Оборотень по объявлению. Тень (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 31

Я положила паспорт “мужа” и взяла другой. “Брошкина Анфиса Олеговна”

И мое фото, как в моем паспорте. Дата рождения совпадала с моей, только года отличались. Гражданка Брошкина была на два года меня старше. И печать о браке тоже имелась.

Это что, подставные паспорта? Тень же не мог предвидеть этого? Зачем они ему?

Я заметила, что девушка внимательно на меня смотрит и поспешила отдать ей “свой” паспорт.

– Думала, оставила там деньги, – объяснилась я.

Тень посмотрел на меня взглядом “Объясню потом”, а потом сцапал меня на руки и как-то нервно опустил на диван.

Да я не меньше нервничала!

– Мадам Брошкина? – шепнула я с возмущением, когда его лицо было рядом.

Тень ничего не ответил, вернулся к стойке и стал подписывать бумаги.

Я растерянно смотрела на его спину. Поняла, что никогда не интересовалась, как же зовут Тень на самом деле. Я не знала его имени, его фамилии, его отчества. Не знала его прошлого. Он был для меня безликой тенью, которую не замечаешь. Есть и есть. А сейчас ожил. Обрел плоть.

Он же ведь жил как-то до встречи со мной. Да еще как жил! Был одним из тех отморозков, которых я недавно видела. А потом случилась истинность.

Что он чувствовал? Был рад?

Вряд ли, учитывая, что я родилась почти на его глазах. Однако, за эти годы, он ни разу не показал, что я перевернула его жизнь с ног на голову.

– Насть, – Тень неслышно подошел, а я так сильно задумалась, что не заметила.

И снова взял меня на руки.

– У нас есть инвалидная коляска! – попыталась вклиниться в наш разговор девушка с ресепшена.

Тень проигнорировал ее.

– Двести девятый кабинет! – обратилась к нам еще раз администратор.

И Тень пошел по лестнице вверх со мной на руках. Кажется, он не доверял этим коляскам.

Его небритая щека была совсем рядом. А ведь раньше он брился каждый день, потому что мне не нравилась щетина. – Как тебя зовут? – неожиданно для себя озвучила вопрос, который крутился в голове.

Тень застыл на ступенях, смотря прямо перед собой, моргнул, и, не глядя на меня, пошел дальше.

– Ты не ответишь мне? – Стало немного обидно.

– Тебе незачем это знать, – едва открывая рот, ответил Тень.

– Почему? Ни одной душе не откроешь, как тебя зовут на самом деле?

– Истинной бы открыл. Но ты больше не она, – сказал наемник, и так и не посмотрел на меня.

Я почувствовала раздражение.

– Врешь, – прошептала и отвернулась.

Тень не ответил.

– Ты назвал меня принцессой. Значит, все помнишь, – я резко повернулась к нему и посмотрела в упор.

– И что? Как еще назвать избалованную девочку?

– Куча вариантов. Но принцессой называл меня только ты.

– Вот мне об этом все уши и прожужжали. Прозвище подходит такой девчонке как ты, так что я запомнил.

– Я не девчонка! Мне уже восемнадцать. Я девушка.

– Да? А бельишко как у девочки, – вдруг подколол Тень, и я резко втянула в себя воздух.

Захотелось испариться с хлопком, чтобы он в шоке смотрел на свои пустые руки, но мечтам не суждено было сбыться. Взяло смущение и злость. Черт меня дернул сказать: – На обратном пути куплю самое развратное белье и посмотрим, как ты продержишься. Надо же играть.

Тень внезапно остановился, будто его подошвы ног примагнитило мощным магнитом, и шокировано посмотрел на меня.

Не ожидал? Да я сама не ожидала от себя такого!

Наша дуэль взглядами длилась несколько долгих секунд, за которые я успела проклясть себя за несдержанность. Зачем я это ляпнула?

– Заметано, – наконец сказал Тень и пошел дальше.

Открыл дверь кабинета двести девять и вошел, даже не стуча. В этот момент мне хотелось укусить себя за руку, чтобы сдержать крик. Не боли, нет. Смущения.

Если Тень что-то решил, он сделает. Теперь точно привезет меня в магазин нижнего белья.

Между тем, доктор отнесся с пониманием к такому внезапному знакомству. Я не могла связать и двух слов, еще не отойдя от смущающего разговора с Тенью, а наемник уже взял дело в свои руки и рассказывал врачу о том, как я сломала кости и как злостно нарушала режим.

