Киллер – это будет мой мир! (СИ) - Шишкин Сергей - Страница 1

Глава 1

В одном из особняков Лондона в районе Ричмонда, у камина сидели двое старых знакомых. Миловидная девица разлила кофе, затем удалилась. Один из джентльменов проводил её раздевающим взглядом.

— Джон, хватит. Тебе что жены с любовницами не хватает? — спросил почтенный господин с тростью.

— У меня как будто второе дыхание открылось, не поверишь, но хочется практически постоянно. Наверное долгое воздержание всему виной. Впрочем давай о деле, она предупреждена о твоем визите, так что теперь всё зависит от тебя Роберт, не подвели нас. Список членов круга передашь ей на окончательное утверждение, — размешав серебряной ложечкой сахар проговорил Гетти.

Собеседник тоже потянулся рукой к столу, но взял не чашку с кофе, а бокал с виски.

— Боюсь я Джон, боюсь до чертиков. Вначале всё как-то эфимерно, это где-то там… но вот когда нужно самому, то… страшно. Что в голове у этого существа мы не знаем, ему же тысячи или даже миллионы лет. Для него человеческая жизнь ничто, как например для меня муравей, — приложившись к бокалу ответил маркиз.

— Мне тут пришли некоторые материалы от наших друзей из Лэнгли, вот посмотри, — достал Гетти из специального кейса тоненькую папку.

Дипломат с системой уничтожения содержимого был широко распространен в определенных кругах. Любое несанкционированное действие или просто угроза захвата кейса влекла за собой активацию пиропатрона, от находящегося внутри не оставалось ничего, только пепел.

Гаскон взял папку и углубился в чтение.

— Наши друзья позаботились об уничтожении этих сведений, больше они нигде не фигурируют, это единственный экземпляр. В своё время удалось завербовать одного мелкого сотрудника Московской милиции, ему помогли с карьерой, теперь он имеет хорошее звание и влияние, так что наши вложения окупились, — продолжил Джон.

— Зачем ей эти убийства, тем более такие ужасные? — отложил папку маркиз.

— Кто знает… не нам простым смертным судить об этом. Я показал тебе это лишь для того, чтобы ты понял, с ней шутить и играть не выйдет, обман или предательство почувствует сразу, — забирая папку и кидая её в камин ответил Гетти.

— Боюсь я, вроде и подготовился, но вдруг ей чего придется не по душе, хотя есть ли она у неё тот ещё вопрос. Всё что она попросила я выполнил, с диадемой пришлось немного повозиться, найти большой чистый бриллиант та ещё задача. Вроде их много, но когда он нужен, то невозможно найти подходящий, один неликвид, — тяжело вздохнул Гаскон.

— С Нобелевской решил? Может мне подключить свои связи?

— Да нет, там всё давно схвачено, сделают всё как им будет сказано, а им уже сказано, — поставил пустой бокал на стол маркиз, — С картиной проще, нашел и заплатил, никаких связей не надо. Достать можно всё, были бы средства.

— Не скажи. А если она потребует Микеланджело или Да Винчи, где брать прикажешь? В музее?

— Тоже мне нашел проблему. Музей разоряется и закрывается, картины выставляются на продажу. Не в первый раз такое проворачивали, — махнул рукой маркиз.

В каминном зале повисла тишина, оба влиятельных господина смотрели на огонь, наконец Гаскон спросил.

— А кто ещё знает, что падшая это она, а не он?

— Никто, только ты и я. Хочется увидеть их рожи, когда они узнают про неё, — засмеялся Гетти.

Его смех поддержал сэр Роберт Эндрю Джеймс Гаскон-Тесил, 5-й маркиз Солсбери.

Как я не спешила, но всё равно опоздала, Анастасия уже была дома. Меня сразу потащила в кабинет, там открыла сейф и из него достала золотые царские червонцы. Вывалила из шкатулки на стол, получилась небольшая кучка.

— Это что такое? — зашипела она.

— Монетки, — ответила я, прикидываясь дурочкой.

— Значит монетки? Это же золото! Ты понимаешь, золото!, — закричала не сдержавшись она.

— Ну и что с того. Мне предложили, я купила. Мало ли тебе зубы нужно будет делать, вот и пригодятся. Могла бы спасибо сказать, а не орать на меня, — сделала оскорбленное лицо.

Анастасия замерла, не зная что сказать в ответ, такое ей в голову не могло прийти, зато вовремя пришло мне.

