Вторжение (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 21

— Ты-ы-ы!!! — бросилась на меня сумасшедшая сектантка. Я легко ушел от выпада, и та завалилась прямо в ручей. Стража уже вязала оставшихся женщин, а я прикрыл наготу несостоявшейся жертвы. Как ни странно, никто не плакал и не кричал, только шептали проклятия и причитали.

— Что ж, Себастья. — улыбнулся Кристоф, подходя ко мне. — Тебе награда положена. Как никак пятнадцать золотых.

Я поднялся с заросшего мхов пня и хлопнул его по плечу.

— Отдашь мне пять монет. Пять заберешь себе. Остальное отдай несчастной девочке. Пусть отпразднует свой новый день рождения. Она это точно заслужила. А кто это? — я окинул женщин взглядом.

— Заблудшие души, ведомые сумасшедшей женой местного ростовщика. От безделья до ереси один шаг. Не волнуйся, дело возьмет городская управа. Каждый получит по делам его.

Я молча кивнул.

Виктория вопреки моим мыслям даже не думала высказывать мне за то, что я не предупредил ее о своем плане. Она мило беседовала с девушкой в алом плаще, пытаясь приободрить бедняжку.

Возвращались мы за процессией из несостоявшихся убийц. Однако так просто они точно не отделаются. На лицо была явная ересь.

— Знешь что, фон Ронин? — уперлась щекой в мое плечо Виктория.

— Что, птичка моя? — улыбнулся я. Вокруг стояла непроглядная темень и я словно Прометей освещал наш путь.

— Таких праздников я больше не хочу. Совсем.

— Согласен. Проведем время в более спокойной обстановке. Со стенами, горячей водой и вином. И так уж и быть я не буду все время спать. А? Как тебе мой план?

— Говори прямо, Себастьян, мы не будем вылезать из постели целые сутки. — прижалась ко мне красавица.

Вот это встряска перед экзаменами. Никому не пожелаешь.

— Именно так. — я поцеловал ее в пахнущую травами макушку. — Именно так.

Глава 9

«Не стыдись учиться в зрелом возрасте: лучше научится поздно, чем никогда»

Эзоп.

— Ты так все проспишь, друг мой! — растолкал меня Лермонт. — Сегодня тренируемся с живым «противником», Себастьян.

Я с трудом разлепил глаза.

Сны были реальны настолько, что я чувствовал запах Виктории и ее прикосновения на коже. Редкий случай, когда просыпаться совсем не хотелось… Но тут же мысль о том, что я мечтаю о чужой женщине (и едва не влюбился во снах!), заставила меня недовольно скрипнуть зубами — и поскорее подняться с кровати.

Хотя вставать все одно не хочется…

Особенно учитывая, что я шестой день к ряду буду биться с детьми боярскими — и особенно казачками, сгоряча поверстанными мной в рейтары. И к слову, проблемы последних, в отличие от прочих служивых людей, заключается вовсе не в излишней строптивости и непокорности, чего я на самом деле ожидал после конфликта с атаманом.

Вовсе нет!

Просто на деле оказалось, что сидящий в подкорке образ донцов как отличных наездников, вовсе не соответствуют истине на начало семнадцатого века… Нет, стреляют казаки действительно метко. Да и на сабельках рубятся яростно и довольно умело. Даже с перезарядкой колесцовых пистолей разобрались побыстрее детей боярских — всего-то к концу второго дня боевой учебы! А вот в седлах казаки держатся… Держатся. На галоп даже могут перейти. Но, в сущности, местные донцы — это не всадники, это блин, морская пехота, причем говорю я на полном серьезе. Переняв боевые традиции бежавших на юг вятских ушкуйников, казаки на стругах каждое лето выходят по Дону в Азовское и Черное море, нападают на турецкие суда — и порой даже захватывают целые города! Но лошадьми казачки управляются пока лишь как средством передвижения — в то время как воевать верхом они толком и не умеют.

Или, по крайней мере, в этом искусстве всерьез уступают как рейтарам, так и детям боярским.