Мой гипсовый сапожок врач разбил, присвистнул над красной и опухшей ногой и повел на рентген.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фотосессия больной ноги заставила меня желать закопаться в горшок комнатных цветов, потому что Тень снова проигнорировал коляску, которую привезла к кабинету администратор, и носил меня в кабинет рентген. Держал там и помогал повернуть ногу в нужное положение, а мне – перевернуться.

Вердикт врача мы слушали в кабинете: – Вам срочно нужна операция. Не хочу вас пугать, Анфиса, но вы на грани того, чтобы стать инвалидом.

– Проведите операцию прямо сейчас. Плачу любые деньги, – тут же сориентировался Тень.

Врач заинтересованно посмотрел на “супруга”.

– Но после операции вашей жене придется провести у нас минимум неделю.

Я только открыла рот, чтобы сказать, что это много и спросить, как можно это изменить, как Тень, не смотря на меня, сказал:

– Хорошо.

– Как ты там будешь без меня? – я импульсивно схватила наемника за руку.

Тень и врач оба посмотрели на мою руку поверх его, и я тут же убрала ее за спину.

– Не маленький. Разберусь. – Тень посмотрел на врача. – Сделайте, пожалуйста, все в лучшем виде.

– Конечно. Я приложу все усилия, чтобы восстановить ногу вашей жены. Вы очень милая пара. Но а сейчас, тогда, я выпишу чек на оплату и начнем готовиться к операции.

Перед тем, как завести меня в операционную, Тень подошел ко мне.

– Жди здесь. Я как раз почищу клан от шелухи.

– Но что скажут, если ты вернешься без меня. Ты же, якобы, уехал к главам…

– А я к ним и поеду. А ты лечишь ногу – все видели, в каком ты состоянии.

Я волновалась. И за операцию, и за то, что остаюсь здесь одна, и за Тень. Его рука была рядом с моей, и я поймала себя на желании сжать ее. Но тут наемник убрал руки в карманы, будто прочитал мои мысли. Строго посмотрел на меня.

– Береги себя.

Мне совсем не понравилась эта фраза. Звучала, как прощание. Будто воин перед боем прощается, не зная, вернется ли он.

Что, если он бросит меня здесь? Что, если воспользуется возможность, чтобы мы больше никогда не увиделись? Почему-то казалось, что без меня он наделает глупостей. Я ни на секунду не поверила, что он не помнит меня.

Что, если его подставят? Что, если он будет слишком рисковать?

– Тень! – позвала я, пока мы одни в коридоре.

– Что?

Мне нужно как-то убедить его забрать меня сразу после операции обратно в клан. Чтобы его никто не заподозрил, чтобы поддержать легенду. Чтобы быть в курсе, что сделает его противник снова и не дать случиться беде.

Я не нашла ничего лучше, чем спросить:

– Не боишься, что меня украдут, как Лину?

– Я максимально запутал следы. Поменял тебе симкарту в телефоне, чтобы не отследили по номеру. Ни с кем из знакомых пока не связывайся, я найду возможность дать твоим родителям понять, что ты, наконец, лечишь ногу и под врачебным надзором. Так что риск сведен к минимуму, не переживай за себя.

Да я не за себя переживаю, идиот, а за тебя!

– Тень! – позвала я снова.

Наемник посмотрел на меня вполоборота.

– Не забудь о своем обещании.

– Каком?

– Ты обещал свозить меня за бельем.

Тень поперхнулся воздухом. Посмотрел мне в лицо, потом на больную ногу, а быстро пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.

Врач как раз вышел из-за поворота и чуть не столкнулся с Тенью. Наемник вдруг резко заявил:

– Док, отвечаешь за нее головой.

И мужчина почувствовал, что это действительно так. Вытянулся по струнке и серьезно ответил:

– Понял.

*** Тень

В восемь утра волейбольная площадка вместила в себя две трети Бродячих. Это только казалось, что клан отщепенцев – кочевой, как цыгане. Что небо – лучшая крыша над головой. На самом же деле каждый из присутствующих хотел иметь дом. Фильтр желания иметь свои стены отобрал мне тех, с кем я мог двигаться дальше. Оставшаяся треть, что не пришли, состояла либо из тех, кто слишком волен, чтобы быть в клане, или слишком отбит. Любой из них, если придет качать права, получит пулю в лоб. Мне не нужны те, кто не умеет следовать приказам, а хочет получать все готовое. Я посмотрел на помятые и не очень лица Бродячих. Они до сих пор не знали, чего от меня ожидать. С ними нельзя долго жевать резину, иначе они тебя съедят.