Клор (СИ) - "Бэзил И. Зеро" - Страница 17

— Так и будешь ждать, пока дождь растворит все вещдоки? — спросила Джин, одновременно запуская ускоритель коррозии.

Люк бесшумно осыпался кучей ржавой пыли, немедленно подхваченной ручейками, устремившимися вниз по открывшимся ступеням.

Глава 9. Все твои драгоценные страхи

Перспектива: агент Дознаватель, локальный идентификатор «Bi-209»

Шесть километров породы над головой — это хорошо и надёжно, но не очень удобно. А для обычных людей так и вовсе смертельно. С другой стороны, все обычные люди скоро пятьсот лет как вымелись с Земли. Скатертью дорожка, как говорится. Хотя можно ли считать тех геномодов обычными людьми? Хороший вопрос, обдумаю как-нибудь потом.

А вот актуальные новости гораздо интереснее. Ликвидатор объявился в Клоре. Естественно, Прямоходящий тут же взял его в оборот. Вообще-то, надо его вытаскивать. Хотя бы из соображений профессиональной солидарности. Но родственные чувства однозначно говорят, что лишать мелкого такой хорошей школы — преступление против семьи. Отец однозначно не оценит. Так что пусть пока поднабьёт собственных синяков. Мне, например, это однозначно на пользу пошло.

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Pa-233»

Джин начала спуск первой. Я в последний раз оглядел пустую улицу, цыкнул на обнаглевшего ворона и отправился следом. Внутри было главным образом темно. Меня пробило острое дежавю. Мы остановились у конца лестницы, на краю охристо-красной лужи. Ферон развернулась ко мне и сказала:

— Раковальня прямо. Нам наверх, галерея Плитки на втором.

Я кивнул.

— Ты понимаешь, зачем было всё представление?

Я снова кивнул.

— Проговори, не сочти за труд.

— Я… — я закашлялся от продравшего горло духа сырой плесневой затхлости. — Я начал руководить, толком не понимая местную ситуацию.

— Верно. Признаю, я слишком раскиселилась в штабе, — Джин тяжело вздохнула. — С Гаем такое постоянно. Пойми правильно, он безупречно эффективный руководитель, но нервы подчинённых не бережёт совершенно.

Я усмехнулся. Ферон пару секунд не моргая изучала меня, а потом продолжила:

— Ты должен усвоить основной принцип нашей работы: не понимаешь — не лезь. С вероятностью в сто двадцать процентов вляпаешься в разборки между Семьями. И оно тебе не нужно, поверь.

Я молча кивнул. Мы начали подъём по скрипучей деревянной лесенке, половина ступеней которой состояла уже скорее из грибного мицелия, чем из целлюлозы. В одном пролёте от второго этажа я окликнул Джин:

— В следующий раз просто скажи, что меня заносит, хорошо? Пожалуйста.

— А ты в следующий раз сначала выслушай меня до конца, — не оборачиваясь, бросила Ферон. — Договорились.

Мы молчали до самой галерейки. Честно говоря, место это вызывало у меня острое желание достать огнемёт. Или, на худой конец, вызвать архнадзор. Потому что нависающий в трёх метрах над мостовой настильчик с зазорами в ладонь между досками, кое-как перекрытый холщовым тентом — это прямая угроза благополучию, здоровью и жизни честных горожан. Не то чтобы таковые хотя бы раз наблюдались в радиусе полукилометра, но всё же.

Когда мы обнаружили Плитку, я понял, что огнемёт мне не очень нужен: она преспокойно варила какую-то бурду, пахнущую точь-в-точь как хрючево из вёдер на Батрацкой площади. На открытом огне варила. В общем, да, если вас беспокоят идиоты — просто не трогайте их.

— Хозяюшка? — тихо позвала Джин.

Плитка вздрогнула всем телом, резко повернулась к нам и с елейной улыбочкой затараторила:

— Госпожа комиссар, какая приятная неожиданность! А я вот как раз обед для жильцов варю и всё думаю: где ж это наша благоволительница, почему это её давно не видно! Проходите-проходите, присаживайтесь! Я отварчику заварю, знатный отварчик, вчерась только у дядюшки Ли на Цветном закупалась, а он такой затейник до этих дел, ну, вы и без меня знаете!

— Я бы с радостью, хозяюшка, но времени совсем нет, — Ферон умудрилась прервать словоизвержение, изобразив при этом совершенно искреннее сожаление.