— Да тут не на одну челюсть выйдет, не то что зуб, — наконец нашлась она.

Я благоразумно промолчала, решая когда начинать лить слезы.

— Хорошо, но вот как ты это объяснишь? — разложила рядом с червонцами царские ордена.

— Это медальки! Они мне так понравились, что я не удержалась и поменяла на сертификаты. У мужчины там на что-то не хватало, я добавила… десять тысяч. Правда они красивенькие? — протянула я к ним руку.

По руке тут же шлепнули, пришлось на неё дуть, было немного больно.

— Медальки⁈ Да это ордена с драгоценными камнями в золоте. Чистейший дорогой антиквариат! — снова разозлилась Анастасия.

— Здорово! Я так и думала. Вот смотри что я решила, — схватила её за руку и потащила в свою комнату.

Там открыла шкаф, достала то самое черное платье и широкую красную ленту.

— Смотри, одеваю платье, через плечо лента, а на ней красивенькие ордена. Одену подаренное колье и диадему, которую мне обещали вручить на днях, потом позову хорошего художника. Портрет повешу в зале, чтобы ты не забывала какое тебе досталось сокровище, — быстро проговорила ей.

— Оля, ты как ребенок, — вздохнула Анастасия.

Только расслабилась, думая что буря прошла стороной, как её взгляд переместился на моё кольцо. Я быстро спрятала руку за спину, думала обойдется, но не тут то было.

— Это что у тебя такое? Кто его подарил? И не вздумай врать что купила, всё равно не поверю! Ну ка давай его сюда, посмотрю на него более внимательно, — протянула она руку.

Пришлось снимать и отдавать, иначе крику было бы до небес.

— «Любимой. Твой Котенок», — прочитала она внутри кольца.

Про надпись ни сном ни духом, перстень я никогда до этого не снимала. Вспомнилась наша последняя встреча с Ланой, на сердце сразу стало так легко и хорошо, что я заулыбалась.

— Она ещё и лыбиться! Совсем совесть потеряла. Я что дура по твоему, не пойму из чего оно сделано? Это же платина и сапфир, астрономической стоимости украшение. Что ты за него дала? Дала! Вот я бестолковая, — снова закричала она.

— Да никому я не давала! Хватит! — в ответ закричала я.

— Мне бабулька у подъезда всё рассказала, как ты сегодня утром кричала и стонала, так что можешь не врать, но если продолжаешь упрямиться, то идём, — она схватила меня за руку и потащила к двери.

Через полчаса мы были у гинеколога, мои слезы на неё не произвели никакого сочувствия, она видите ли их видит почти каждый день у своих подследственных.

Пришлось раздеваться и садится на гинекологическое кресло, затем поднимать ноги на специальные подколенники, чувствовала я себя при этом беспомощной и униженной. Врач, а это был мужчина, спросил меня о последнем менструальном цикле и начале половой жизни. Все ответы записал в карточку, после чего приступил к осмотру. Раз я оказалась девственницей, то обследование проходило через задницу, туда гинеколог засунул свой указательный палец, было так стыдно, что я покраснела и закрыла глаза. Довольно быстро прощупал рукой брюшную стенку, после чего взял мазок и осмотрел грудь.

— Вы абсолютно здоровы, хоть завтра в космос, — пошутил он.

— Это моему конвоиру скажите, вон она за ширмой ждет не дождется, — ответила я надевая трусики.

В заднице было неприятно, на душе и того хуже. Котенку повезло, никто больше не будет лезть к ней в задницу, может только я, — подумала я о Лане.

Вышли мы из больницы чуть ли не врагами, Анастасии было неприятно, мне тоже. Она извинялась, говорила что хотела как лучше.

— Вот скажи мне, что значит как лучше? Ну была бы я не целка, что тогда? Убила бы ты меня за это? Я уже не маленькая, сама разберусь кому давать, а кого послать, — высказала всё что накипело.

Настя всю дорогу молчала, а вот дома не выдержала и заплакала. Она оказывается боится остаться одна, если я выйду замуж и уеду от неё. Пришлось успокаивать, хотя такая вначале злость была, в заднице до сих пор было неприятно. Дала честное слово, что ближайшие годы посвящаю учебе, карьере и так далее. За это она не лезет в мою личную жизнь, и прекратит всякие разговоры о сексуальной распущенности. Я вообще однолюбка, для меня Лана превыше всего, но про неё ей лучше не знать.