил на торговом судне.

Бутылке к шестой выяснилось, что местные спецназовцы-ветераны давно уже недовольны окладами, снабжением и вооружением. Причём так сильно, что хоть завтра готовы уволиться и пойти служить в ЧВК на тех же условиях, которые предоставлены егерям. Места для них не просто знакомые, а очень хорошо знакомые. Исламистов они ненавидят всей душой, так как много друзей с ними в стычках потеряли, а семьями обременена едва лишь половина состава роты.

Стоит заметить, что исламисты дураками не были. После двух-трёх показательных расправ, где роту спецназа поддерживала техника, егеря и архимаги, их воинственный пыл заметно пошёл на спад. А там и простой народ на Южные Филиппины, а именно так теперь называются отхваченные мной острова, потянулся. Сначала небольшим ручейком пришли строители, привлечённые высокими заработками. Вслед за ними потянулись торговцы, организующие свои лавочки и закусочные прямо на границе строек и полевых лагерей, а там и другие профессии оказались востребованы.

С Северным Борнео ситуация обстоит ни шатко, ни валко.

Мы уже заканчиваем перекрывать остров заставами поперёк от моря до моря. Благо, рельеф позволяет, а густые леса выжигают и затем тушат архимаги, сооружая тем самым широкие полосы отчуждения, где в ближайшие годы уже вряд ли что вырастет. Земля там на совесть выжжена. До твёрдой корки.

Очень скоро вдоль этой титанической просеки, длиной в четыреста с лишним километров и шириной в добрых три, встанут заставы и ряды колючей проволоки.

С моря, со стороны Индонезии, нас прикрывают японские эсминцы, и довольно неплохо.

Французы попробовали было провести разведку.

Отправили свой крейсер и эсминец, в сопровождении четырёх индонезийских корабликов к Борнео.

«Кагеро», который они встретили на своём пути, выпустил в них свои злые торпеды и взорвал радиоэфир тревожными сообщениями. Догнать его не смогли, так как французский эсминец и один из индонезийских кораблей тут же пошли ко дну. Жаль, торпеды крейсер не зацепили.

Впрочем, наш контр-адмирал меня заверил, что даже оба оставшихся у французов крейсера, не соперники «Рюдзину». Тяжёлый броненосный крейсер немецкой постройки и один с ними двумя справится.

Его оптимизм меня сильно воодушевил. Даже настолько сильно, что я прижал сапогом свою внутреннюю жабу и написал письмо Антону. Если коротко, там было лишь то, что мне нужна ещё парочка таких же крейсеров, как мой флагман.

Имея, в качестве прикрытия, столь могучий бронированный кулак, эсминцы, с их чудо-торпедами, в этой части моря-океана любого противника порвут вдребезги.

Зато французам, вместе с индонезийцами, даже один «Кагеро» ясно дал понять, что десантная операция на остров малой кровью не обойдётся. Более того, мы способны эти войска ещё и без снабжения оставить.

Топить торпедами тихоходные транспортные корабли, набитые солдатами, артиллерией и снарядами… Мечта! А с учётом того, что к нам уже прибыло больше половины японского флота…

Нужно заметить, что не торпедами одними нынче славен японский флот.

В наш мир пришла цифра и техномагия!

Да, наши цифровые технологии пока достаточно просты, если не сказать, убоги. До уровня предков мы не тянем. Оно и не удивительно ­– в этом мире ещё нет такой интеграции и капитализации в электронику, какая была у предков. Но обмен информацией между всеми кораблями японского флота теперь довольно высок. По крайней мере у всех есть общая карта. Электронная. Она построена на системе радиомаяков. Точность ­– плюс-минус километр. На карте обозначены не только корабли эскадры, но и добытая ими информация о противнике. Нет, мы ещё не достигли тех высот, которые позволяют транслировать видеофайлы, но фотоснимок с дирижабля или дрона любой из капитанов эскадры может увидеть в течение минуты.

Дроны у нас вышли большенькие. С размахом крыльев почти в три метра. К сожалению, они не квадрокоптеры ­– скорее, обычные планеры с электродвигателем, техномагическим аккумулятором, несущие в себе, в качестве начинки: фотоаппарат, передатчик и довольно слабый ретранслятор. От изделий предков их отличают две особенности: они герметичны и работают от техномагического аккумулятора большой ёмкости.

В зависимости от ветра, Солнца и высоты, дроны могут летать от шести до пятнадцати часов, а потом возвращаются к кораблю, выпускают парашют и плюхаются в воду, где их и вылавливают для подготовки к следующему полёту. Отдельного замечания стоит плёнка на верхней поверхности крыльев. Это не солнечные батареи, в их привычном понимание. Техномаги доказали, что чёрная матовая поверхность работает лучше и их комбинация с сеткой теплосъёмников чуть ли не втрое эффективней солнечных панелей.