— Всё служба? Да что ж они, изверги, делают, это ж уму не растяжимо — сколько работать-то можно! Вот бы вам хотя бы денёчек роздыху дали, а то всё кружитесь, кружитесь как шестерёночка…

— Что ж поделать, хозяюшка, Клор превыше всего, — на этих словах Плитка энергично закивала. — Так вот, вы не могли бы нам комнату Тоуро Сопли показать?

Плитка заметно напряглась и, замедлив речь раза в три, спросила:

— Опять натворил чего? Я его давненько не видела-то, так что сама знать не могу.

Джин посмотрела на меня и кивнула. Я прикинул ситуацию, собрал в кучу все разрозненные сведения о местном законе, нашёл самое серьёзное преступление и, придав голосу всю возможную официальную сухость, отчеканил:

— Тоуро Сопля разыскивается по обвинению в покушении на жизнь Хо Орнага.

Плитка застыла с открытым ртом и села прямо на месте. Спустя семь секунд она закрыла рот, сфокусировала взгляд на мне и спросила:

— А вы-то кем будете, гражданин?

— Комиссар Сехем, Тит Кузьмич, Силы Превентивной Городской Самообороны, — ответил я.

— Ага-а-а-а… И, стал быть, город обороняете? Превентивно.

Я молча кивнул.

— Хозяюшка, — Ферон решила вернуть разговор в нужное нам русло, — покажите комнату.

— Да-да, конечно, — Плитка встала одним резким движением, скривившись, схватилась за поясницу и мелко засеменила в коридор.

Пока мы шли за ней, Джин оценила мою работу мимолётной улыбкой. Коридор завершился глухой, насколько это слово вообще применимо к конструкциям галереи, стеной, в нижней четверти которой на паре гвоздей болталась засаленная шторка.

— Вот, господа, вот здесь этот паршивец жил, — от нервов Плитка затараторила ещё быстрее прежнего. — А я ему говорила, говорила, что не дело, не дело так жить! Вот отец его — тот уважаемый человек был, хороший охотник за головами, городу верой и правдой служил, а этот что? Наслушался дури этой, которую на Батрачке по вечерам несут, книжек аксиотских начитался — и вот-те на-те, в бомбисты подался! Какое счастье, что матушка его не дожила до такого, её б, бедняжку, тут же удар хватил бы! Какая была женщина, добрая, щедрая…

Пока хозяйку несло, я проверил пространство за стенкой ёмкостным детектором и парой заклинаний. Картина вырисовывалась следующая: комната, маленькая, подозрительно пустая. Неестественно пустая. Но опасности — очевидной, во всяком случае — нет. Я поднял руку, призывая к тишине. Речь Плитки резко оборвалась.

— Мы тут пока осмотримся, — сказал я. — А вам, вероятно, нужно вернуться к готовке.

Хозяйка энергично закивала и бочком-бочком упорхнула за пределы прямой видимости.

— Я проверил ту сторону. Чисто, — отчитался я Джин.

— Я заметила. Теорию ещё обсудим. Просто держи в уме, что «эфирного голода» не только у тебя нет.

На пару секунд я завис. Нюансы, нюансы, сплошные нюансы… Но хотя бы начало проступать общее направление развития. Я решил уточнить:

— Так я пойду первым?

Ферон коротко кивнула.

Вежливое покашливание настигло меня в тот самый момент, когда я уже наполовину заполз в комнату. Я резко рванул вперёд и чуть не напоролся глазом на мушку охотничьей двустволки.

— Да не парься, мистер Тэ, не сделаю я пацану ничего, — промурлыкал восседающий посреди комнаты на массивном кресле-качалке субъект по ту сторону ружья.

Талос явно попытался что-то сказать, но остался беззвучен. Я медленно встал и осмотрел субъекта. Кресло из странного красного дерева. Мозг упорно утверждал, что дерево поёт, но уши не зафиксировали ни звука. Клетчатый плед на коленях. Бурый кожак поверх молочно-белой блузы. Массивные круглые очки в роговой оправе. Широкополая замшевая шляпа. Немигающий взгляд серо-стальных глаз. И, конечно, два воронёных ствола, нацеленных прямо на меня. Хмда, интересная картина.

— А, gaikokujin, проходи, не стесняйся, — бросил субъект Джин, которая каким-то образом оказалась справа от меня. Выглядела она откровенно паршиво: лицо цвета блузы нашего нового знакомого, обескровленные губы сжаты в тонкую линию. — Ну вот чего вы начинаете сразу, а? Я разве кусаюсь? Врежу? Вот то-то же.