Вторжение (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 23

И даже наши донцы, коих я удачно поставил на фланги рейтарских шеренг, в этот раз нигде не ошиблись, и не сломали последовательность караколя. Так что я от всей души заорал, надеясь перекричать все прочие звуки:

— Молодцы!!! МО-ЛОД-ЦЫ!!!

Правда, одновременно с моим криком раздался залп рейтар второй шеренги первой сотни Лермонта…

— Неожиданно здорово. Смотрел я на ваши учения до того — и по совести сказать, думал, что сегодня выйдет хуже.

Я благодарно кивнул подъехавшему сбоку воеводе, после чего искренне поблагодарил его на привычный местным манер:

— Спаси Бог! Я тоже думал, что выйдет хуже. Но не зря нас отправили готовить рейтар из порубежников — ваши всадники очень опытные, и все схватывают на лету.

Артемий кивнул с самой благодушной улыбкой, после чего с неподдельным интересом спросил:

— А вот если бы уцелевшие после залпов стрельцов всадники, проредив копейщиков собственным огнем из пистолей, не разошлись бы в стороны, а ударили бы всем кулаком — покуда стрельцы не перезарядили пищали… Не было бы это лучшим решением для атаки пешцев?

Я невольно усмехнулся — после чего склонил голову перед воеводой:

— Резонный вопрос, говорящий о немалой смекалке… Действительно, обученный эскадрон, ну то есть сотня рейтар — облаченных в защиту, включая стальные рукавицы, шлем, кирасу… А ведь к ней еще могут крепиться и наплечники, и закрывающие ноги полы! Так вот, если такая сотня столкнется с пехотой в сомкнутом строю, то она ее протаранит не хуже кирасир, дав предварительно один-два залпа из пистолей по врагу.

Сделав небольшую паузу и видя, что Артемий слушает меня с неподдельным интересом, я продолжил, решив блеснуть знаниями:

— Так было полвека назад в битве при Дрё в землях франков. Армия гугенотов… то есть лютеран по-вашему, ведомая принцем де Конде столкнулась с королевскими войсками. Последние, в свою очередь, были латинянами… Так вот, войско де Конде уступало в общей численности армии королевских воевод Монморанси и де Гиза, но имело перевес в кавалерии. И жандармы принца — то есть тяжелые всадники наподобие крылатых гусар — вкупе с рейтарами так стремительно атаковали королевские войска, что коннетабль… главный воевода короля почти сразу же оказался в плену. А швейцарские наемники-пикинеры понесли огромные потери от караколирующих рейтар… Правда, захватив коннетабля, всадники лютеран бросились грабить обоз. Большая ошибка! В ответ ударила тяжелая конница латинян, сокрушив пехоту противника на правом крыле… В общем, сеча длилась еще какое-то время и завершилась победой латинян, но рейтары де Конде в этом бою проявили себя с наилучшей стороны: они не только расстреляли швейцарских пикенеров, но дважды, сплотив ряды, атаковали в сомкнутом строю. В первый раз — когда захватили коннатебля. Во второй раз — ударили навстречу жандармам врага, снесшис их собственную пехоту! И ведь сумели их опрокинуть, выбив около тысячи тяжелых латинянских всадников! Н-да… Ну а прославленные швейцарские наемники умылись собственной кровью. И именно после этой битвы число мушкетеров — ну то есть стрельцов — в европейских армиях возросло кратно.

Искоса подглядев на все так же внимательно слушающего меня Измайлова, я решил завершить речь — ведь на рубеж атаки вышла уже вторая сотня детей боярских!

— Но даже в настоящий момент мушкетеров среди пешцев все одно недостаточно, чтобы воспрепятствовать караколированию рейтар. В конце концов, те имеют сразу по несколько пистолей, заранее изготовленных к бою, на сближение каждый всадник может сделать и два, и три, и даже четыре выстрела… В то время как мушкетер с фитильным мушкетом — лишь только один. И потери от огня последних будут все одно меньше, чем если бы рейтары подобно кирасирам, сразу после первого залпа бросились бы на выставленные копья пикинеров…

Воевода, по-доброму усмехнувшись в усы, крепко шлепнул меня по плечу:

— Ну, наплел кружева словесные! А все самое важное выдал под конец, одним предложением… Тебе бы к царскому двору, ротмистр — там такое умение бы пригодилось…