Переучивать людей приходится в рекордно сжатые сроки… Причем Степан Харитонов, на самом деле вполне справедливо оценивающий боевые качества своих казаков как всадников, гоняет новоиспеченных рейтар до седьмого пота! Благо, что лошадей, в том числе и заводных, в Ельце хватает после — разгрома татар…

А вот что было действительно неожиданно — так это то, что Алексей «свет Владимирович» с остающейся в городе полусотней детей боярских присоединился к обучению. Впрочем, без него (ну и присутствующих в моем отряде новгородских да московских служивых, в красках поведавших ельчанам о славном боевом пути под моим началом) никаких тренировок бы просто не получилось… Потому что как я и ожидал, местные служивые, в совершенстве овладевшие тактикой и навыками степной войны, переучиваться не хотят напрочь!

Окончательно придя в себя, я эхом ответил на замечание друга:

— Сегодня тренируемся с живым противником…

…Сотни новоиспеченных рейтар выстроились в чистом поле за стенами беломестной слободы. Неожиданно для меня, сегодня мороз спал — и солнце припекает словно весеннее, так что из-за частокола казачьего укрепления доносится веселый перестук капели.

Но даже теплое солнышко не может до конца избавить меня от мрачного настроя. Ибо сегодня нам предстоит осваивать базовую тактику рейтар, «караколь» на местных стрельцах и городских казаках, вставших впереди московских «мушкетеров» — и для верности выставивших перед собой колья. Маневр рейтар, который делает их настоящими рейтарами — и чует мое сердце, что легким день однозначно не будет…

Вообще караколь возникла всего полвека назад как попытка включить использование огнестрельного оружия в действия кавалерии. Распространялась она стремительно — со столь же стремительно растущей популярностью немецких рейтар в западных армиях.

В идеале всадники, вооруженные пистолетами с колесцовыми замками, почти галопом приближаются к вражеской пехоте в составе роты, состоящей из десяти и более шеренг. По правилам, описанным еще Гаспаром де Со Таванн, как только первая шеренга оказывается на расстояние выстрела всего в полтора-два десятка шагов (на большей дистанции пистолетная пуля вряд ли пробьет кирасу), рейтары осаживают коней и синхронно заворачивают их в сторону, стреляя при этом из первого пистолета. После чего они скачут вдоль вражеского строя, стреляя один раз, другой, третий — столько раз, сколько есть пистолетов… Наконец, всадники первого ряда полностью расходятся в стороны, освободив путь следующей шеренге — или, при более высокой степени ратного искусства, проследуют назад прямо сквозь ее порядки! А заодно порядки и всех последующих шеренг, в своем умении приближаясь к римским легионерам — и даже превосходя их… Оказавшись же в самом тылу, рейтары перезаряжают пистоли за то время, пока их маневр в точности повторяют всадники всех последующих шеренг — и вновь следуют вперед, расстреливать замершего в плотном пехотном строю врага! Такое караколирование, к слову, может длиться довольно долго — до полного истребления пикинеров противника…

Так вот, по поводу карокалирования у детей боярских в первый же день возник резонный вопрос: а на хрена им учиться драться с пикинерами, если последних у воров нет? Но при всей справедливости данного вопроса, стоит отметить, что Сапега мог и вновь нанять немецких ландскнехтов. Кроме того, оные имеются в составе войска Сигизмунда, стоящего под Смоленском — и с этим войском нас еще ждет схватка… Наконец, при должной выучке, караколе можно использовать и против вражеских всадников — было бы желание. Но прежде, чем адаптировать ее против конных, необходимо, блин, освоить азы, базу так сказать!

Н-да… Говорить легко. Повторить с новоиспеченными рейтарами… По прежнему сложновато. Доходит ведь до того, что некоторые лошади банально пугаются звуков выстрелов и норовят скинуть всадников — ну, а о движение в плотном строю стремя к стремени, сохраняя равнение в шеренгах… Более менее такой вариант движения дети боярские освоили только вчера. И только дети боярские — три с половиной десятка донцов, несмотря на все усилия сильно честолюбивого атамана, покуда не справились.

Доходило и вовсе до смешного — хотя мне самому, признаться, было совсем не до смеха. К примеру, в самом начале новоиспеченные рейтары практиковались на соломенных мишенях для стрельбы, выставленных в поле. Но тогда чудом умудрившаяся сохранить равнение первая шеренга детей боярских благополучно сломала строй на рубеже стрельбы. Так, часть всадников просто проскакали вперед (едва не подставившись под выстрелы соратников!). Другие же осадили коней до полной остановки, третьи в целом верно разошлись в стороны — вот только не разделившись надвое строго по центру шеренги, а кто куда захочет… Четвертые и вовсе поскакали назад.