Вздрогнув всем телом от дружеского «похлопывания» и едва удержавшись в седле, я сквозь стиснутые зубы заметил:

— Благодарю за мысль, обязательно постараюсь воспользоваться вашим предложением…

Глава 10

Fortes fortuna adiuvat

Все же учения не прошли совсем уж гладко: один раз смешала строй третья шеренга второй сотни рейтар (закрепленная за Тапани), а хуже всех показала себя третья сотня — то есть моя! Впрочем, ничего удивительно — учитывая, что помимо обучения детей боярских я все эти дни вынужденно решал кучу организационных вопросов и продумывал учения… У меня сплоховали всадники сразу в двух шеренгах — причем один казак действительно не смог остановить испуганную и понесшую лошадь, потерявшись в клубах порохового дыма. Но скакун казачка все же успел затормозить — едва ли не налетев при этом на затупленные колья «пикинеров»!

И ведь не последнюю роль в своевременной остановке сыграл как раз тот факт, что необученная таранить врага степная кобыла ничего общего не имеет с потомственными «дестриэ» кирасир и прочих жандармов (к тому же использующих шоры). Чьи породы принялись специально выводить еще в блистательную рыцарскую эпоху… Тот же мой Хунд — не кирасирский жеребец, хотя в нем явно есть кровь скакунов, коих по праву можно отнести к «дестриэ» (впрочем, ведь сам термин означает не конкретную породу, а просто обобщает всех боевых скакунов). Так вот, лошадь не справившегося с ней казачка почуяла впереди толпу людей — и явную преграду перед собой — и сама успела вовремя затормозить, избавив и себя, и всадник от возможных травм.

Это к нашему с воеводой разговору о тактиках рейтар и кирасир…

Естественно, не все гладко было и у стрельцов — новики окончательно сломали свою шеренгу уже при втором выходе на огневой рубеж, дважды они не успели вовремя зарядить пищали и дать с упреждением залп по накатывающим на них рейтарам. Возникли заминки и у ветеранов стрелецкого приказа — с зарядкой новых для них карабинов… Полусотня же служивых Алексея «свет Владимировича» и вовсе обошлась без стрельб, худо-бедно отработав сам маневр со сближением.

Но в целом — все это частности, мелкие такие косячки, без которых подобные учения было бы сложно себе представить. А для первого раза все прошло и вовсе отлично!

— Ну что, командир, оказывается мы все же не самые худшие учителя. Верно? — подъехал кто мне сияющий Лермонт.

Я встретил обоих друзей (вслед за шотландцем ко мне поспешил и Тапани) со столь же сияющей улыбкой на губах:

— Господа — я считаю, что это полный успех!

— Успех только всадников? А на пехоту значит наплевать? — возмутился поравнявшийся с нами Йоло.

— Что ты, друг мой! Вы оба были сегодня крайне убедительны, профессионально подготовив своих солдат. — улыбнулся я. — Даже не знаю, кто из вас взял бы верх, будь этот бой настоящим!

— Лермонт. — весомо ответил финн.

— И почему же⁈ — мы с шотландцем с неподдельным интересом уставились на боевого товарища.

— Потому что я бы переметнулся к рейтарам! — захохотал Тапани. — Пехота — это, конечно, хорошо, но сердце мое, моя честь и любовь — это все к кавалерии!

— Чуть не прослезился. — смахнул воображаемую слезу Джок. — Может же сказать, когда хочет!

— Ну, это только если дело касается любимой кавалерии. Думаю, таких душевных слов от Степана не слышала ни одна женщина! — приобнял я горца.

— Еще чего! — воскликнул финн. — И не дождутся! Слова еще на них тратить — по ним и так понятно, что сие сосуд грешный. Да и слово — серебро, а молчание — золото. Так-то!

— Джок, ты заметил, что наш друг сегодня на редкость красноречив? Это может значить только одно: он доволен учениями.

— Вы меня раскусили. — Йоло с усмешкой потер подбородок. — Но нельзя дать солдатам расслабиться. Первый успех — это только часть дела. Его нужно закрепить. Маневры будем проводить ежедневно, пусть с меньшим количеством пехоты — и с одним холостым выстрелом на брата; запасы «огненного зелья» все же следуют экономить… Но, так или иначе, люди и кони отточат свой маневр — и будут повторять его с быстротой молнии, в любое время дня и ночи повторяя четкую последовательность действий!